Охотница за призраками - Нина Маккей

Паркер сунул кулаки в карманы и встал рядом со мной.

– Может, нам нужно отойти немного подальше? – предложила я.

– Нет. Я думаю, тебе нужно просто ее позвать, – голос Паркера звучал в тысячу раз спокойнее, чем я себя чувствовала.

Хорошо. Он понимал в призраках куда больше моего.

– Дорогая Ханна, я призываю тебя! Дорогая Ханна, приди к нам! Дорогая Ханна, у меня кое-что для тебя есть, – это прозвучало как в детской книге. Но, раз уж она любила число «три», мне показалось, что это хорошая идея.

К сожалению, я только привлекла внимание нескольких учеников, которые как раз шли по коридору. А те, кто сидели за столом, замерли, глядя на нас. Вместо того чтобы готовиться к балу, толпа любопытствующих собралась вокруг Паркера, меня и стола, разглядывая нас. Среди них бросились в глаза три знакомых лица: Бэйл, охотник из Греции Петрос и Эмерсон.

Ученики перешептывались. Они явно догадывались, что мы задумали. Может, большинство из них хотели просто поближе рассмотреть мой странный халат, кто знает? Я откашлялась и решила игнорировать всех присутствующих, кроме Паркера.

Ветерок бросил волосы мне в лицо. Хотя все окна были закрыты. Холод окутал общий зал, словно накрыв ледяным покрывалом. Дорогая Ханна. Я ощутила ее еще до того, как заметила ее присутствие.

– Ты видишь ее? Там, у стола? – прошептала я Паркеру.

Он покачал головой.

Похоже, я была единственной, кто увидел, как маленькая мертвая девочка облетела вокруг стола, скрылась в стене, а затем появилась снова. Ее старомодные ботиночки почти касались пола. Она остановилась и посмотрела на надпись.

– Ты умеешь читать? – прошептала я.

Она обернулась, и ее острый взгляд заставил меня содрогнуться, хотя я обещала себе соблюдать спокойствие рядом с ней. Но читать она явно умела.

– Это для тебя. Я знаю, ты так хотела печенья в день, когда умерла. И тебе так давно никто не пек печенье или пирог на праздник, верно? Поэтому ты так разбушевалась в день рождения Варлы. – Поскольку призрачная девочка, похоже, внимательно меня слушала, я просто продолжила говорить. – И ты тоже хочешь красивое новое платье. Поэтому ты разрезала мое. – Маленькая Ханна нуждалась в любви и, может быть, в паре шоколадных печенек. Но ведь это всем нужно. Глубоко вдохнув, я вышла из тела.

– Что ты делаешь? – Голос Паркера встревоженно прозвучал у меня за спиной, но я не оглядывалась. В призрачном измерении я подлетела к Дорогой Ханне. Рискованно ли это? Возможно. Но я должна была это сделать.

Маленькое тело Ханны словно дрожало. Ее шея, которая была почти разрезана, дернулась, и мне показалось, что у нее стучат зубы.

– Это все тебе. – Я показала на печенье.

Дорогая Ханна уставилась на них, затем перевела взгляд на меня и снова на печенье. Она вытянула руку.

Я потрясенно наблюдала, как она берет самое маленькое печенье и подносит к самому лицу. Выглядело жутковато, учитывая, что печенье стало причиной ее смерти.

Я услышала, как стоявшие у двери ученики ахнули. Среди них был Бэйл, который снимал все это на свой ультрасовременный смартфон. Наверное, они видели просто домашнее печенье, которое повисло в воздухе.

Словно в замедленной съемке, Дорогая Ханна улыбнулась. Она ласково прижала печенье к своей груди, как щеночка.

– Для меня? – сдавленно произнесла она. – Спасибо. – Ее призрачное тело замерцало.

– Вот она! – крикнул от двери ученик, которому было лет тринадцать. – Бэйл, ты записываешь?

Это означало, что сейчас Дорогую Ханну увидели все.

Но я сосредоточила все внимание на маленьком призраке.

– Можно тебя обнять?

Дорогая Ханна кивнула.

Я медленно подняла руки и обхватила ее. Еще никогда я не обнимала полтергейста. Впрочем, не было особых отличий от обычного призрака. Шершавая поверхность, как у мармеладного мишки, которого вываляли в кислом сахаре. А внутри она мягкая. Сначала Дорогая Ханна неподвижно застыла в моих объятьях, а потом расслабилась, и я еще крепче прижала ее к груди. Сколько веков назад ее обнимали в последний раз?

Она вздохнула и положила голову мне на плечо. Как жесток мир. Но теперь все было хорошо, сказала я себе, пытаясь не отвлекаться на шумных учеников. Петрос выругался по-гречески. Похоже, до этого ни одному из них не приходило в голову обнять полтергейста.

Я на мгновение смутилась. Мне показалось или девочка стала слегка светлее? Именно! Тело Дорогой Ханны меняло цвет. От испуга я чуть не подавилась слюной. Многие ученики что-то кричали. Серое исчезало, и у меня в руках оказывался маленький призрак, который начинал светиться сине-белым. Призрак, который держал в руке печенье. Только теперь оно состояло из призрачной материи и излучало свет, как и она сама. Я медленно отпустила Дорогую Ханну. Девочка восхищенно разглядывала свое печенье из плазмы. Медленно, очень медленно она поднесла его ко рту и откусила. Не успев дожевать до конца, она воссоздала печенье заново. Идеальный кружок из призрачного теста. Ханна засмеялась, и я ответила тем же.

Я продолжала улыбаться. Когда Ханна сказала мне, что видит свет, я пообещала ей, что все будет хорошо.

– Спасибо, Севен. За все. – Она помахала мне, а затем подлетела к холодильнику и исчезла. Ушла в свет. С печенькой. Воссоединилась с вечностью.

Я всхлипнула и стерла слезы с лица.

За спиной послышались аплодисменты. Сначала нерешительные, но потом все более громкие. Я обернулась, вытирая мокрые руки о халат. Ученики хлопали. Несколько радостно кричали, будто я одержала победу в турнире или что-то подобное. Кто-то даже подбросил в воздух хипстерскую шляпу, и Паркер сказал:

– Это было невероятно, Севен. Ты невероятна.

Я нахмурилась. Меня не смутило, что он впечатлен. Но ведь решение оказалось таким простым. Это доказывало, что все общество духовно одаренных даже не пыталось относиться к призракам с любовью. Но это было только начало. Я подняла голову. Я изменю девиз этой школы. Пусть он будет таким: «Тот, кто любит мертвых, любит и живых».

Осенний бал проходил в спортивном зале. Так что мне не представилось случая «спуститься по лестнице, притягивая к себе все взгляды», как предсказывала миссис Леброн. В конце концов, в общем зале даже не было лестниц.

– Готова? – Шана и Ира одернули мое платье справа и слева.

На Ире было желтое платье, на мне – светло-голубое, а на Шане – розовое. Так что мы, наверное, были похожи на трех диснеевских принцесс. По крайней мере, на мне больше не было этого глупого халата, в котором Бэйл меня недавно заснял.

– Кто откроет нам дверь? – Хотя мы немного задержались из-за Дорогой