Письма. Том второй - Томас Клейтон Вулф

в Чикаго. Думаю, вы поступите мудро, если подождете до сентября или октября, поскольку тогда погода будет приятной и вы сможете наслаждаться поездкой, не опасаясь задохнуться от жары. Некоторое время назад в одной из нью-йоркских газет мне предложили бесплатно слетать туда и обратно на одном из новых больших пассажирских самолетов, которые недавно поступили в эксплуатацию, но я отказался, потому что уже договорился о встрече с Фредом в Пенсильвании. Хотелось бы, чтобы у меня снова появилась такая возможность. Вы можете вылететь отсюда в два часа дня и быть там к закату. Как я понимаю, самолеты последних моделей преодолевают тысячу миль примерно за шесть часов. Через десять лет я уверен, что такие путешествия станут для всех нас обычным делом.

Спасибо за вырезку о мистере Маккее. Он продолжает писать мне прекрасные письма и приглашает меня погостить у него на плантации Била, если я вернусь домой этим летом, а также приглашает меня поехать с ними в поездку, которую они скоро совершат в Марион, штат Вирджиния, где соберется большое количество горцев, которые будут петь свои старые песни и играть свои произведения. Однако я сомневаюсь, что мне удастся увидеть его этим летом, но надеюсь встретиться с ним, когда он приедет в Нью-Йорк. Он написал мне уже четыре или пять писем, а также написал обо мне в «Скрибнерс», я искренне ценю его щедрый интерес и похвалу моим работам.

Новостей немного; в настоящее время я пытаюсь снова взяться за работу после поездки в Вашингтон и продолжаю ее, хотя жаркая погода замедляет меня. Осень и весна – это те времена года, которые мне больше всего нравятся. Я чувствую себя хорошо и думаю, что у меня хорошее здоровье, мне приятно знать, что у тебя все идет хорошо. Конечно, приятно слышать, что ты не испытываешь недостатка в свежих продуктах и овощах. Мне совсем не грозит голод, но иногда я очень устаю от мертвой, разогретой, приготовленной на пару пищи, которую дают в ресторанах и кафе.

На сегодня это все. Пиши, когда у тебя будет время, и сообщи, могу ли я чем-нибудь помочь.

А пока с наилучшими пожеланиями здоровья и счастья,

Твой сын, Том

Максвеллу Перкинсу

[Коламбия Хайтс, 101]

[Бруклин]

8 августа 1933 года

Дорогой Макс:

В книжном разделе «Нью-Йорк Таймс» за прошлое воскресенье было помещено благоприятное сообщение о приеме «Взгляни на дом свой, Ангел» в одной из скандинавских стран – кажется, в Швеции. [Альма Луиза Олсон, пишущая из Стокгольма, сообщила: «Перевод романа Томаса Вулфа «Взгляни на дом свой, Ангел» был благосклонно принят критиками как один из значительных романов, выходящих в Америке, как предвестие всей той новаторской энергии и оригинальности, которая еще не раскрыта на нашей родной сцене». « Скандинавия рассматривает некоторые новые режимы», Книжное обозрение «Нью-Йорк Таймс», 6 августа 1933, страница 8]. Думаю, следует также отметить тот факт, что книга получила прекрасные отзывы в Германии. [«Взгляни на дом свой, Ангел» был опубликован в Швеции издательством «Альберт Бонниерс Форлаг», а в Германии – «Ровольт Верлаг»]. Джек Уилок зачитал мне рекламные объявления, присланные немецкими издателями, и выдержки, которые они использовали из некоторых ведущих газет Германии, Австрии и Швейцарии, которые не уступают или даже превосходят все, что я когда-либо получал в этой стране. Почему мы должны скрывать этот факт? Я заметил, что издатели других писателей используют иностранные рецензии, которые не могут сравниться с этими, и в полной мере используют любую благоприятную зарубежную рекламу, которую они получают. Реклама, на которую я напирал, казалась мне личной, сплетнической, неуместной и не подкрепленной фактами [смотрите письмо Вулфа к Перкинсу от 29 августа 1931 года], но я не вижу причин стыдиться того, что моя книга получила прекрасные отзывы в Германии и Австрии, и не понимаю, почему это не реклама, которую можно использовать с честью и достоинством.

Поэтому, поскольку мы оба надеемся, что когда-нибудь я снова добьюсь серьезных успехов и что вы сможете извлечь выгоду из своих вложений в меня, почему бы нам не воспользоваться тем, что принадлежит нам по праву и что мы могли бы использовать в своих интересах?

Я заканчиваю еще одну часть своей книги, которая будет называться «Холмы за Пентландом» [Лишь несколько фрагментов «Холмов за Пентландом» были написаны, и большинство из них были использованы в других романах Вулфа. В этой книге планировалось рассказать об истории семьи миссис Вулф, жившей в горах Северной Каролины со времен революции] и которая, как мне кажется, в некотором роде может быть не хуже всего, что я написал.

Я зайду к вам через несколько дней.

Максвеллу Перкинсу

10 августа 1933 года

Дорогой Макс:

Спасибо за ваше письмо. Я принесу вам часть рукописи под названием «Холмы за Пентландом», как только смогу, хотя по ней предстоит много работы.

Дашилл позвонил мне вчера и спросил, может ли он использовать «Нет двери» в антологии, которую он готовит и которая, по его словам, будет опубликована следующей весной [Дэшилл включил «Паутину земли», а не «Нет двери» в сборник «Выбор редактора» (Нью-Йорк: «Путнам», 1934)]. Я сказал ему, что он может, если вы не против, но, насколько я понимаю, вы собираетесь напечатать ограниченный тираж этой книги осенью [Издание «Нет двери» не вышло в свет]. Думаю, он собирается поговорить с вами об этом.

Я также рад, что сейчас рассылаются заметки о скандинавском приеме «Взгляни на дом свой, Ангел», но что меня интересует больше и о чем я написал вам письмо, так это прекрасные отзывы, которые книга получила в Германии. Можно ли что-то сделать с этим?

Я расскажу вам об этом в новом разделе, когда он будет готов.

Легко объединить скандинавский + немецкий пункт в одной заметке – так будет эффектнее.

Том Вулф

Перси Маккею

[Бруклин, Нью-Йорк]

17 августа 1933 года

Дорогой мистер Маккей:

Большое спасибо за ваше недавнее письмо. Полагаю, вы уже вернулись с песенного фестиваля в Вирджинии, на котором мне так хотелось побывать.

Конечно, я знаю о Джордже Грее Барнарде и его творчестве, хотя никогда с ним не встречался. Думаю, я последую вашему предложению и когда-нибудь схожу к нему, хотя, возможно, я не смогу потребовать встречи с ним так же, как он требовал встречи со своим старым другом Микеланджело [Маккей предложил Вулфу обратиться к Барнарду, сказав: «Если бы сейчас была флорентийская эпоха, вы могли бы с таким же успехом не ходить к Микеланджело в его мастерскую во Флоренции, как не ходить к Барнарду в Нью-Йорке…