Искусство как выбор. История моей жизни - Зельфира Исмаиловна Трегулова

выдержать нереально сжатые сроки – подготовка материалов для их проектов, включая огромную карту военных действий с ежедневной хронологией событий, потребовала от научных специалистов гораздо больше времени, чем все рассчитывали, и перед открытием выставки ребята-айтишники работали без перерыва 36 часов!

С учетом того, какой масштабной и интересной получилась выставка, было принято решение, что открывать ее будет председатель правительства Дмитрий Медведев. Все хорошо знали, насколько он интересуется новыми технологиями, и можно было с уверенностью предположить, что Дмитрий Анатольевич познакомится со всеми виртуальными программами, поэтому все без устали их тестировали, но в самую ночь перед открытием у нас перестала работать гигантская стена с фотографиями георгиевских кавалеров, а утром стала зависать виртуальная карта с хронологией событий. Степень напряжения была колоссальной, я сама похудела за эти дни на несколько килограммов, и купленный в Женеве для вернисажа темно-синий брючный костюм на мне просто висел.

Открытие прошло на самом высоком уровне, председателя правительства сопровождал Сергей Мироненко, я видела удивление Дмитрия Медведева от такого колоссального количества подлинного материала – он несколько раз задавал вопросы, поражаясь тому, что все представленное здесь – это подлинники, причем подлинники в широком понимании этого слова: оригиналы документов и истинные свидетельства того, как развивались события. После прохода по выставке Медведев произнес прекрасную речь, и было видно, что он под впечатлением от увиденного отходит от заранее подготовленного текста.

Выставка и в самом деле производила ошеломляющее впечатление, перед тобой разворачивалась история побед и поражений, долга и предательства, высочайшего благородства и недостойного обмана. На выставке побывали послы всех европейских стран, которые в свое время являлись сторонами конфликта. Дважды выставку посетил посол Великобритании Тим Барроу. Второй раз он пришел с сыном, который тогда учился в Итоне, и я очень хорошо помню, как посол показывал мальчику оригинал письма короля Великобритании Георга V, написанного Николаю II в январе 1917 года, в котором британский монарх настаивает на том, чтобы кузен Ники, следуя «союзническому» долгу, послал на фронт дополнительные войска. Император выполнил эту просьбу, хотя русская армия находилась в этот момент в тяжелейшем положении, и он в первую очередь должен был заботиться о другой части фронта. Тим Барроу, рассказав историю отправки русских войск в поддержку британской армии, рассказал сыну и о том, что после революции тот же Георг V отказался предоставить убежище кузену Ники и всей его семье, имевшей близкие родственные связи с британским королевским домом. Это был очень поучительный и честный рассказ и настоящая история подлинного благородства и последовавшего предательства.

К сожалению, как часто бывает на таких площадках, как Центральный Манеж и Новый Манеж, экспозиция смогла проработать только один месяц – зал был предоставлен лишь на этот срок, и за это время выставку посетило более 25 тысяч человек, что было на тот момент рекордом для этого пространства. Вспоминая экспозицию, я понимаю, что объединенная общими идеями и общим энтузиазмом команда (при всех существовавших тогда сложностях, в том числе и в человеческих отношениях) сделала проект, который вывел выставочное дело в России на новый уровень. До сих пор считаю выставку «Взгляни в глаза войны» одним из самых совершенных и отточенных проектов, над которыми я в своей жизни работала, и с радостью вспоминаю ту волну эмоций, которая охватывала меня каждый раз, когда я оказывалась в залах Нового Манежа. Это была выставка о важнейшей странице отечественной истории, выставка о человеке на войне, выставка о том, что происходило в эти годы в царской семье, когда все четыре дочери Николая II и его супруга работали в госпиталях в качестве сестер милосердия, – мы показывали и многочисленные фотографии из архива Романовых, и дипломы старших дочерей, дававшие им право ассистировать при операциях, и поздравление Анастасии с днем ангела от поэта Николая Гумилева и еще полудюжины лежавших с ним в одной палате офицеров, за которыми та ухаживала. Эта выставка рассказывала и о трагедии самого императора, о его пребывании в ставке вместе с подростком-сыном. Именно кадры кинохроники, где царевич Алексей в военной форме едет в коляске со своим дядей, великим князем Николаем Николаевичем, и, увидев, что их снимают, на секунду оборачивается и смотрит вам прямо в глаза, подсказали нам название этой выставки. Я до сих пор не могу забыть одну из маленьких оригинальных фотографий на выставке, в той части экспозиции, которую мы назвали «Ставка», – закат, колючая проволока и стоящие на их фоне две одинокие фигуры в шинелях – Николай и Алексей. На выставке были представлены сотни снимков, сделанных императором в ставке в Могилеве, – Романовы всей семьей увлекались фотографией, и в ГАРФе[52] хранятся тысячи оригинальных отпечатков, день за днем протоколировавших жизнь членов императорской фамилии, но этот снимок навсегда врезался мне в память, столь провидческим он кажется сегодня.

РОСИЗО. Российские проекты

Знакомство и совместная работа с Сергеем Владимировичем Мироненко привели к тому, что он пригласил РОСИЗО стать соорганизатором петербургского экспонирования выставки, показанной ранее в зале Федеральных архивов в Москве и посвященной расследованию убийства царской семьи в Екатеринбурге, а также поиску и обретению останков Романовых. Выставка в Москве стала для меня настоящим открытием – я, как и многие другие, хорошо отдавала себе отчет в том, что захоронение найденных под Екатеринбургом останков и «покаянная» речь в Петропавловском соборе Бориса Николаевича Ельцина носили очень политизированный характер, и это осознание подталкивало относиться с серьезными сомнениями к истории обретения останков царской семьи. Выставка в зале Федеральных архивов языком документов, уникальных артефактов и живых свидетельств воссоздавала весь ход событий, предшествовавших расстрелу царской семьи, картину бойни в подвале дома Ипатьева, всего, что происходило той ночью и на следующие вечер и ночь в лесу под Екатеринбургом. Но большая часть экспозиции была посвящена расследованию убийства, предпринятому следователем Соколовым буквально через несколько дней после трагических событий и возвращения власти в Екатеринбурге Белой гвардии, и всей истории поисков свидетельств и определения местоположения захоронения останков Романовых, продолжавшейся с периода оттепели до настоящего времени. Все, что я увидела на выставке, было невероятно убедительным, причем убеждали не столько сопроводительные тексты, сколько неопровержимый язык документов и экспертиз, а сама экспозиция была настолько точно срежиссирована и выстроена, что тебя просто начинало колотить от эмоций.

Я никогда не забуду звучавший в наушниках разговор советских следователей с двумя участниками-исполнителями расстрела, записанный в 1960-е годы. Следователи нарочито внеэмоционально задают наводящие вопросы, побуждающие двух уже достаточно пожилых людей рассказывать о мельчайших – в том числе и физиологических – деталях расстрела, ночного вывоза останков в лес, событий следующей ночи, когда тела императора, его супруги и дочерей, а также доктора Боткина и горничной