Мама. Папа. Я - Малкольм Даффи

Все засмеялись.

Луиза подошла к маме и обняла ее.

– Вы же Ким, да? Мы так много о вас слышали.

– Надеюсь, хорошего, – сказала мама, очевидно нервничая.

– Да, Каллум говорит, что нашел настоящий бриллиант, а не женщину.

Мама широко улыбнулась. Думаю, ей понравилось такое сравнение.

– Каллум умеет быть щедрым, – сказала мама.

– О да, у брата золотое сердце. Он любому готов помочь, – сказала Луиза, глядя на то, как Каллум протягивает своей маме целую тарелку мяса.

Всем как будто бы очень нравился Каллум. Или это из-за того, что все пива выпили?

– Я слышала, Каллум называет тебя «Генералом»? – спросила Луиза, переводя взгляд на меня.

– Ага.

– Ага, ага? Может, ему стоит называть тебя «Пират Деревянная Нога»?

Шуточка не очень. Но мы все равно рассмеялись.

Пока взрослые выпивали и обильно закусывали, я позвал поиграть в футбол десятилетнего сына Иана. Прикольно было попинать с кем-то мяч. Да и вообще он прилично играл для своего мелкого возраста.

В целом прикольный получился день.

В праздничной вечеринке мне показалось странным только то, что на нее пришла исключительно родня Каллума. Из маминых вообще никто не объявился, ни друзей, ни родственников. Может, заняты были.

После этого жизнь потекла по нормальному – или ненормальному – руслу, это как посмотреть. Мама, по-моему, была по-прежнему влюблена в Каллума. Но по сравнению с тем временем, когда мы только переехали, она изменилась. Не так много улыбалась, и ее приятный голос слышался дома все реже и реже, как будто ей больше нечего было сказать. Надо бы ей взять пару уроков болтовни у бабули.

– Мам, ты норм? – спрашивал я.

– Да.

Просто «да», никаких тебе «мне приятна твоя забота, Дэнни, все отлично, огромное спасибо».

А еще я заметил, что мама стала реже куда-то ходить. Раньше она гуляла с подружками у пристани, уезжала на весь день к бабушке или пила кофе с тетей Тиной. Теперь она везде ходила только с Каллумом. Не знаю почему. Я же, например, не бросил всех друзей разом из-за того, что начал встречаться с Эми.

Плюс мама влюбилась не только в Каллума, а еще и в выпивку. Когда мы жили с ней вдвоем, я очень редко видел ее с бокалом. Теперь она не могла жить не только без шоколадного печенья. Почти каждый вечер мама глушила алкоголь. Когда Каллум приходил с работы, он сразу наливал ей большой бокал вина. Иногда она даже его не дожидалась. Глыг глыг глыг, – булькала бутылка. Не в честь дня рождения или получки, а просто потому, что на дворе вторник и кончился дождь.

Но даже когда мама была не прочь выпить, Каллум ходил в паб. Всегда в паб, больше никуда. Я нервничал, ожидая его возвращения. Никогда не мог угадать, что он скажет. Или что сделает.

Помню, однажды услышал, как открывается входная дверь. Вместо того чтобы остаться внизу с мамой, Каллум почему-то поднялся ко мне в комнату. Я его не приглашал и не ждал. Но и остановить не мог. Дом-то его.

– Ну что же, Генерал, – сказал он, тяжело дыша, хотя всего лишь поднялся по лестнице.

Я лежал в постели с маминым ноутом.

– Что смотришь?

– «Ютьюб».

Я надеялся, такой ответ его устроит и он уйдет. Но Каллум вошел в комнату. Я почувствовал, как под его весом просела кровать. Почувствовал запах пива и пота.

– Нам нужно поболтать немного.

Я хотел позвать маму. Но что бы она сделала?

– Ты наверняка спрашивал у мамы, почему я на нее кричу, да?

Я почувствовал, что у меня потеют ладони. Он что, собирается наорать на меня? Или ударить?

– Я делаю это только потому, что люблю ее, – сказал он пьяным и невнятным голосом. – Понимаешь, Генерал? Я лишь хочу, чтобы она была счастлива. Но она не всегда понимает меня, не понимает, чего я хочу.

Он подвинулся еще ближе ко мне. Кровать просела еще сильнее, как лодка, что вот-вот опрокинется. Мое сердце стучало как колотушка.

– Из нас получится отличная команда, Генерал. Мне нужно, чтобы ты был на моей стороне. Будешь моим лучшим бомбардиром.

Он наклонился прямо ко мне. Я закрыл глаза. Решил, что он сейчас меня поцелует. Но Каллум только потрепал меня по голове.

– Я столько даю ей. Твоей маме. Я и тебе многое даю. И просто хочу что-то взамен. Чуток послушания, уважения, каплю любви. Я не так уж много прошу, как считаешь?

– Вроде нет.

– Хочу, чтобы ты рассказывал мне, если, например, мама будет разговаривать с теми, с кем не должна. Или ходить туда, куда не стоит. Планировать что-то у меня за спиной.

– Что, например?

– Все что угодно, если это ставит под угрозу сложившийся у нас порядок вещей, Генерал. Я ведь дал тебе вот это все, – сказал он и оглянулся, будто мы находились во дворце, а не в комнате с разбросанным по полу шмотьем. – Мы же не хотим, чтобы все это рухнуло, да?

Я перевел взгляд обратно на «Ютьюб».

– Да?

– Наверное.

– Не наверное, а точно. Так что если увидишь или услышишь, что твоя мама делает что-то необычное и непривычное, первым делом расскажи об этом мне, договорились?

Я никогда бы на такое не согласился.

Он схватил мою голову обеими руками и заставил кивнуть.

– Вот так-то лучше, Дэнни. Помни, мы с тобой одна команда. Мальчики должны держаться вместе.

Он снова потрепал меня по волосам, встал с кровати и ушел.

Я не мог понять, чего он от меня хотел. Чтобы я шпионил за собственной мамой? Зачем ему это? Она работает в колл-центре, не в службе внешней разведки.

После этого короткого разговора Каллум иногда спрашивал меня, не звонила ли мама кому-нибудь, пока его не было дома, и не звонил ли кто-нибудь ей, и не вела ли она себя как-то по-новому.

Я всегда отвечал одинаково: «Без понятия. Я был у себя в комнате». Никогда в жизни я не стал бы стучать на маму.

Пришло лето, и Каллум снял для нас виллу в Испании. Классно было поехать куда-то на каникулах. Мы с мамой нигде не бывали, даже в Карлайле. В тот момент я почувствовал, что мы нормальная семья,