Как Колины родители получили двойку по русскому всего за одну ошибку - Артур Александрович Гиваргизов

дети меня не любят, – думала Вера Петровна, глядя в окно на то, как дерутся Гаврилов с Кулаковым. – Между нами какая-то преграда. Они меня боятся, а ведь я за свою жизнь даже ни одной мухи не убила. Вот Гаврилов с Кулаковым каждый день дерутся, а друзья – водой не разольёшь. Почему они не боятся друг друга, а меня боятся?»

Вера Петровна открыла окно и закричала:

– Кулаков-Гаврилов! А ну-ка прекратите драться, а не то я сейчас выйду и спрошу у вас, как пишется «не» с глаголами!

Гаврилов и Кулаков сразу же перестали драться. Они подняли головы и посмотрели на окна кабинета русского языка. В глазах Гаврилова и Кулакова появились испуг и мольба.

– И с прилагательными, – добавила Вера Петровна и погрозила учебником.

После этих слов в глазах Гаврилова и Кулакова появилась отчаянная решимость на всё. Они бросились друг другу в объятья, показывая тем самым, что помирились и что выходить ни в коем случае не надо.

Чуть было не влюбился

Однажды на перемене, между биологией и английским, Гаврилов и Кулаков поспорили.

– Пудрится! – кричал Гаврилов.

– Не пудрится! – кричал Кулаков.

– Спорим, – предложил Гаврилов.

– Спорим, – согласился Кулаков.

И они поспорили.

Чтобы выяснить, кто прав, Гаврилов и Кулаков взяли воздушный шарик, насыпали в него гречневой крупы, надули и стали играть в футбол.

– Вы что, с ума сошли? – спросил Зубов. – Кто же воздушным шариком играет в футбол?

– Так надо, – ответил Кулаков.

– Чтобы выяснить, – загадочно добавил Гаврилов.

– Что это у вас в шарике шуршит? – спросила любопытная Сереберцева.

– А ты сама посмотри, – сказал Кулаков и подмигнул Гаврилову.

– Только тебе разрешаем, как самой румяной в классе, – сказал Гаврилов и протянул шарик.

Сереберцева легко развязала верёвочку, специально завязанную Кулаковым на бантик, а не на узел, и заглянула в шарик. Из шарика вырвался воздух и сдул с Сереберцевой всю пудру. Оказалось, что настоящий цвет её лица – зелёный.

– Я же говорил, что все отличницы зелёные, – усмехнулся Гаврилов.

– Да, ты был прав, – грустно сказал Кулаков. – А я чуть было в неё не влюбился.

Инопланетянин

Однажды Коля заметил, что все цветы на подоконнике в классе тянутся к свету и только кактус всеми своими иголками тянется в противоположную сторону – к учительскому столу, на котором стоит колба с азотной кислотой.

– Зинаида Алексеевна, – спросил Коля учительницу по химии, – а кактус может быть, например, пришельцем с другой планеты?

– Конечно, нет, – усмехнулась Зинаида Алексеевна. – Ты лучше, Сорокин, молчи, а то я не выдержу и поставлю тебе «кол».

– Ставьте, – уверенно сказал Коля. – Мне главное – докопаться до истины.

– Вот и докапывайся на уроке биологии, – сказала Зинаида Алексеевна.

– Инопланетяне умеют притворяться кем угодно, – не успокаивался Коля. – А можно я проведу научный эксперимент?

– Проводи! – разозлилась Зинаида Алексеевна. – Но если твой эксперимент не подтвердит, что кактус инопланетянин, я поставлю тебе «кол»!

– Хорошо, – согласился Коля.

Он взял с учительского стола колбу и полил кактус азотной кислотой. Через три секунды у кактуса на конце каждой иголочки расцвели маленькие фиолетовые цветочки, и по классу стал распространяться необыкновенный аромат.

– Здравствуйте, жители планеты Земля, – сказал кактус.

– Здравствуй, кактус! – хором ответили ребята.

– Вот видите, Зинаида Алексеевна, – сказал Коля.

– Вижу, – сказала Зинаида Алексеевна, – считай, что тебе повезло.

Мечтать не вредно

Ограбить банк – это была Сережина мечта.

Конечно, все об этом мечтают, но от этого мечта не изнашивается, она блестит как новенькая. Пляж, море, мороженое – мечта.

Серёжа так часто в воображении грабил банк, что стал бояться милиционеров. Он стал носить чёрные очки и, на всякий случай, поддельное свидетельство о рождении. Поддельное свидетельство нарисовал Коля Кулаков. Серёжа там был Сашей Блиновым. Серёжа пробовал отрастить бороду, но борода не отрастала. Тогда Серёжа вместо настоящей бороды приклеил себе мочалку, покрасил волосы в зелёный цвет… Ну и всё – стал неузнаваем.

Пришёл Серёжа в школу, а Вера Петровна ему и говорит:

– Ты посмотри, Гаврилов, в кого ты превратился? На кого ты стал похож? «Она меня узнала, – подумал Серёжа, – придется её убрать».

– Я – не Гаврилов, – со слабой надеждой ответил Серёжа, – я – Блинов.

– Гаврилов ты. Гаврилов, – сказала Вера Петровна.

После уроков Серёжа убрал Веру Петровну, а заодно и весь класс, потому что они были свидетелями. А потом Серёжа убрал ещё Антонину Тимофеевну, Сергея Владимировича и Артура Александровича, которые, как ему показалось, подозрительно на него посмотрели. Потом пришлось убрать одну старушку, которая в подзорную трубу всё видела из окна, и ещё одного дедушку с собакой, потому что собака на Серёжу залаяла и этим могла его выдать. А потом ещё Серёжа убрал…

– Серёжа! Серёжа, очнись! – трясла Серёжу мама. – Ты о чём размечтался? Лучше убери свою комнату, у тебя там всё разбросано где попало.

– А её-то за что? – не понял Серёжа.

Лабораторная

Учительница по химии – Зинаида Николаевна – вошла в класс, улыбнулась и сказала:

– Сегодняшняя лабораторная работа посвящена отравляющим газам.

– А мы не отравимся? – спросил Мячиков.

– Если отравитесь, значит, всё правильно, поставлю пятёрки.

– Давайте лучше теоретически, – предложил Кулаков.

– Должна быть лабораторная, – сказала Зинаида Николаевна, – согласно учебному плану.

– А можно выйти? – спросили Мячиков, Сереберцева, Кутузов, Трофимов, Зубов, Кулаков, Гончаров и другие.

– Нельзя, – сказала Зинаида Николаевна и закрыла дверь на ключ.

– А можно я папе позвоню? – спросил Потапов. – Он очень богатый и меня любит.

– Можно, – улыбнулась Зинаида Николаевна. – Скажи, что мне нужен миллион долларов и самолёт.

– Понял, – сказал Потапов.

Через сорок пять минут на площадку перед школой приземлился самолёт с вертикальным взлётом, на котором Зинаида Николаевна улетела в Париж.

Это была уже третья учительница по химии, улетающая в Париж таким способом. И в Министерстве образования решили, наконец, внести в школьную программу поправку № 84225699, запрещающую учителям по химии проводить лабораторные работы на тему «Отравляющие газы».

Молчать

Вера Петровна сидела за своим железным учительским столом и тихо, про себя, вспоминала молодость.

Она вспомнила, как во втором классе, зимой, на уроке труда нужно было одним только ломом выкопать трёхметровую яму, и они с Маринкой получили пятёрки.

А вот теперь она сама учительница. Здесь в городе всё по-другому.

– Вера Петровна, – послышался голос Мячикова.

– А? – очнулась Вера Петровна. – Ах, ну да. Тема сегодняшнего урока: «Глагол». Молчать!!! – неожиданно прокричала она и ударила кулаком по доске.

– Всё нормально? – заглянул в дверь охранник.

– Нет, – вздохнула Вера Петровна.

– А что не нормально? – спросил охранник.

– Скучно, – вздохнула Вера Петровна.

– И сегодня? – cпросил охранник.

– И сегодня, – вздохнула Вера Петровна.

– Может быть, сходим в зоопарк? – предложил охранник.

– Сейчас, только неопределенную форму объясню, – улыбнулась Вера Петровна.

– Я подожду, – сказал охранник.

– Так вот, «молчать» – это глагол неопределённой формы. Неизменяемая форма глагола, называющая действие, но не обозначающая времени действия, называется неопределённой формой глагола или инфинитивом. Запишите это в тетрадь. Пишите, пишите, не бойтесь.

«Да, – вспоминала Вера Петровна, – а в десятом классе на пятёрку нужно было разгрузить два вагона с цементом, и они с Маринкой опять получили пятёрки».

Сочинение на дом

Однажды на дом было задано сочинение: «Моё любимое блюдо».

Зимин написал про тульский пряник, Данилин – про армянский лаваш, Зубов – про семечки, Гаврилов – про арбуз, Кулаков – про Красную Шапочку. И только Сереберцева ничего не написала: она сварила.

Сереберцева поставила перед Верой Петровной кастрюлю с борщом и сказала: «Лучше один раз попробовать, чем сто раз прочитать».

Вера Петровна поела, поставила Сереберцевой пятёрку и легла спать. А все остальные, кроме Кулакова, получили тройки. А Кулаков – четвёрку.

А когда зазвенел звонок, Вера Петровна проснулась и задала на дом новое