Королев. Главный конструктор - Мария Стефановна Бушуева

они уже нас обставили! – подал голос Феоктистов. – А Глушко делает двигатели для Янгеля.

– Мы все без вас, Константин Петрович, знаем, в курсе! – сказал Мишин сердито. Он считал молодого проектанта выскочкой. – Отношения с Валентином Петровичем все сложнее регулировать. После доклада Сергея Павловича по первому этапу комплексной ракетной системы, где он совершенно доказательно разъяснил, почему тяга в 100 тонн для глушковского двигателя невозможна, Валентин Петрович стал не стесняться проявлять свою неприязнь к нам.

– Я бы неприязнью это не назвал, – задумчиво сказал Королев.

Мишин на секунду остановился, но, уловив, что реплика Главного скорее дипломатическая, чем оценочная, продолжил:

– К тому же Глушко свертывает работы по кислородно-керосиновым двигателям. Привлекаем теперь к разработке ОКБ Люльки, тоже авиационное ОКБ Кузнецова и отпавшее от нас ОКБ Исаева. Глушко зазнался! И постоянно задерживает двигатели первой ступени!

В апреле на стол Королева ложится вывод: в течение трех лет, с 1958 по 1960 год, в ОКБ-456 (В.П. Глушко) не смогли создать двигатель на кислороде, отвечающий ранее выданным характеристикам по удельной тяге и весу с удовлетворительными эксплуатационными характеристиками.

– Иногда меня преследует чувство, – доверительно говорил Королев Тихонравову, – что мы снова провалились в 30-е годы… В моем ОКБ собралась сейчас верная старая гвардия: Петр Флеров, Арвид Палло, из гирдовцев: Леня Корнеев, Яша Голышев, Александров Павел… И вот Глушко прислал свои предложения с ультимативным требованием их принять. Я отправил ему ответ, что тон его мне не по нраву. Пусть снизит градус спеси.

– Обойдемся с тяжелым носителем в случае чего без Глушко, – говорил в те же дни Королев Мишину. – Николай Дмитриевич Кузнецов тоже дельный двигателист. Устинов, конечно, на меня давит. Он горой за Валентина. И на Никиту действует в этом направлении. Надо срочно Неделину отправить отчет по ракетам на твердом топливе. И, пожалуй, нужно написать ему и Малиновскому, указать на недостатки по внедрению кислорода у Глушко. Методы хранения у него никуда не годятся. Недопустимо свертывать кислородную тематику. Скоро у нас будут свои хранилища для переохлажденного кислорода.

Скафандр «Беркут» для внекорабельной деятельности. 1963—1964-е годы

[Музей космонавтики]

* * *

Межпланетные полеты Королев задумал после Луны начать с Марса.

– Вперед, на Марс! – улыбнувшись, сказал Главному Тихонравов, узнав об этих планах. – Часто вспоминаю Фридриха Артуровича.

Ракету-носитель оснастили четвертой ступенью. Но в радиосистемах Рязанского уже в Тюратаме повылезали «бобы» – так на сленге ракетчиков обозначались технические неполадки. Михаил Сергеевич походил на тень от усталости и волнения, председатель Госкомиссии Тюлин нервничал.

Чучело собаки Белки. Начало 1970-х годов

[Музей космонавтики]

Чучело собаки Стрелки. Начало 1970-х годов

[Музей космонавтики]

Сергей Павлович пишет обо всех проблемах Нине Ивановне:

«…Мы никак не можем подготовить нашу работу к ее, т. е., решающему этапу, все сроки прошли, истекают самые последние дни, после которых все уже будет окончательно сорвано. (…)

Плохо, так плохо, как еще ни разу не было. И безумно грустно, что огромный, умный и творческий труд скован провалом в одной области. Но без нее нет целого и нет конца, венчающего дело.

Видимо, природа ревниво хранит свои тайны, и даже там, где ум человека начинает их раскрывать, каждый шаг в новое, неизведанное дается с огромным трудом, ценой больших потерь.

(…) Помни и знай, что единственное тепло и свет для моего сердца и моей души – это ты…»

При пусковых неудачах Сергей Павлович нередко заболевал. Вот и в начале октября полигонные медики прогрели его синей лампой, напичкали таблетками. На несколько часов он отключился от проблем запуска, задремал. В полусне привиделось очень бледное и грустное лицо Цандера. Увиденное тут же забылось, осталось только тягостное ощущение: наверное, ждет неудача. Выздоравливал – исключительно благодаря своей воле. Есть точка зрения, весьма перспективная, что все приемы врачей только подсказывают индивидуальному центру саморегуляции правильное решение по блокировке болезни, не лечат, а направляют системы организма к выздоровлению.

Он встал, потому что откладывать астрономический пуск автоматической межпланетной станции (АМС) было нельзя. Тюлин уже заглядывал и намекал на гнев Хрущева. Без любых намеков было понятно: Никита Сергеевич нацелился на межпланетную победу. Как человек умный, неудачный пуск он сможет простить, успехов в этом году и кроме поставленной на вооружение «семерки» немало: запущен ретранслятор «Молния-1», утверждены проекты по спутникам для изучения радиационных поясов Земли «Электрон-1» и «Электрон-2»… А вот отказ от пуска вызовет у Хрущева бурю негодования.

Сильнее Королева беспокоило другое: не опередят ли американцы? Останавливаться нельзя. «Вперед! На Марс!»

Воскресенский шутил, что поймать в свои сети ловких любовников Венеру и Марса удалось только богу огня Вулкану. Черток грустно кивал, а Королев сердился:

– Леня, не предсказывай нам неудачу! Марс уже старик, ловкость свою давно потерял. Если не отправить к Марсу станцию сейчас, придется ждать 25 месяцев.

– Сергей Павлович, давайте установим на АМС прибор, который точно нам скажет, есть ли жизнь на Марсе, – предложил один из инженеров.

– Давайте-ка сначала отвезем ваш прибор в степь, – сказал Королев, – километров так на десять отсюда. И пусть он нам что-нибудь сообщит.

Прибор отвезли, и вскоре пришла его информация: на Земле жизни нет.

Все смеялись, а Сергей Павлович сочинил экспромт (его приводит Ребров):

Чтоб ответить на вопрос,

Я послал Земле запрос.

Вскоре мне пришел ответ:

«Не волнуйтесь – жизни нет!»

* * *

И вот ракета, рокоча, пошла ввысь, чтобы отправить АМС к Марсу.

– Сергей Павлович, сбой в системе управления!

Провал.

А планы у станции были серьезные. Ветров в своем исследовании выделил главные задачи:

«– фотографирование поверхности планеты с последующей передачей изображений на Землю;

– получение инфракрасного спектра участков поверхности Марса с целью обнаружения органических покровов на планете;

Регистрационный бланк члена КПСС С.П. Королева на партийный билет № 08683575 (образца 1954 года). 4 марта 1960 года

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 99.]

Отчетная карточка С.П. Королева на партбилет № 08683575 (образца 1954 года). 4 марта 1960 года

[РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 99.]

Письмо Нине Ивановне Королевой от Сергея Павловича Королева. 27 января 1961 года

[Музей космонавтики]

Постановление Секретариата ЦК КПСС об утверждении С.П. Королева членом Президиума АН СССР. 5 июня 1960 года

[РГАНИ. Ф. 4. Оп. 15. Д. 220. Л.