Одиссея Тонино - Тонино Гуэрра

class="poem">

Наутро Свинопас, как делал всякий день,

Свинью понес на кухни во дворец —

Ее к банкету заколоть хотели.

Улисс в одеждах старика

Последовал за ним, помощником сказавшись.

Под стенами дворца, на куче из навоза,

Недвижно растянулся Арго,

Улисса верный пес —

На лапы встал с трудом

И завилял хвостом — узнал Улисса.

Хотел сказать ему,

Как помнил он всегда

Веселую охоту, игры вместе.

Залаял — Улисс склонился

И с влажными глазами гладил пса,

Но тут же поспешил за свинопасом.

Арго от радости, обрушившейся на него внезапно,

Не устоял и снова в грязь улегся.

Смотрел вослед хозяину,

Пока Улисс не скрылся совсем из виду.

Потом уснул. Теперь уж навсегда.

У моего отца было две собаки — Фриц и Яго. Фриц встречал его за три километра от дома, когда тот возвращался с ярмарки в горах. А по воскресеньям они шли вместе в тратторио, где отец любил выпить стакан вина. Яго был сторожем склада. Всегда на цепи, укрепленной за ствол ясеня, у деревянной калитки и сетью ограды. В один прекрасный день утром отец остался лежать в постели. Он приближался к своим девяноста, врач не посещал его никогда. Ни простуды, ни лихорадки. Равнодушие к привычным недомоганиям позволяло ему всегда находиться в добром здравии. Когда он слег, в доме поселился страх.

Отчего вы не встаете? — спрашивал я и другие братья.

— Устал.

— Вас лихорадит?

— У меня ничего нет.

— Тогда пойдемте и поедим вместе.

— Я слишком устал.

Фриц был рядом. И поднимал голову, когда мой отец начинал храпеть слишком громко. Мы не беспокоили его более, а через три дня он умер, так и не поднявшись. Пепел от тосканской сигары и стакан воды на тумбочке.

Не помню похорон. Совсем мало людей, старики и музыка в душе. Быть может, оттого я и хочу забыть этот день.

Устроили пышные похороны, когда у сестры С. Параджанова умер муж, знаменитый тбилисский парикмахер. Пришли все городские цирюльники и их клиенты. Люди столпились в маленьком дворе у лестницы. Гроб с трудом спустили вниз. Прежде чем отправиться в последний путь, остановились в молчании. Маленький духовой оркестр шел впереди толпы. Не доставало лишь его, Сергея Параджанова. Он появился в последний момент с двумя чемоданчиками в руках, которые тут же открыл и стал что-то раздавать друзьям умершего. Процессия медленно двинулась вперед, вниз по узкой улице к центру Тбилиси. Музыка сопровождала медленный ритм похорон, когда, наконец, все звуки смолкли, наступила короткая пауза, в воздухе взорвались металлические звуки. Это и был прощальный подарок Параджанова своему зятю. Он перед тем закупил в городе огромное количество ножниц, которые и раздал провожающим. Они подняли и застучали ими в воздухе, чтобы все присутствующие и город помнили: умер великий парикмахер.

Когда я отправился спать, в комнате меня уже ждал Тео. Пес погиб два года назад из-за отравленной котлетки. Тео улегся, растянувшись рядом со мной на кровати, и лизнул мне руку. «Где ты был все это время? Где же ты был?» В ожидании ответа я заснул. И сразу же мне показалось, что я бреду в степи по жаре, где железные клетки-ограды охраняют старые могилы, коих великое множество. Это Киргизия, где кумыс — конское молоко — держат в маленьких кожаных бурдюках. На вкус оно напоминает горгонзолу — пикантный сыр, только в жидком виде.

Ковер уж соткан.

У Пенелоны не осталось оправданья

Томить отказом толпы женихов.

Подумала она затеять состязанье:

Супругом станет тот,

Кто, выстелив из лука, победит.

Лук мужа своего. Улисса,

Хранила в спальне Пенелопа.

Стрелою, пущенной излука,

Соперник должен был пройти

Сквозь все отверстия двенадцати колец

Величиной не более монеты серебряной.

Те кольца на вратах укреплены у входа.

В четыре пополудни ровно

Оповестили трубы о начале

Объявленного поединка.

Первым вышел соперник молодой

С остроконечной темною бородкой.

Лук поднял, тетиву тянул,

Согнуть не в силах древка.

Десятки раз пытался — не выходит.

Струился пот с лица,

Стал красный, как гранат,

И сдался — лук передал другому.

Тот сразу вызвал смех в толпе:

Он так старался выпустить стрелу,

Так тужился, что лопнули штаны.

И третьему, как, впрочем, и другим.

Не удавалось справиться с задачей.

Послышались протесты, пожеланья

Лук заменить. Огорченной

Казалась Пенелопа.

Однако веселилась втайне.

В глазах ее на самой глубине

Таилась радость.

Англичанин и русская познакомились на Капри, и был у них короткий, но сокрушительный роман. После того англичанин уехал в Лондон, а русская вернулась в свои бескрайние просторы. Они решили продолжить свою любовь, играя долгую шахматную партию на расстоянии. Время от времени приходило письмо из России с очередным ходом, и время от времени приходило в Россию письмо с цифрами из Лондона. Между тем англичанин женился, и у него родилось трое детей. И русская счастливо вышла замуж. Шахматная партия длилась двадцать лет — по одному письму раз в пять или шесть месяцев. Пока однажды англичанину пришло письмо с таким коварным ходом конем, что он съел королеву. И англичанин понял, что этот ход сделала другая персона, чтобы уведомить его о смерти любимой.

Когда жена должна была уехать в Москву, я остался совсем один в этом большом доме. И уже на следующий день понял, как мне ее не хватало. С каждым днем все больше. Тогда я стал утешать себя коротенькими стихами, которые напоминали о прожитом вместе.

В Москве однажды

Увидел я жену,

Перед букетом роз,

Увядших в вазе.

И временами падал лепесток.

Хотелось ей услышать

Дыханье тишины.

Когда листок стола касался,

Та тишина и в нас жила.

В какой-то миг Улисс

Выходит из толпы и просит

Позволенья судьбу изведать

И силами помериться с другими.

Настолько жалок он, что смех

Служил ему ответом.

Наклоном головы согласие дала

Лишь Пенелопа.

Лук поднял от земли,

Отер руками пыль

И принял позу.