Есенин vs Маяковский. Поэтическая дуэль - Мария Андреевна Степанова

поэта. Наконец, Петербург для Сергея Есенина был городом, хранившим в себе дух классической русской поэзии, городом, где жили и творили великие писатели и поэты XIX века и – прежде всего – А. С. Пушкин: «Прошли набережную реки Мойки, вышли к новому Адмиралтейству и завернули на Английскую набережную. Особняки петербургской знати хранили молчание. <…> Прошли Николаевский мост, вышли к Сенатской площади. Обе набережные Большой Невы в вечерних лучах солнца казались удивительно прекрасными, их архитектурный ансамбль был строг и величествен. Лед на Неве почернел, переходы по нему закрыты.

– По этой набережной любил ходить Александр Сергеевич Пушкин, – задумчиво промолвил Есенин»[125], – так вспоминает о своей прогулке по Петербургу с Есениным М. П. Мурашев.

Владимир Маяковский, по словам Павла Лавута, очень любил Петербург – «Он любил этот город своей молодости, часто навещал его, выступал во дворцах культуры, в вузах», «Жизнь Маяковского накрепко связана с Петроградом-Ленинградом»[126]. Петербургские реалии и петербургские адреса встречаются в его поэзии так же часто, как и московские. Именно в Петербурге Маяковским были написаны многие стихи на «городскую» тему.

Сергея Есенина и Владимира Маяковского чаще всего противопоставляют в ракурсе «поэт города» и «певец русской деревни». Первоначально, после знакомства с Есениным так воспринимал его и сам Маяковский: Есенин на тот момент (1915) общался с поэтами крестьянского направления – Н. А. Клюевым и С. А. Клычковым. Николай Асеев вспоминал: «Маяковский убеждал Есенина:

– Бросьте вы ваших Орешиных и Клычковых! Что вы эту глину на ногах тащите?

– Я глину, а вы чугун и железо! Из глины человек создан, а из чугуна что?

– А из чугуна памятники!»[127]

Многое роднило Есенина с поэтами крестьянского направления, и весьма много он сохранит после этого сотрудничества в своем творчестве на всю жизнь. Однако уже в зрелом возрасте, к середине 1920‑х, Есенин с раздражением воспринимал обозначение его как «крестьянского поэта», притом что никогда не отказывался от своего происхождения, а, наоборот, публично и эмоционально о нем заявлял («У меня отец – крестьянин / Ну а я – крестьянский сын»), подчеркивал свою близость крестьянскому труду: «Я ли вам не свойский». Деревенская тема представлена в творчестве Есенина многообразно. Это связано и с воспоминанием о детстве и взрослении, «деревенская» тема неразрывно связана с архетипическим образом родного дома, куда стремится «блудный сын» – лирический герой Сергея Есенина, имеет место и тема противостояния города и деревни, но здесь нужно понимать, что же подразумевает Есенин в этом контексте. Впервые тема города, очевидно, возникает у Есенина в одноименном стихотворении 1915 года «Город»:

Храня завет родных поверий —

Питать к греху стыдливый страх,

Бродил я в каменной пещере,

Как искушаемый монах.

Как муравьи кишели люди

Из щелей выдолбленных глыб,

И, схилясь, двигались их груди,

Что чешуя скорузлых рыб.

В моей душе так было гулко

В пеленках камня и кремней.

На каждой ленте переулка

Стонал коровий рев теней.

Дризжали дроги, словно стекла,

В лицо кнутом грозила даль,

А небо хмурилось и блекло,

Как бабья сношенная шаль.

С улыбкой змейного грешенья

Девичий смех меня манул,

Но я хранил завет крещенья —

Плевать с молитвой в сатану.

Как об ножи стальной дорогой

Рвались на камнях сапоги,

И я услышал зык от Бога:

«Забудь, что видел, и беги!»[128]

В этом стихотворении ощущается мотив плена, несвободы в замкнутом пространстве города, тесноты городской жизни, ее греховности и, главное, противопоставление мертвого – «каменного» и «стального» – живой земле. Камень и сталь не могут дать жизнь, а земля – может. Подобное не означает, что Есенин не любил городской жизни. Он очень любил Москву и не представлял жизни без этого города, неслучайно он похоронен именно в Москве:

Я люблю этот город вязевый,

Пусть обрюзг он и пусть одрях.

Золотая дремотная Азия

Опочила на куполах[129].

Москва – город, где впервые было опубликовано его стихотворение («Береза», журнал «Мирок»), Петербург – город, где вышла в свет его первая книга, первый поэтический сборник «Радуница». Петербург – город, в котором он взошел на поэтический Олимп, в Москву – вернулся известным, признанным поэтом. Сергей Есенин гораздо глубже и сложнее, чем просто певец русской деревни. Дело в том, что Есенин в связи с наступлением машинной цивилизации переживал, что из мира уходит духовное начало, «деревянная Русь», Русь сказочная, фольклорная, традиционная. Деревня, по мысли Есенина, выступала на протяжении многих веков хранительницей древней культуры, именно поэтому в его творчестве так опоэтизированы крестьянский быт и крестьянская изба. В своей программной статье «Ключи Марии» Есенин подробно раскрывает смысл особой организации деревенского жилища; в крестьянской избе все проникнуто смыслом и жизнью духа, в то время как городское жилье – просто жилье, «каменная пещера»: «Изба простолюдина – это символ понятий и отношений к миру, выработанных еще до него его отцами и предками, которые неосязаемый и далекий мир подчинили себе уподоблениями вещам их кротких очагов. Вот потому-то в наших песнях и сказках мир слова так похож на какой-то вечно светящийся Фавор, где всякое движение живет, преображаясь. Красный угол, например, в избе есть уподобление заре, потолок – небесному своду, а матица – Млечному Пути»[130]. И этот «таинственный» мир насильственно истребляется:

Мир таинственный, мир мой древний,

Ты, как ветер, затих и присел.

Вот сдавили за шею деревню

Каменные руки шоссе.

Так испуганно в снежную выбель

Заметалась звенящая жуть…

Здравствуй ты, моя черная гибель,

Я навстречу к тебе выхожу!

Город, город, ты в схватке жестокой

Окрестил нас как падаль и мразь.

Стынет поле в тоске волоокой,

Телеграфными столбами давясь.

Жилист мускул у дьявольской выи

И легка ей чугунная гать.

Ну да что же! Ведь нам не впервые

И расшатываться и пропадать[131].

Есенин не против технического прогресса и научных достижений, а против того, чтобы они завладели душой человека, против умерщвления души. Именно поэтому в данном отрывке приметы города представлены в дьявольском ареоле. Однако об опасности и вреде машинной цивилизации для человеческой души писали и другие поэты, современники Есенина, такие, например, как М. А. Волошин. Но есть и другие городские пейзажи