Величайший из изменников. Жизнь сэра Роджера Мортимера, первого графа Марча, правителя Англии в 1327-1330 - Ян Мортимер

Хотя Изабелла не совершала подобных распоряжений накануне появления на свет своих других троих детей, по утверждению Догерти, в этом не было нужды, ведь первое пожалование сохранило вес в случае всех четверых.

История излагается согласно Полному списку пэров. Стоит отметить слова Анонимной Хроники, говорящей, что граф Линкольн был задержан в марте 1330 года вместе с графом Кентом. Этому трудно дать объяснение. Эбуло Лестрейндж, кого, скорее всего, люди ошибочно называют графом Линкольном, как представляется, в то время не сталкивался с арестом. Однако, он не приходился Роджеру другом, что демонстрирует позже в 1330 году факт присвоения Мортимером его земель. Равно ему, вместе с Томасом Уэйком и сыновьями графа Херефорда был отдан приказ привезти Изабеллу к Эдварду после гибели правителя.

Замки Клиффорд, Доннингтон и Данбид находились в числе приобретенных Роджером Мортимером, или для него и его семьи, вместе с имением Глазебери.

Можно добавить еще несколько слов к теории о незаконнорожденном малыше Роджера и Изабеллы. Во-первых, высока вероятность, что ребенок любого пола этой четы был бы возведен в графское достоинство, как все отпрыски королевской английской семьи на протяжение прошедшего столетия. Подобное считалось обязательным, несмотря на отсутствие между родителями брачных уз. Появившийся сын оказался бы единоутробным сводным братом английского суверена, единоутробным сводным братом графа Корнуэлла, единокровным сводным братом будущего графа Марча, двоюродным братом некогда отстраненного смертью от дел французского монарха и зятем короля Шотландии, а также графов Уорвика, Пембрука и Норфолка.

Графиню Линкольн могли заставить принять мальчика, как своего, вероятно, даже притвориться, что он — ее родной отпрыск, дабы, таким образом, увековечить дарованный ему титул и одновременно избавить Роджера и Изабеллу от допустимого затруднения на глазах у общественности создавать новое графство. В те годы подобное не прошло бы ни с одним из английских графств. Что до возведения младенца в достоинство графа, сам Эдвард Третий стал графом Честером в 11 дней, поэтому такой поступок не показался бы Изабелле странным. В конце концов, если озвученная теория верна, она позволяет объяснить не поддающееся идентификации надгробное изображение некого Мортимера в церкви Монтгомери. Фигура, как обычно утверждают, принадлежит сэру Эдмунду Мортимеру, умершему в 1409 году (праправнуку Роджера) и датируется приблизительно 1400-ми годами. Она приписывается члену основной линии графов Марчей, но имеющиеся в обоих случаях гербы отличаются формой изгибов. Крепость Монтгомери была пожалована Мортимерам после смерти Изабеллы согласно ее завещанию, поэтому можно ожидать, что, останься он в живых, незаконнорожденный ребенок Роджера и королевы-матери влился бы в свиту сына своего старшего брата, Роджера Мортимера, второго графа Марча, чьим современником юноша бы оказался.

Иначе объясняемыми периодами спокойствия являлись: остановка в Лондоне в процессе и после церемоний низложения и отречения, пришедшаяся на тот же год кампания в Шотландии (в течение которой Изабелла находилась в Йорке) и продолжительное пребывание в Ноттингеме сразу после смерти Эдварда Второго. Хотя можно решить, что роды состоялись в один из перечисленных этапов, других доказательств беременности королевы-матери в 1327 или в 1328 годах нет.

Дата, обычно указываемая днем пожалований Роджера Эдвардом, зафиксирована официально и приходится на 20 июня. Двор тогда продолжал пребывать в Кентербери, поэтому, если дата точна, пожалования имели место в личном порядке, вдали от двора и почти сразу после возвращения Эдварда из Франции. Самое позднее из возможных для этого чисел — 20 июля, когда двор абсолютно достоверно гостил в Виндзоре. Ошибки, связанные с месяцами июнем и июлем, в рукописях тех лет встречаются чрезвычайно часто.

Если смотреть подробную информацию о повелении Роджера подчиняться сначала ему, а уже потом монарху, то такое происходило в самом конце его правления, в октябре 1330 года, в Ноттингеме.

Найтон описывает турнир Круглого Стола, устроенный Мортимером в 1328 году в Бедфорде, вполне вероятно, черпая сведения из работы Муримута. Королевский кортеж не заезжал в 1328 году в Бедфорд, исключая конец года по старому стилю, — 19–21 января 1328–1329 годов, когда Роджер только завершил войну с Генри Ланкастером. Турнир Круглого Стола, конечно же, устраивался не в те дни. Хотя некоторые авторы ловят Найтона на слове, представляется более вероятным открытие мероприятия в 1329 году. Роберт Ивсбери утверждает, что он состоялся в Уигморе, в начале сентября 1329 года. Знаменательно, — другая рукопись Найтона запечатлела его местоположение в «Хертифорде», а несколькими страницами далее появляется «Бедфорд», по ошибке начертанный вместо «Берефорда». Поэтому кажется возможным, что турнир Круглого Стола Найтона идентичен турнирам, отмеченным Муримутом в Херефорде и по ошибке отнесенным к концу мая 1328 года. Ивсбери размещает все это в Уигморе. Окончательные выводы перепутаны, скорее всего, благодаря описанным Муримутом разнообразным бракосочетаниям 1328–1329 годов.

21 марта 1330 года Эдвард признал обязанность выплатить Барди долг в тысячу фунтов стерлингов за брак Беатрис Мортимер с Эдвардом, сыном графа Норфолка.

Муримут пишет, что Изабелла наблюдала за турниром, и, если мероприятию присвоили название в честь Круглого Стола, как утверждалось выше, то естественно, что ей досталась роль Гвиневры.

Недавний перевод оригинала Безымянной Летописи из французского позволяет прочесть, что «сэр Джеффри из-за охватившего его безумия, даже назвал отца королем». Это не убедительно и не в последнюю очередь потому, что не обладает историческим смыслом. В английском переводе середины четырнадцатого столетия длинной версии хроники Брута, подробнее отражающей общепринятое значение французского оригинала, чем современное буквальное изложение можно прочесть следующее: «Сэр Джеффри Мортимер, младший, сын Роджера Мортимера, позволил себе назвать отца королем сумасбродств, и это случилось сразу, как тот преисполнился гордости и подлости, устроив в Уэльсе турнир Круглого Стола… по манерам и действиям подобный относящемуся к дням короля Артура». В рамках четырнадцатого столетия смысл длинной версии летописи Брут несомненно в привлечении Роджером внимания к себе, как к королю, и в том, что Джеффри назвал его «Королем Сумасбродств» или же в пылу, либо в безумии обратился к нему, как к суверену.

Небольшие требующиеся для обороны восстановительные работы на стенах крепости Корф были проведены в августе, тогда же, к удовлетворению Джона Малтраверса, завершившись. Последнего не назначали хранителем твердыни вплоть до следующего месяца, поэтому совершенное легко отнести к несомой Малтраверсом ответственности за охрану низложенного короля.

Летопись Брута называет Хауэлла Хаммондом, и ее примеру следует Хардинг. Хауэлл — это имя из первоначального признания графа Кента, напечатанного у Томпсона и у Муримута, что потом процитирует Догерти. Оба оригинальных источника находились в ведении службы хранителя монаршего хозяйства. Туут в своих «Главах» использует для Роберта Хауэла определение клерка, ответственного за порядок