Артем Драбкин - Я дрался с асами люфтваффе. На смену павшим. 1943—1945.

— Как погиб Химушин?

[Химушин Николай Федорович, старший сержант. Воевал в со­ставе 814-го иап. Всего за время участия в боевых действиях выпол­нил 192 боевых вылета, в воздушных боях сбил 11 самолетов лично и 2 в группе. Герой Советского Союза, награжден орденами Ленина, Отечественной войны 1-й ст.. Красной Звезды, медалями. Подбит в воздушном бою, выпрыгнул из самолета, но не раскрыл парашют (предположительно ударился о стабилизатор истребителя)]

— Перед Курской дугой их с Сашей Ширяковым по­сылали на разведку. Каждый день в одно и то же время на одной и той же высоте в течение месяца. Их при воз­вращении подловили 4 аса. Облачность была тысячах на двух и метров 400—600 толщиной. Они шли под об­лаками. На подходе к линии фронта их атаковала пара. Химушин дал команду Ширякову находиться под обла­ками, а сам полез за облака. Только в облака вошел — и выходит. Пошел вниз. Видимо, когда он вышел, ему верхняя пара, что была за облаками, и врезала. Снизу облаков пара и сверху облаков, понятно. Он выпрыги­вал уже на нашей территории и ударился виском о ста­билизатор. Парашют раскрыл, но приземлился мерт­вый. Его пехота привезла на аэродром. Мы его в Купе-ненске похоронили. Летчик сильнейший.

—  Что вы можете сказать о командире полка?

—  Кузнецов [Кузнецов Михаил Васильевич, полковник. Воевал в составе 15-го иап, командовал 106-м гиап (814-м иап). Всего за время уча­стия в боевых действиях выполнил 375 боевых вылетов, в воздушных боях сбил 21 самолет противника лично и 6 в группе. Дважды Герой Советского Союза, награжден орденами Ленина, Красного Знамени (четырежды), Отечественной войны 1-й ст., Красной Звезды (дваж­ды), медалями] был сильнейшим летчиком. Летал мно­го. Часто водил группы. Мы как-то шестеркой пошли под Губин на «охоту». Встретили группу «фоккеров». Их 36, нас 6. Он решил ввязаться в бой. Дает команду: «Атакуем!» По газам и вверх. Он на Як-3. У него одного в полку Як-3 был, а ведомый его Леша Пенязь отстал, потому что он на Як-9Т был. Когда он дал команду «ата­куем», Забырин только перевел самолет в пикирова­ние. Я глянул — валится «як», а над ним «фоккер» про­ходит. Я даже не успел выстрелить, так быстро это все произошло. Посмотрел, Як-3 — командир, в фюзеляже дыра. Надо прикрывать. Ему «фоккер» огромную дыру в фюзеляже сделал и едва не перебил тягу руля высоты. А Колька орет: «Костя, Костя! Где ты?» Что я ему отве­чу? У меня же нет передатчика. Орал, орал. Я подошел, покачал крыльями, показал, что у него дырка такая.

И мы потихоньку пошли домой. Я его сопровож­дал до самой посадки. Колька прилетает: «Где ты был?» Я ему сказал, где я был. Они там штук семь «фоккеров» сбили. Когда до Забырина дошло, что ко­мандира нет, он дал команду выходить из боя. В том бою больше никого не потеряли, но Лешку Пенязя ра­нили. Снаряд отбил ему ручку управления вместе с ми­зинцем, но он смог посадить самолет.

— Когда последний раз встречались с истреби­телями противника?

— Весной 1945 года. Наверное, в конце марта — начале апреля. Взлетали тогда с грунтового аэродрома. Грязь была такая, что, пока взлетаешь, радиатор забивался ей напрочь! Ким придумал сделать фанер­ную заслонку, которую летчик сбрасывал, как только самолет отрывался от земли. Мы взлетали с Колькой на разведку. Идем. Он кричит: «Костя, видишь «фоккеров» 16 штук?» Нам задания не было атаковать. Я покачал крылом: «Вижу». Вдруг команду дает: «Атакуем». Пошли в атаку, и вдруг он выводит самолет, я за ним. Назад глянул — «фоккера» за нами. Все ближе, ближе, у ме­ня скорости нет уйти от них. Смотрю, сейчас будут палить. Я тогда переворот и им в лоб, а он лез вверх. Я эту кучу «провернул» — иду на них в лоб и стреляю со всех точек. Они в разные стороны. Вниз проскочил, думаю куда. Глянул, где Колька, а он уже подходит к облакам. За ним четверка. Я посмотрел — в хвосте ни­кого нет, и на лес спикировал, спрятался. Теперь смотрю за ним. Что он будет делать? Вдруг кричит: «Костя, я ухожу в облака». Я думаю: «Дурак, куда в об­лака, тебе домой надо идти». Полез в облака. Я над лесом и на свою территорию. Снаряды-то я все выпус­тил. Я пришел на аэродром, захожу садиться, смотрю, мне ракету. Не обращаю внимания, сажусь. Командир полка подбегает, показывает в воздух: «Смотри!» — а метров на 2000 два разведчика, «мессера» идут. Я го­ворю: «У меня ящик пустой, чего я туда полезу. Сейчас Колька вывалится». Точно. Но он тоже не увидел их. Он меня искал.

—  Сколько у вас боевых вылетов и какие за вой­ну награды?

—  Я выполнил 145 боевых вылетов. Награжден двумя орденами Боевого Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны и двумя Красной Звезды.

Список документально зафиксированных воздушных побед К.Г. Звонарева в составе 106-го гиап, на самолетах Як-1 и Як-9

17.08.44     Ме-109     Кельцы

22.02.45     ФВ-190     Губен — Грано

16.04.45     ФВ-190     Котлов

Всего сбитых самолетов — 3 лично;

боевых вылетов— 145.

Источники:

1)ЦАМО РФ, ф. 11 гиад, оп. 1, д. 17 «Приказы дивизии» (за 1944 г,);

2)ЦАМО РФ, ф. 11 гиад, оп. 1, д. 21 «Приказы дивизии» (за 1945 г.).

Беспалов Николай Ефимович

Родился я на Украине 22 апреля 1923 года в городе Ахтырка Сумской области. Когда в марте 1940 года учился на втором курсе техникума механизации сель­ского хозяйства, к нам приехал инструктор из Сумско­го аэроклуба и начал нас агитировать идти в летчики. Я вообще-то собирался поступать в морское училище, но под влиянием его выступления решил попробовать поступить в аэроклуб.

На следующий день я тайком от родителей отправил­ся в райком комсомола. Там прошел мандатную и меди­цинскую комиссии, вернулся домой, говорю: «Мама, я поеду в Сумы». — «Зачем?» — «Надо». Поехал туда, меня зачислили. Когда через три дня вернулся, то говорю до­ма: «Я поступил в школу, где готовят летчиков». (Не стал употреблять слово «аэроклуб», не поняли бы.) Родители удивились: «Ой! Как же так?! Как же ты летать будешь?»

Вот так я оказался в аэроклубе. Там мы не только учились, но еще слесарничали и на аэродроме с бер­данкой самолеты охраняли — все сами делали. Окон­чив аэроклуб, 10 марта 1941 года я отправился в Коно-топское авиационное училище, а оттуда эшелоном в Сталинградское военно-авиационное училище. При­везли нас в Сталинград 11 мая 1941 года. Сначала мы отрабатывали скоростную посадку на У-2, то есть раз­гоняешь его до 110 километров и сажаешь. Потом пе­ресели на И-15 и И-15БИС.

22 июня я стоял на посту с винтовкой: охранял бом-бохранилище. Меня ребята сменили в 6 часов, говорят: «Коля, война началась!» Конечно, сразу было сообра­зить трудно, как это война? Но вскоре кое-что стало по­нятно. Наш аэродром моментально стал базой для дальней авиации. Кроме того, мы теперь летали строго в определенные дни. В сентябре нас погрузили на бар­жи и отправили по Волге до Астрахани, откуда дальше в Кустанай. В Кустанае мы начали летать на И-16. При­чем УТИ-4там не было, так что нас сразу с И-15 на него пересадили.