Письма. Том второй - Томас Клейтон Вулф

мне интересно, сколько времени потребуется, чтобы мой маленький секрет достиг Сибири. Если миссис […] в хорошей форме, новости должны дойти туда примерно в Страстную пятницу. Так что, если увидите эту даму, пожалуйста, постарайтесь очень тактично набить ей морду. [предположительно, речь идёт о Маргарет Робертс]

Я знаю, и вы понимаете, что не неблагодарен за щедрые добрые пожелания всех этих людей. Я высоко ценю их дружбу, и меня тронуло и растрогало все, что они сказали. Только я действительно считаю, что слишком много шума и разговоров сейчас может принести больше вреда, чем пользы.

Компания «Скрибнерс» также купила у меня рассказ для публикации в своем журнале. [Они спросили, устроят ли меня 150 долларов, и я чуть не упал со стула – это очень короткий рассказ, который они берут из книги, а я не рассчитывал на сумму более пятидесяти или семидесяти пяти долларов. Нью-Йоркский университет, то есть мой хороший друг, Дин Мунн, придумал пару курсов, чтобы помочь мне купить бекон и бобы – они занимают только на половину обычного учебного времени, и будут платить мне 150 или 200 долларов в месяц с настоящего момента по июнь. Так что сейчас я справляюсь очень хорошо. Если летом мне понадобятся деньги, я смогу найти работу в летней школе, и они уже предложили мне работу на следующий сентябрь, если она мне понадобится.

Но мне действительно не нужно много денег. Мои вкусы, кажется, становятся все проще, а не дороже, за исключением еды и книг. Когда я был ребенком, я мечтал хотя бы о миллионе: теперь мое воображение не может выйти за пределы шести-семи тысяч в год. Я надеюсь, что когда-нибудь у меня будет столько, но, честно говоря, я не знал бы, как выполнять свою работу и тратить гораздо больше. Однако такая сумма вряд ли была бы сигаретой для большинства людей, которых я знаю в Нью-Йорке, и я знаю, что в Эшвилле есть десятки людей, которые имеют больше, чем эта сумма, хотя там деньги уходят вдвое дальше. Я просто в недоумении от количества денег в Америке. Я только что вернулся из нищей Европы – из Вены, где многие считают себя счастливчиками, работая за 20 долларов в месяц. Я никогда не видел здесь ничего подобного богатству, и я уверен, что ничего подобного не было в мировой истории. . . . Вдоль Парк-авеню буквально тысячи квартир, которые сдаются… за двадцать пять и пятьдесят тысяч. Мне очень интересно наблюдать за всеми богатыми людьми с властью, но я, конечно, не завидую им. Большинство этих людей заработали деньги недавно – они невежественны, скучны и несчастны: они не знают, что с ним делать. Лишь немногие из них – (ни один из тех, кого я знаю) – обладают умом или талантом миссис Б. [миссис Бернштейн], которая давно поняла, что в жизни нет радости, если мы не можем найти работу, которая нам нравится и для которой мы приспособлены. Поэтому она работает в театре, как троянец, и добилась прекрасной репутации исключительно благодаря собственным способностям.

Интересно и то, что деньги стали значить так мало, что они уже не могут обеспечить людям место в высшем культурном обществе. В воскресенье вечером мне посчастливилось быть приглашенным на генеральную репетицию «Динамо», новой пьесы О’Нила, в Театральной гильдии. Меня пригласила мисс Хелберн, [Тереза Хелберн.] глава Гильдии, и я сидел в первом ряду между миссис Б. и очень красивой и знаменитой женщиной по имени Линн Фонтанн, которая сейчас является звездной актрисой Гильдии. Отто Кан был в трех рядах позади, и все места были заполнены знаменитостями и красавицами, ослепительно одетыми в вечерние наряды. Самое забавное, что люди просто борются за то, чтобы их пригласили на генеральную репетицию в Гильдию, но я уверен, что многие из тех, кто присутствовал там в тот вечер, были почти так же бедны, как и я. Тем не менее их пригласили, в то время как миллионеры, упаковывающие свинину, и их жены, рвут на себе волосы, пытаясь попасть внутрь. (Конечно, меня пригласили не за какие-то мои заслуги, а потому, что Гильдия выложится ради миссис Б. Но они, безусловно, были дружелюбны и любезны со мной и, похоже, все были рады, что моя книга выходит в свет).

Не думаю, что у меня есть еще какие-то новости для вас на данный момент. Я немного поработал над книгой, но недостаточно – нужно работать гораздо усерднее. Издатель хочет получить рукопись к первому мая – думаю, они намерены опубликовать ее в августе. . . . Жаль слышать, что недвижимость так умерла. Я думаю, что здешний бизнес – все эти покупки, продажи и создание состояний – это своего рода бум, и что дно у многих рухнет, как это случилось во Флориде и Эшвилле. Я постараюсь написать другим членам семьи, как только у меня появится время.

Следующее письмо Мадлен Бойд было написано в ответ на ее записку, в которой она приложила чек за продажу «Ангела на крыльце» в журнал «Скрибнерс мэгазин», а также письмо от Г. Л. Менкена. Миссис Бойд передала Менкену несколько коротких отрывков из «Взгляни на дом свой, Ангел» в надежде, что он опубликует их в виде рассказов в «Американском Меркурии». Он отклонил их, и она предложила попробовать опубликовать их в «Букмене» и в «Циферблат». Они так и не были приняты ни одним журналом.

Маделейн Бойд

Гарвардский клуб

Нью-Йорк

Пятница, 15 февраля [1929 года]

Дорогая миссис Бойд:

Спасибо за записку от мистера Менкена, а также за чек за короткий рассказ и квитанцию от «Скрибнерс». Меня очень порадовала записка мистера Менкена – его похвала была умеренной, но я принимаю ее по достоинству. Я не думаю, что он пишет такие заметки для формальности. И, конечно, его вера в свою работу была бы очень ценна для писателя.

Я, конечно, буду рад, если вы пришлете рассказ из книги в «Букмен» и «Циферблат» – хотя «Циферблат» меня пугает. Я намеренно выбрал для мистера Менкена сцены, написанные просто и ясно, потому что думал, что они ему больше понравятся, но они могут показаться слишком элементарными для тонких современных людей, которые редактируют «Циферблат». Если это так, то я мог бы создать и другие рассказы, которые были бы практически неразборчивы даже для автора. Серьезно, что вы думаете об этом?

Я работаю над книгой, но это трудная, вызывающая недоумение работа. Я часами смотрю на рукопись, прежде чем убрать из нее несколько предложений: иногда мне хочется вслепую