Жребий Пастыря. Жизнь и церковное служение патриарха Московского и всея Руси Тихона (Белавина). 1865–1925 - Михаил Иванович Одинцов

После молитвы владыка сказал назидательное поучение народу о том, чтобы берегли свою веру православную как зеницу ока. Многие из инославных миссионеров, в особенности иезуиты, всеми силами стараются совращать православных, для чего лечат их, помогают им провизией и т. д. С благодарностью принимая эту помощь их и чем можно оплачивая им за нее, не надо, однако, никогда изменять своей вере; за это грозит нам праведный гнев Божий, постигший некогда Исава, продавшего за чечевичную похлебку свое первородство. Окончивши поучение, владыка раздавал взрослым и детям иконки и крестики. Молящихся было около 50 душ обоего пола.

Так как помогавшие нам на переносе люди дальше не могли идти с нами, то владыка приказал заплатить им. Они остались очень недовольны, что им уплачено было деньгами, а не провизией. Но последней у нас самих было мало. Провизия имеет здесь далеко большую цену, чем деньги, за которые ничего не купишь. Миссионеру в этом крае приходится запасаться всегда большим количеством провизии.

Американский православный вестник.

1900. № 17. С. 409–414.

* * *

Своей важнейшей задачей Тихон считал строительство храмов в крупных и стратегически, с точки зрения распространения и укрепления православия на Американском континенте, важных городах. Конечно, первым из них должен был стать город Нью-Йорк. Потребовалось несколько лет, и вот 10 ноября 1902 г. освящение вновь построенного Никольского храма состоялось. С раннего утра к храму стекались многочисленные богомольцы. Прибыли братства – русское и сербское из Нью-Йорка, из Пассайка и из Юнкерса, со знаменами, в своих парадных формах. Американцев впускали по билетам и при этом каждому вручали программу торжества на английском языке. Вскоре пришлось воспретить дальнейший приток богомольцев. Храм вместимостью на 900 человек заключил в свои стены более двух тысяч народа, а за его стенами осталось еще более тысячи человек.

Внутри храма, с левой стороны алтаря, на солее, поместилось русское посольство в парадных мундирах во главе с императорским чрезвычайным послом графом А.П. Кассини, чиновники консульства, русский посланник в Корее А.И. Павлов, консул в Канаде Н.Б. Струве, мэр г. Нью-Йорка С. Лоу, почетные прихожане, семейства причта. Внутри алтаря – приглашенные представители инославного духовенства. Для поддержания внимания и облегчения понимания происходящего несколько возгласов и речь настоятеля, благодарившего гостей, были произнесены по-английски.

Литургию возглавил епископ Тихон, а ему сослужило все наличествующее городское духовенство. Пел чудный хор! Звучали псалмы и горячие молитвы! В закрытом алтаре свершалось священнодействие: учреждался и омывался святой водой престол новосооруженного храма. Ковчежец с останками святых поставлен под престольной доской. Опустилась вся церковь на колени, и вверх, к Всевышнему, полилась молитва епископа Тихона: «Слава Богу нашему во веки веков!», горячо и вдохновенно поддержанная устами всех собравшихся. Сквозь затворенные алтарные двери слышен возглас Тихона: «Возьмите врата князи ваша… и внидет Царь славы! Кто есть сей Царь Славы?» И звучит восторженный ответ: «Господь Сил Той есть сей Царь славы!»

Двери отверзлись и к народу вышел святитель Американской церкви, обратившийся со словом к собравшимся: «Соберитесь возле этого храма, составьте одну дружную семью, союзом веры и любви связуемые. Любите свой храм. В православной вере стойте, родные предания держите, храм Божий любите… Вы род избранный, люди, взятые в удел, чтобы возвещать окружающим вас инославным чудный свет православия».

Свое архипастырское наставление владыка заключил прочтением телеграммы, полученной из России: «Святейший синод призывает благословение Божие на всю собравшуюся при освящении паству».

После освящения собора в покоях правящего епископа был устроен прием. Обеденный зал был декорирован тропическими растениями, на передней стене были задрапированы во флаги портрет императора Николая II и портреты архипастырей. Продолжительное «ура» и троекратно исполненный гимн «Боже, царя храни» сопровождали первый провозглашенный послом Кассини тост за здоровье Государя императора. С воодушевлением, с криками «ура» и с пением многолетий были встречены и все последующие тосты – за президента США, за Святейший синод, за российского посла, за Преосвященного Тихона, за «друзей и печальников православия» К.П. Победоносцева и В.К. Саблера, за бывшего епископа Американского Николая. Причем тут же с последним тостом была восторженно встречена его телеграмма из Симферополя: «Молитвенно присоединяюсь к торжеству. Всех поздравляю!»

К освящению храма был приурочен съезд духовенства, должный обсудить вопросы последующего обустройства епархии. После его окончания Тихон планировал направиться по ближайшим приходам и даже добраться до Чикаго. Однако 21 ноября из Сан-Франциско пришла телеграмма, сообщавшая о скоропостижной смерти брата епископа Михаила. Срочно пришлось менять ранее намеченный маршрут и поспешить в Сан-Франциско. Из-за дальности расстояния успеть на похороны Тихон не мог, а потому распорядился, чтобы тело брата было поставлено в склеп кладбищенской часовни, дабы затем отправить в Россию. Приехав в Сан-Франциско и простившись с братом, Тихон в январе 1903 г. вернулся в Нью-Йорк и сразу же стал хлопотать о переправке тела почившего брата в Россию и одновременно подал в Синод рапорт о трехмесячном отпуске, подумывая и не возвращаться в Америку. В конце марта разрешение было дано. И уже 15 мая корабль отправился в путь, в Европу, унося на борту и епископа Тихона. Церковная печать, к счастью, сохранила для нас сведения о последующем продвижении Тихона по европейским просторам. В Троицын день, 25 мая, в Берлине, в посольской церкви Тихон совершает торжественную литургию, чем, как пишет газета, «обрадовал всю православную берлинскую общину»[42]. На следующий день, в Духов день, епископ совершает литургию в Братском кладбищенском храме близ Тегеля.

В родной Торопец епископ прибыл 31 мая. На следующий день, 1 июня, отслужил раннюю литургию в Воскресенской кладбищенской церкви, а после панихиду на могилах отца и братьев. Следующие несколько дней он служил в Корсуно-Богородицком соборе с участием всего Торопецкого духовенства. Собор был переполнен молящимися. На соборной площади служилось водосвятие по случаю открывающегося 8 июня крестного хода по городу с Корсунской иконою Божией Матери.

12 июня Тихон выехал в Петербург, заехав по пути на пару дней во Псков. В столице был 16 июня. Как уже не раз бывало, Саблер быстро «нашел место и дела» для епископа Тихона, пригласив его для присутствия в Синоде, где скопилась масса неоформленных дел – брачных, следственных и об открытии приходов. Целыми днями он читал бумаги и подписывал, подписывал… да и Америка не забывала своего пастыря, присылая на разрешение и подпись епископа различные бумаги по епархиальным делам. Пользуясь присутствием в Синоде, Тихон «радеет» за свою епархию: публикует в «Церковных ведомостях» информацию об основных требованиях и условиях для желающих служить в Американской епархии, тем самым отвечая на поступающие