Сказки французских писателей - Сидони-Габриель Колетт

и все раскрылось бы. К счастью, собака окликнула их из глубины хлева, и родители тут же повернулись на ее голос.

— Умница, крошка Бодунья. Как твоя голова?

— Благодарю вас, родители, я чувствую себя лучше. Можете себе представить, с каким тяжелым сердцем я уходила сегодня утром, не попрощавшись с вами. Я страдала из-за этого весь день.

— Ах, что за чудное животное нам досталось! — воскликнули родители. — От одного воспоминания о Бодунье становится радостно на душе.

И действительно, их родительские сердца настолько переполнились нежностью, что они захотели тут же обнять Бодунью или хотя бы дружески похлопать ее по бокам. Но стоило им ступить на подстилку, как ссора в другом конце хлева заставила их обернуться.

— Я ему намну бока, — кричал кот голосом коровы. — Я вырву ему всю шерсть и усы, этому заморышу!

— Поосторожнее, — продолжал кот своим голосом. — Каким бы заморышем я ни был, я научу тебя, как надо вести себя в обществе.

На вопрос родителей, что произошло, боров взялся им объяснить:

— Этот кот, он забрался под ноги к коту. То есть, я хочу сказать, корова… нет, кот…

— Ну хватит! — сказали родители. — Все ясно. Коту здесь делать нечего. Пусть убирается.

Уже выходя из хлева, родители спохватились и спросили, обернувшись в темноту:

— Кстати, Бодунья, что, сегодня все было тихо в заливных лугах? Не скрывай от нас ничего.

— Клянусь, родители, мне нечего вам сообщить. Я должна даже сказать вам, что собака вела себя хорошо.

— Не может быть! Просто удивительно.

— Я еще никогда не видела ее такой разумной и спокойной. Можно подумать, она проспала с утра до вечера.

— Проспала с утра до вечера? Это еще что за новости! Уж не думает ли эта лентяйка, что ее для того кормят, чтобы она спала и бездельничала? Мы с ней еще поговорим…

— Но, родители, послушайте, надо быть справедливыми…

— Она и получит по справедливости.

Когда родители вошли в кухню, собака уже лежала подле очага. Они приказали ей: «Иди сюда, бездельница». Как накануне, в дело вмешались девочки, и, как накануне, собака отделалась парой пинков.

На следующее утро все устроилось хорошо и просто. Родители обычно просили петуха разбудить их. Этим утром селезень приказал петуху молчать, и родители проспали за закрытыми ставнями. Тихо одевшись, девочки зашли на кухню за корзинкой с провизией и вышли оттуда на цыпочках, как и вошли. Боров уже не находил себе места, поджидая их во дворе.

— Вы не забыли про мою бороду? — приглушенно спросил он.

Девочка приделали ему светлую, местами переходящую в рыжину, соломенную бороду, которая была такой густой, что скрывала всю морду до глаз. Боров ликовал.

— Ждите меня в заливных лугах, — сказал он, — и еще до полудня я вам приведу стадо живым или мертвым.

— Лучше живым, — заметил селезень.

— Само собой, но факты — упрямая вещь, и не мне их менять. Кроме того, если мой дедуктивный метод верен, ваши коровы еще не должны погибнуть.

Боров проводил девочек с собакой. Не прошло и пяти минут, как он тоже отправился в путь. Боров шел не торопясь, будто гулял, чтобы не привлекать внимания.

Родители проснулись только в восемь утра. Они не поверили глазам.

— Я зря драл горло целый час, — сказал петух, — но вы и не шелохнулись. В конце концов я отказался от этой затеи.

— Девочки не осмелились вас будить, — подхватил селезень. — Они вывели коров как обычно, и все обошлось без приключений. И пока я не забыл, Бодунья просила вам передать, что голова у нее прошла.

Родители никогда в жизни не вставали так поздно и были настолько смущены этим обстоятельством, что даже не пошли в поле, решив, что заболели.

Часам к десяти утра, набродившись вдоволь по деревне, боров окольными путями пришел к девочкам в заливные луга. Сердца у девочек радостно забились, когда они увидели, как гордо несет он свое рыло с развевающейся бородой.

— Ты нашел их?

— Само собой. То есть я хочу сказать, что знаю, где их искать.

— Где же они?

— Не торопитесь, — оборвал их боров. — Потерпите минутку. Дайте я хоть присяду. Сил больше нет.

Боров устроился на траве перед девочками и собакой и произнес, проведя копытцем по бороде:

— С первого взгляда это дело кажется сложным, но стоит немного подумать, как оно оказывается чрезвычайно простым. Следите внимательно за ходом моих рассуждений. Поскольку коров украли, то сделать это могли только воры.

— Несомненно, — согласились девочки.

— Это с одной стороны, а с другой — известно, что ворами бывают только плохо одетые люди.

— Истинная правда, — согласилась с ним собака.

— Следовательно, напрашивается вопрос: кто в деревне одет хуже всех? Попробуйте-ка ответить.

Девочки называли имя за именем, но боров только качал головой и хитро улыбался.

— Как и следовало ожидать, ничего похожего, — сказал он наконец. — Хуже всех одеты цыгане, что уже два дня стоят у нашей дороги. Отсюда вытекает, что они и украли наших коров.

— Мы так и думали! — в один голос воскликнули пастушки и собака.

— Ну конечно, — не преминул заметить боров. — Теперь вам кажется, что вы додумались до этого сами. Скоро же вы забыли, что истина была явлена вам посредством моих рассуждений. Люди неблагодарны. С этим нужно мириться.

Боров впал в меланхолию, но ему начали петь такие дифирамбы, что к нему вскоре вернулось прекрасное расположение духа.

— Теперь мне остается только пойти к ворам и принудить их полностью признать свою вину. Для меня это уже детские игрушки.

— Я могу сопровождать тебя, — предложила собака.

— Нет, дело слишком деликатное. Твое присутствие может все испортить. На этот раз я управлюсь сам.

Боров повторил свое обещание привести стадо еще до полудня и, покинув заливные луга, быстро скрылся из виду. Когда боров подошел к цыганам, они сидели кружком на земле и плели корзины. Они действительно были очень плохо одеты, и лохмотья еле прикрывали их тела. В нескольких шагах от повозки паслась старая кляча, такая же несчастная с виду, как и ее хозяева. Боров уверенно приблизился и произнес жизнерадостным голосом:

— Добрый день всей компании!

Цыгане смерили взглядом незнакомца, и один за всех холодно ответил на произнесенное приветствие.

— У вас все здоровы? — спросил боров.

— Не жалуемся, — ответил цыган.

— И дети тоже?

— Не жалуемся.

— И бабушка?

— Не жалуемся.

— И лошадка?

— Не жалуемся.

— И коровы?

— Не жалуемся.

Цыган отвечал, не думая, и тут же поправился:

— Что до коров, — сказал он, — то им болезни и не грозили. Их у нас нет.

— Поздно! — ликовал боров. — Вы признались. Это вы увели коров.

— Что это еще значит? — спросил