Сказки французских писателей - Сидони-Габриель Колетт

— Достаточно, — ответил боров. — Верните мне коров, которых вы украли, или…

Продолжить фразу борову не удалось. Цыгане поднялись с земли и задали ему такую взбучку, что он чуть не потерял бороду. Угрозы и возмущение борова только подливали масла в огонь. Ему наконец удалось вырваться, и, посыпая землю соломой из бороды, горемычный боров нашел прибежище на соседней ферме, где его радушно встретили хозяева.

Было уже два часа пополудни, когда отчаявшиеся в заливных лугах девочки увидели, что вместо борова к ним направляется селезень, который хотел узнать, как идут дела. Селезень высоко оценил ход рассуждений борова, который привел его к обвинению цыган в воровстве.

— Конечно, нужно всегда судить людей по одежке, — сказал он. — Важно только не ошибиться. А что до нашего дружка, то думаю, он далеко не ушел. Наслаждается, наверное, сейчас компанией Бодуньи и остальных коров. Пойдем-ка за ними.

Девочки в сопровождении селезня с собакой подошли к повозке, но цыган около нее не застали, поскольку они ушли в деревню продавать сплетенные утром корзины. Селезня их отсутствие ничуть не смутило. Опустив голову, он, казалось, погрузился в изучение камней на дороге.

— Обратите внимание, — сказал он, — вот эти желтые стебельки лежат на одинаковом расстоянии друг от друга. Боров лучше и придумать не мог, чем представиться мальчиком-с-пальчиком, который посыпает дорогу волосками из своей бороды вместо камешков. Теперь мы придем куда нужно.

Вскоре соломенная дорожка привела четырех друзей во двор соседней фермы. Прямо к хозяевам.

— День добрый, — приветствовал их селезень. — Что-то вы не стали краше за последнее время. И как такие гнусные рожи разгуливают на свободе?

Пока хозяева изумленно смотрели друг на друга, селезень обратился к Дельфине с Маринеттой.

— Девочки, — сказал он, — откройте хлев и спокойно входите внутрь. Там, ожидая вас, томятся некоторые ваши знакомые, глоток свежего воздуха им не помешает.

Хозяева бросились было к хлеву, но селезень предупредил их:

— Стоит вам только шевельнуть пальцем, и я не отвечаю за своего друга.

Пока собака удерживала фермеров, девочки вошли в хлев и вскоре оттуда вышли, гоня перед собой борова и стадо коров. От победного вида Бодуньи не осталось и следа, она старалась не привлекать к себе особого внимания. Фермеры пристыженно опустили голову.

— Похоже, вы очень любите животных, — сказал селезень.

— Да мы просто пошутили, — начала уверять его хозяйка. — Позавчера Бодунья попросила меня приютить ее на пару дней. Мы хотели немного проучить девочек.

— Это ложь, — начала оправдываться Бодунья. — Я попросилась у вас только на ночлег, а на следующее утро вы задержали меня силой.

— А остальные коровы? — спросила Дельфина.

— Я боялась, что Бодунье станет скучно. Тогда решила сходить за ее подругами.

— Она пришла за нами в заливные луга, — объяснили коровы, — сказала, что Бодунья заболела и хочет нас видеть. Мы пошли за ней без тени сомнения.

— И я тоже, — проворчал боров. — Я ничегошеньки не заподозрил, когда она загнала меня в хлев.

Отчитав их как следует, селезень пообещал фермерам, что они кончат свои дни в тюрьме, и увел всех со двора. По дороге он отстал от девочек, которые погнали коров в заливные луга, и вместе с боровом вернулся домой. Тот с горечью вспоминал свои злоключения и тщетность самых благих намерений.

— Скажи мне, селезень, — попросил он, — как ты угадал, что эти люди — воры?

— Сегодня утром фермер появился на дороге перед нашим домом. Родители были во дворе, и поэтому он остановился на минутку поболтать с ними, однако об исчезновении коров он и словом не обмолвился, хотя знал об этом от девочек еще с вечера.

— Он мог знать, что девочки ничего не сказали родителям, и не хотел их выдавать.

— Обычно они с женой никогда не упускают возможности наговорить на девочек всякую всячину. И потом выглядят они как настоящие воры.

— Это не доказательство.

— Для меня доказательство вполне достаточное. Но когда твоя борода привела меня прямо к порогу хлева, ни малейших сомнений уже не оставалось.

— И все же, — вздохнул боров, — одеты они лучше, чем цыгане.

Вечером, когда девочки пригнали стадо домой, во дворе их уже ждали родители. Заметив их еще издали, Бодунья вырвалась вперед и бросилась к ним с рассказом:

— Я сейчас вам все объясню, — начала она. — Во всем виноваты девочки.

Она начала говорить о своем отсутствии и об исчезновении стада. Родители помнили, что вчера вечером разговаривали со скотиной, и не могли взять в толк, о чем это она. А когда другие коровы и боров не поддержали Бодунью, она чуть не задохнулась от злости.

— Вот уже несколько недель, как наша бедная Бодунья стала сама не своя. У нее навязчивая идея возвести на девочек и собаку напраслину, чтобы их наказали.

— И правда, — согласились родители, — нам тоже так показалось.

С этих пор родители больше не обращают внимания на наветы Бодуньи. Она так расстраивается из-за этого, что совсем потеряла аппетит и почти не дает молока. И сейчас уже подумывают, не пустить ли Бодунью на мясо.

СОБАКА

Дельфина и Маринетта возвращались с покупками домой. До дома было около километра. В корзинке у них было три куска мыла, головка сахару, кусок телятины и на пятнадцать су гвоздики. Они вдвоем несли корзинку, держа ее за ручки, размахивали ею и пели веселую песенку. И вот, на повороте дороги, как раз когда они пели: «Миронтон, миронтон, миронтен», они увидели большую лохматую собаку, которая шла понурив голову. Видно было, что настроение у нее неважное: из-за отвислой губы выглядывали острые клыки, а высунутый язык едва не волочился по земле. Вдруг она быстро вильнула хвостом и бросилась бежать по обочине дороги, но так неловко, что налетела прямо на дерево. От неожиданности она отскочила назад и раздраженно заворчала. Девочки остановились посреди дороги и прижались друг к другу, рискуя раздавить телятину. Маринетта, впрочем, все еще напевала: «Миронтон, миронтон, миронтен», но голос у нее дрожал и был еле слышен.

— Не бойтесь, — сказала собака. — Я не опасна. Совсем напротив. Я ослепла и поэтому так печальна.

— О! Бедная собака! — сказали девочки. — Мы же не знали!

Собака подошла к ним, еще сильнее виляя хвостом, потом стала лизать им ноги и дружески обнюхала корзину.

— Со мной приключилась беда, — повторила она, — но дайте я сначала на минутку присяду, я совершенно разбита, сами видите.

Девочки уселись на траву напротив собаки, и Дельфина предусмотрительно подвинула корзинку к себе.

— Ах, как хорошо отдохнуть! — вздохнула собака. — Итак, чтобы ввести вас в курс дела,