Давид Боровский - Александр Аркадьевич Горбунов
Смехов относит этот монолог к характеру большого художника: Давид помнил, что Вениамин хорошо помучился с этой новой для него морокой, к схватке, скорее всего, готов, но нервную систему режиссера – оперного дебютанта решил пощадить, и то, что он описал как норму, Смехова, по его признанию, «действительно успокоило».
В Мюнхене, в Гертнерплац-театре, 22 декабря 1996 года состоялась премьера второй совместной для Смехова и Боровского оперы – «Кампьелло» Эрманно Вольфа-Феррари («Так достойно, – вспоминает Смехов, – что даже суровый Давид просиял улыбкой»). И в Германии же, в мае 1997 года, Смехов и Боровский поставили свою третью оперу – «Дон Паскуале» Гаэтано Доницетти. Их опять пригласил Клаус Шульц, возглавивший к тому времени Национальный театр Мангейма. Сцена была на ремонте, премьеру сыграли в сказочном дворцовом центре соседнего городка Шветцинген. Боровский, восхищенный роскошью парка и дворца, боялся ступать по деревянному паркету 1753 года создания. Театральные мастера сразили Боровского уровнем изготовленных декораций. «Всё, – говорил Давид, – и диван, и кресла, и обе колонны – все как будто из XVIII века!»
Два момента врезались в память Смехова.
Первый – тишина после последнего такта, они с Боровским переглянулись, и вдруг – взрыв! Аплодисменты и топот башмаков по заповедному паркету!
Второй – урок, преподнесенный Давидом Вениамину. Боровский был возмущен решением Смехова всеми красотами декорации ошеломить зрителя уже в первом действии и настаивал на необходимости прятать – до поры до времени – эффекты конструкции и сберечь главные «фокусы» для финальных сцен.
Дошло до крика. Первого за долгие годы их дружбы. С обеих сторон – к немалому удивлению свидетеля-переводчика. «Ты, – спросил Смехов, – на Табакова так же орешь, когда с ним, как с режиссером работаешь?» Боровский задумался и грустно сообщил: «Табаков ставит пьесы, как актер, то есть как “играющий тренер” по футбольной терминологии, и я поэтому не могу на него сердиться. А ты взялся за режиссуру как за ремесло, и ты просил меня строго делиться – где ты попал, а где промахнулся…» Смехов извинился и назвал это «настоящим уроком».
…В марте 1999 года в Милане состоялась премьера оперы «Мазепа», поставленной Львом Додиным и Давидом Боровским. Дирижировал Мстислав Ростропович. Поначалу премьера, когда обсуждалась дата, была назначена на 26 марта, но Лев Абрамович уговорил руководство «Ла Скала» перенести ее на день – на 27 марта, 72-й день рождения Ростроповича. Додину пошли навстречу, а дирижер был растроган. «Слава доволен! – записал Давид. – Режиссура!»
После премьеры вспоминали, как два года назад, 28 марта 1997 года, на следующий день после семидесятилетия маэстро, Додин и Боровский приезжали в Париже к Ростроповичу домой с поздравлениями – на ужин. У Давида есть замечательная запись об этом событии:
«28 марта. Вечером с Додиным и его Татьяной у Ростроповича в его парижской квартире.
“Квартира” – одно название: весь этаж, скорее – дворец…
В передней и круглой зале цветы, цветы, подарки, чемоданы на подставках. Люстры, хрусталь, золото, малахит.
Встретила заспанная работница (10 вечера, опоздали на один час – Лева!). Вышел Слава. Вот уже, действительно, имя абсолютно совпало с его носителем – поглядели бы родители на этот дом. Обнял всех и по три раза смачно расцеловал. Вышел в носках, ищет по дому свои туфли…
Поискал, поискал и скрылся – мы вошли в соседнюю комнату. Вернее, он впустил, что-то покрутил, и все засияло.
На окнах тюлевые гардины с двуглавыми орлами (из Николаевского дворца – куплены на аукционе). Комнаты трудно назвать комнатами – дворцовые залы с хрусталем и золотом на стенах…
Мебель карельской березы, стол – бронза позолоченная с малахитовой крышкой и куча малахитовых изделий. Эрмитаж! Картины – Николай II, Екатерина II…
Вышел Слава. Принес шампанское, бокалы. А вот и Галина Павловна. Сначала мрачновата, затем как-то разошлась…
Слава показал виолончель, подаренную мастером, ее сделавшим. На боку надпись – 70 лет Славе Ростроповичу. Славин комментарий: “Эти буквы из золота 24 пробы…”
Позвали откушать.
Овальный стол – Эрмитаж!
Над столом водопад хрусталя – Эрмитаж!
На стенах – Русский музей! Справа Репин, Серов, Ал. Иванов. Слева Боровиковский и XVIII век – портреты.
На столе – лобио, фаршированная рыба, кабачки тушеные, перцы, хрен, пирожки. Водка и…
Слава входит с кучей факсов, пьет, ест и рассматривает факсы.
С огромной иронией (почти с неприязнью) об Ире Шостакович. О звонке Ельцина с пересказом: что же ты, Слава, не в России, помаешь, отмечаешь…
Рыжий (Чубайс) не прилетел (27-го – всероссийская забастовка), Лужок был… Много о Ван Клиберне (он прилетал), о Шираке, о Большом театре.
Тут вступила Галя – что началось… “Володька – гениальный был танцовщик, – но как директор – мудак…” И т. д.
И – про коммунистов Галя: “Мы все сделаем, чтобы эта зараза не вернулась, купим оружие…”
И про “Мазепу”, и про оперы Чайковского, и – что пишет книгу. Это и вправду очень интересно. Особенно про “Мазепу” – почему ее не знают на Западе… И темпераментно напевала.
И – Славе: “Ты что, в Америку летишь?” Слава: “Утром”».
Глава двадцать вторая
«Чеховиана» Боровского
Хотя «чеховиана» Боровского разбросана по временному отрезку в четверть века, единственный свой на «Таганке» (удивительно, но это – так!) спектакль по любимому Чехову (по рассказу «Жалобная книга») Давид, по праву считающийся выдающимся интерпретатором драматургии Чехова, создал в 1977 году на малой сцене «Таганки» – новом пространстве театра, объединившем в этой постановке актеров и зрителей и дарившем, по словам художника, «многообещающее будущее» обитателям «Таганки». Давид рассказывал, что идея спектакля принадлежала режиссеру Ефиму Кучеру. Инсценировку по рассказам Чехова сделали Зиновий Паперный и Юрий Любимов, Чехова, как уже упоминалось, не жаловавший и считавший его «плохим, никому не нужным драматургом» – так он, во всяком случае, говорил, по свидетельству Зотовой, Львову-Анохину.
«Иметь зал, где можно ставить спектакль с натуральной фактурой и не разбирать “установку” целый сезон – мечта, – писал в книге «Убегающее пространство» Боровский. – Мечта натуралиста. Земля. Вода. Песок.
“Жалобная книга” очень хороша для этого. Маленькая железнодорожная станция. Люди в ожидании поезда. (Мы так и шутили – в ожидании Годо.)
И, что больше всего меня привлекало, возможность поставить любимый рассказ “Злоумышленник”. Он и подсказал декорацию.
В длинный прямоугольник “зала ожидания” уложили шпалы и смонтировали рельсы специально приехавшие
Откройте для себя мир чтения на siteknig.com - месте, где каждая книга оживает прямо в браузере. Здесь вас уже ждёт произведение Давид Боровский - Александр Аркадьевич Горбунов, относящееся к жанру Биографии и Мемуары. Никаких регистраций, никаких преград - только вы и история, доступная в полном формате. Наш литературный портал создан для тех, кто любит комфорт: хотите читать с телефона - пожалуйста; предпочитаете ноутбук - идеально! Все книги открываются моментально и представлены полностью, без сокращений и скрытых страниц. Каталог жанров поможет вам быстро найти что-то по настроению: увлекательный роман, динамичное фэнтези, глубокую классику или лёгкое чтение перед сном. Мы ежедневно расширяем библиотеку, добавляя новые произведения, чтобы вам всегда было что открыть "на потом". Сегодня на siteknig.com доступно более 200000 книг - и каждая готова стать вашей новой любимой. Просто выбирайте, открывайте и наслаждайтесь чтением там, где вам удобно.
