Семь пророков. Мировая катастрофа и грядущее возрождение - Александр Кириллович Дианин-Хавард

чтобы доказать себе самому, что он хоть чего-то стоит. Сверхчеловек – не Раскольников из «Преступления и наказания» (1866), а Петр Верховенский из «Бесов» (1872). Над «Бесами» Достоевский работал как раз в то время, когда Ницше начал писать свои труды. Достоевский не знаком с Ницше, но предвосхищает его.

Ницше старался совместить идею cверхчеловека с идеей «вечного возвращения», которая пришла ему в голову еще в 1881 году, т. е. до того, как он представил свое учение о сверхчеловеке. «Вечное возвращение» – миропорядок, в соответствии с которым все, что происходило в мире, без конца и без начала повторяется в нем. Важно, чтобы любой человек был готов бесконечное число раз прожить одну и ту же жизнь. После раскрытия сверхчеловека вечное возвращение обретает более точное содержание: возвращается только тот, кто создал предпосылку для возвращения: сверхчеловек. Вот и весь смысл жизни по Ницше: быть вечно возвращающимся сверхчеловеком.

Последний человек

Ницше радуется тому, что цивилизация «убила» Бога, но жалуется на то, что многие люди – те, кто ищет духовного и материального комфорта, – еще придерживаются ценностей, произведенных христианством. По мнению немецкого философа, «последний человек» – это цель, которую, по всей видимости, поставила перед собой Европейская цивилизация.

Образ последнего человека наиболее полно представлен в прологе «Заратустры». Последний человек Ницше – антипод сверхчеловека. Последний человек – пацифист и конформист. В обществе последних людей больше нет различий между правителем и подданным, сильным и слабым, гением и посредственностью. Социальные конфликты и проблемы сведены к минимуму. Все живут одинаковой жизнью и пребывают в «поверхностной» гармонии. Оригинальные идеи отсутствуют. Индивидуальность и творчество подавляются.

Последний человек по-прежнему продолжает взваливать на себя бремя старых ценностей. Тем не менее, осознав всю их ничтожность (Бог умер), он пытается забыться в суетной деловитости, в погоне за прибылью и острыми ощущениями.

Необходимо раз и навсегда освободиться от традиционных ценностей, от остатков христианской цивилизации. Стань кем хочешь! Будь творцом самого себя! Все последствия смерти Бога должны проявиться в полной мере!

Критика христианства

Христианство должно быть осуждено за отрицание ценности «прекрасной звероподобности, инстинктов войны и завоевания, обожествления страсти, мести, гнева, чувственности»[43]. Все эти хорошие вещи христианство объявляет плохими.

Христианство стремится смирить человеческое сердце, но Ницше утверждает, что это ошибка: дикий зверь, будучи укрощен, теряет свое великолепие.

Ницше видит в мировой истории извечное противоборство двух сил – «активных» и «реактивных». Активные постоянно самоутверждаются, а реактивные способны лишь реагировать на внешние импульсы. Этим двум силам соответствуют две разновидности морали – «мораль господ» и «мораль рабов». Мораль господ создается как утверждение Жизни. Мораль рабов – плод затаенной зависти, ненависти к господам, проистекающей из чувства бессилия, униженности и страха.

Мораль рабов – мораль «рессентимента». Рессентимент – это скрытая ненависть, которую слабые испытывают к сильным. История христианства – история завистливого и озлобленного раба. Мораль рабов – самозащита: я боюсь, что мой сосед обидит меня, поэтому делаю вид, что люблю его. Если бы я был сильнее и храбрее, я бы открыто презирал его. Чтобы держать сильных в узде, христиане придумали жалость и сострадание.

Ницше испытывал ко всему ненависть и страх, поэтому не мог себе представить искренне любящего человека. Его «благородный» человек, которого он видел и в себе самом, полностью лишен сострадания, безжалостен, хитер, зол, занят лишь своей собственной властью.

Жить по Ницше

Ницше создал тип политического волюнтариста – сверхчеловека.

Сверхчеловек хочет быть выше всех, господствовать над «чернью», править миром. Его цель – власть. Для достижения этой цели он готов на все.

Сверхчеловек – нигилист. Он отрицает истину, благо, красоту, любовь и милосердие. Он отрицает разум, сердце, совесть и добродетель.

Сверхчеловек верит только в свою волю. Он не верит в идеологию (либерализм, коммунизм, фашизм, гендеризм), но не презирает ее: она может быть полезной для оправдания его власти и преступлений.

Сверхчеловек читает Ницше; последний человек – Руссо. Сверхчеловек знает, как управлять массами; последний человек – как быть массой. Сверхчеловек плюет на разум во имя Воли; последний человек – во имя Сердца. Сверхчеловек – волюнтарист; последний человек – сентименталист. Гордый хозяин и счастливый раб…

Средства массовой информации проповедуют культ «элиты», особого класса личностей, «профессионально» управляющих миллиардами простых смертных. В то же время активно пропагандируется культ последнего человека, счастливого потребителя, которому нечего создавать. Современная культура гордится и теми и другими.

II

Созидатели

1

Обретенное сердце Блеза Паскаля

(1623–1662)

БЛЕЗ ПАСКАЛЬ родился в городе Клермон-Ферран в семье председателя налогового управления Этьена Паскаля и дочери сенешаля Оверни, Антуанетты Бегон. Паскали – дворяне, представители старинного овернского рода. Из поколения в поколение они занимали высокие должности в судебных палатах Оверни.

У Этьена и Антуанетты было трое детей – Блез и две его сестры: старшая, Жильберта, и младшая, Жаклина.

Еще в детстве Паскаль не отличался крепким здоровьем. Почти вся его сознательная жизнь прошла в болезнях.

Мать скончалась, когда Блезу было 3 года. Отец остался один с тремя малолетними детьми и долго переживал свое горе. Не помышляя о вторичной женитьбе, он уделял все больше внимания образованию дочерей и сына. Этьен Паскаль не отличался особой набожностью, но был искренне верующим человеком и привил детям почтительное отношение к религии. В 1631 году семья переехала в Париж.

Блез рос одаренным ребенком. Этьен не отправил сына в коллеж и сам был его единственным преподавателем. Он тщательно обдумал план обучения сына, решив не учить его латинскому и греческому прежде двенадцати лет, а математике раньше пятнадцати.

Ознакомив сына с основами языкознания, Этьен начинает беседовать с ним о явлениях природы. Эти беседы приходятся по душе любознательному и проницательному мальчику. В 12 лет он просит отца выучить его математике. Этьен, опасавшийся, что математика помешает сыну изучать латинский и греческий, обещает в будущем познакомить его с этим предметом. Блез, однако, принялся углем чертить на полу геометрические фигуры и изучать их. Когда отец случайно застал его за одним из таких самостоятельных уроков, он был потрясен: мальчик, не знавший даже названий фигур, доказал 32-ю теорему Евклида о сумме углов треугольника. Этьен Паскаль отказался от своего первоначального плана обучения и разрешил сыну читать математические книги.

Когда шестнадцатилетний Паскаль написал трактат о конических сечениях, Декарту об этом сообщили как о настоящем чуде. Декарт, который был старше Паскаля на 27 лет, ответил довольно холодно и обидчиво-язвительно, пытаясь скрыть свое изумление.

В 1638 году правительство Ришелье, разоренное войнами и казнокрадством, урезало ренты с капиталов, вложенных в парижскую