Симона Байлз. Смелость взлететь. Тело в движении, жизнь в равновесии - Симона Байлз

Мать Тереза, католический миссионер

– Ну, дети, что вы скажете, если бабушка переедет к нам?

Была Великая пятница 2004, и этим внезапным вопросом мама сообщала, что бабушка Эвериста Каэтано собирается покинуть Белиз и переехать к нам.

– А когда она приедет? – спросила я, потому что обожала бабушку. Мама пока не знала точной даты. Она объяснила, что бабушка Кей (как называли ее внуки) ухаживала за дедушкой Сайласом после инсульта, но сейчас у нее самой начались проблемы со здоровьем. Мама решила перевезти бабушку Кей в Техас, где она получит необходимую медицинскую помощь и несколько месяцев отдохнет, прежде чем вернуться домой. Но сначала маме надо было найти сиделку в Белизе, которая поживет с дедушкой Сайласом, пока бабушки не будет.

Мы сидели за кухонным столом, и мама рассказывала нам свой план. Рон с Адамом вернулись домой из колледжа, чтобы провести с семьей пасхальные каникулы. Мы только что пришли со службы из католической церкви Святого Игнатия Лойолы и собирались приступать к моему любимому семейному ритуалу – красить яйца для ежегодной пасхальной охоты. Перед нами стояла миска с двумя дюжинами сваренных вкрутую яиц, а рядом – мисочки поменьше с разноцветными пищевыми красителями. Когда яйца будут готовы, братья спрячут двенадцать штук для Адрии и двенадцать для меня, чтобы в воскресенье Пасхи мы их нашли. Мне не терпелось приступить.

Отвлекшись на яйца, я не особенно вслушивалась в то, что мама рассказывала о причинах переезда бабушки из Белиза. Мама упомянула, что у нее фиброз легких и здоровье ухудшается, но мне было семь лет, и слова фиброз легких казались мне очень взрослыми и сложными, так что я их не понимала. Вместо этого я думала о том, как здорово будет жить с бабушкой вместе. У меня остались прекрасные воспоминания о поездках к ней на каникулы в Белиз, походах на пляж с двоюродными братьями и сестрами, рыбалке с лодки, прыжках в воду с пирса и игре в Nintendo на диване у нее в гостиной. Иногда по вечерам мы с братьями и сестрой сидели у бабушки во дворе и ждали, пока приедет на велосипеде продавец мороженого. Бабушка Кей покупала нам мороженое в рожках – апельсиновое, манговое или ананасовое, самое вкусное на свете. Мама сидела на крылечке рядом с отцом и радостно улыбалась, наблюдая, как мы его едим. Мне было приятно видеть, как хорошо маме в Белизе. Казалось, ее акцент усиливался, когда она разговаривала с бабушкой Кей. Мама была ее старшим ребенком, и они всегда были очень близки.

– А сколько бабушка с нами проживет? – спросила я, погружая яйцо в краску бирюзового цвета.

– Точно не знаю, – ответила мама с отсутствующим лицом.

Я восприняла приезд бабушки как возможность побаловать ее, ведь она всегда баловала нас. Я представляла себе, как буду носить ей завтрак в кровать, прижиматься к ней на диване перед телевизором и радоваться ее присутствию на моих показательных выступлениях по гимнастике. Я мечтала продемонстрировать ей новые элементы, которые освоила, и познакомить ее с подругами по команде Jet Stars. Особенно приятно было, что каждый день бабушка будет меня встречать по возвращении из школы.

Но когда бабушка Кей приехала к нам тем летом, она выглядела совсем слабой и ходила с трудом. В основном она лежала в кровати, и порой у нее случались приступы удушья. Но все равно она радовалась нашим объятиям и поцелуям, смеялась вместе с нами и однажды даже посетила мои показательные выступления в Bannon.

В декабре бабушка Кей собралась полететь в Белиз, чтобы встретить Рождество с дедушкой Сайласом. Они разговаривали по телефону каждый день и очень сильно друг по другу скучали. Мама считала, что бабушка недостаточно окрепла, чтобы вернуться домой, и пыталась ее отговорить. Но если бабушка Кей что-то решала, ее было не переубедить. В этом смысле мы с ней очень похожи. Думаю, бабушка Кей чувствовала, что это будет ее последнее Рождество дома в Белизе с дедом.

Когда в январе возвратилась к нам, она была еще слабее и постоянно нуждалась в кислороде. Но только когда моя тетя Корин прилетела из Мэриленда пару месяцев спустя, я поняла, что болезнь бабушки Кей серьезнее, чем я представляла. Мама обзвонила всех – сообщить, что, если они хотят повидаться с бабушкой Кей, надо спешить, потому что конец ее близок. В первые две недели июня одни родственники сменяли других у нас дома без остановки – двоюродная сестра мамы тетя Флорита из Калифорнии; другая сестра тетя Дженнифер из Аризоны; брат дядя Сайлас из Вашингтона. Еще одна двоюродная сестра мамы тетя Анджелика приехала на машине из Хантсвилла, Техас; прилетела и бабушкина сестра тетя Анджелина. Все тетки и дядья приезжали со своими супругами и детьми, то есть дом постоянно был полон кузин и кузенов, носившихся туда-сюда. Атмосфера в нем царила такая задорная и оживленная, что мы, дети, не понимали истинной причины, по которой все собрались.

Надеясь на чудо, мама начала читать новену – цикл молитв, в котором у Бога испрашивают особой милости. Молитвы повторяются девять дней подряд, и в конце должен случиться благоприятный поворот в ситуации, за которую молятся. На восьмой день бабушка Кей неожиданно позвала маму к себе и сказала, что готова к смерти. Бабушка, теряя силы, начала говорить только на испанском, своем родном языке, и я много чего не понимала из ее слов. Позднее мама мне объяснила, что бабушка решила не принимать больше лекарства и не ложиться в больницу.

– Я хочу быть здесь с вами до моего последнего вздоха, – сказала она моей маме в тот восьмой вечер. – И хочу, чтобы вы знали, что я не боюсь. Бог во сне показал мне, куда я отправляюсь, и я готова. У меня в душе мир, Нелли, и я хочу, чтобы и у вас он был тоже.

Мама не знала, что ответить, поэтому она поцеловала бабушку Кей в лоб, ушла на кухню и расплакалась. Нет, то было не чудо, которого она просила у Бога своей новеной. Она не была готова отпустить женщину, с такой любовью вырастившую ее и сделавшую той, кем она стала. Но на следующее утро, когда мама прочитала девятую, последнюю молитву новены, на нее снизошло умиротворение, и только тут она поняла, что новена была нужна не бабушке, а ей самой. На бабушку уже легла божья благодать, и теперь мама исполнилась ее тоже.

После молитвы