Баллада о Дарси и Расселле - Морган Мэтсон

чего не скажешь словами, – а потом сделала шаг назад. Время совсем вышло.

– Пока, – с трудом выдавила я.

Развернулась и пошла к лестнице, которая вела в зону предполетного досмотра, чувствуя, что за последние несколько минут сердце сильно потяжелело. Я уговаривала себя не оборачиваться. Это клише, банальность, а еще я знала, что, если обернусь и увижу, что Расселл смотрит мне вслед, следит, как я ухожу, хочет убедиться, что со мной все в порядке, расстаться с ним будет гораздо сложнее. Но выбора не оставалось – самолет все равно улетит, и я должна оказаться на борту.

Я посмотрела в сторону регистрации – тип в спортивном костюме скандалил с сотрудницей, которая выдала мне талон. Наверное, задержался со сдачей багажа и опоздал на посадку.

Поднимаясь по лестнице, я попыталась продумать, что бы случилось, если бы и я не успела сдать багаж. Смогла бы я что-то сделать в такой ситуации? Ответ появился почти сразу, совершенно однозначный. Расселл бы предложил свою помощь. Отвез бы чемодан ко мне домой, хотя ему в противоположную сторону, и оставил бы там, чтобы папа потом отправил его за мной следом.

Расселл наверняка бы мне помог – без малейших колебаний. Я в этом не сомневалась – как будто все уже произошло. И от этого откровения я вдруг встала как вкопанная.

Какой же он хороший человек. Если есть возможность мне помочь, он обязательно поможет. А оказавшись в обратной ситуации, я обязательно сделаю то же самое для него.

Осознав это, я вдруг поняла: это не оттолкнешь, не отбросишь.

Может, я снова не вижу ничего, кроме черного и белого? Вот и вбила себе в голову, что бывают либо отношения на расстоянии, либо никаких.

И тут сквозь черное и белое вдруг проступил неожиданный оттенок серого.

Я обернулась, увидела, что Расселл поднялся со скамьи и пошел прочь.

В кои-то веки я не стала ни колебаться, ни раздумывать.

Я развернулась, чтобы спуститься с лестницы обратно к нему.

И бросилась бегом.

Глава 24

Понедельник

22:40

– Расселл! – выкрикнула я, мчась через зал аэропорта.

И плевать мне было на то, что это клише из моих любимых фильмов. Да, они не лучший образец, по которому можно строить свою жизнь, – теперь я это знала. Но одновременно мне стало совершенно ясно, что в одном фильмы все-таки правы: если что-то от тебя ускользает и может ускользнуть насовсем, нужно сделать все, чтобы этого не допустить.

Даже если придется бежать через аэропорт.

Особенно если придется бежать через аэропорт.

Расселла я заметила у самой стеклянной автоматической двери, он шагнул наружу, я поднажала и снова оказалась в прохладной калифорнийской ночи.

– Расселл!

– Дарси? – Он обернулся, нахмурился, подошел ко мне. – Все в порядке?

– Да. И нет. Просто… – Я подошла к нему в упор, посмотрела на него и увидела сразу всех Расселлов.

Тех самых, которых успела узнать за последний день. Расселла, который тянется погладить меня по волосам, – мы лежим на одной подушке. Вытаскивает из машины мой чемодан, не позволяет мне делать это самой. Читает мне вслух, пока мы едем через пустыню в Неваде. Помогает поменять колесо – терпеливо, с постоянными шутками. Шагает в свете луны, держа на руках сонную собачку. Скандалит со мной рядом с офисом своего отца – мы оба орем, ни один не готов отступиться. Пересекает, шагая со мною в такт, футбольное поле и несет пакет с тако. И, наконец, я увидела незнакомца на автовокзале, симпатичного парня, которому сказали, что я его искала. Я вдохнула поглубже, потянулась к его лицу, заключила его в ладони.

– Я не хочу прощаться вот так.

На лице Расселла молнией сверкнула улыбка – такая же яркая и недолговечная.

– Я тоже, – сказал он. – Но ты, если вдуматься, отметила несколько важных вещей…

– Почему это «если вдуматься»? – откликнулась я с притворным возмущением, и Расселл рассмеялся.

– …касательно того, каким будет для нас с тобой этот год.

– Знаю, – кивнула я. Опустила руки, переплела пальцы, собрала волю в кулак. Я могу лишь попросить. Откажет – значит, откажет, но я буду знать, что пыталась. – А допустим, нам не обязательно прямо сейчас решать, что будет дальше?

Расселл посмотрел на меня, приподняв брови. Я вдохнула и продолжила:

– Что, если сделать так: несколько месяцев мы не будем общаться. Каждый будет жить своей жизнью, заниматься своим делом, не считать себя связанным. Но если чувства наши не изменятся, мы встретимся на автобусной остановке в Джессе в декабре, во время рождественских каникул. Если мы приедем оба, то поймем, что попытка имеет смысл. А до того не будем мешать друг другу, не будем цепляться за воспоминания. Если приедет только кто-то один – или вообще никто, – мы просто поймем, что не суждено, и никаких обид.

На лице Расселла зарождалась улыбка. Он склонил голову набок.

– А это тоже из фильма?

– Э-э, – протянула я, глядя в землю и заправляя прядь волос за ухо. – Может быть.

– Из «Перед рассветом», да?

– Да, но еще из «Незабываемого романа», «Неспящих в Сиэтле». Давняя традиция.

– Но ведь все это было до того, как появилась возможность, ну, это… писать сообщения.

– Мне просто нравится такая мысль, – сказала я, вглядываясь Расселлу в лицо, пытаясь понять, что он думает.

– Никакого общения, – произнес он медленно, осмысляя. – Автовокзал в Джессе в декабре.

– Двадцать первого? – Дату я выбрала наобум. – В шесть вечера?

Расселл покачал головой:

– В шесть я занят. Можем подвинуть?

Я начала было отвечать и только потом поняла, что он шутит.

– Что думаешь?

Он шагнул ближе, обхватил ладонью мой подбородок.

– Если ты за, то и я тоже.

Я потянулась его поцеловать, он одновременно нагнулся поцеловать меня, и мне было совершенно плевать, что мы на людях, да еще и, кажется, перекрываем вход в аэропорт. Этот поцелуй как бы служил мостиком между сейчас и три месяца спустя, именно за него мне предстояло держаться.

Потом мы разомкнули объятия – я полностью утратила чувство времени, вытащила телефон и застонала.

– Мне правда пора.

– Тебе нужно успеть на самолет, – произнес он, улыбнувшись. – Чтобы завоевать весь мир.

Я улыбнулась тоже:

– Ну… может, еще встретимся через несколько месяцев? Или нет.

– Автовокзал в Джессе. Двадцать первое декабря. Шесть часов.

– До встречи.

Я поцеловала его снова, сделала шаг назад. Мы так и не разомкнули рук, я сжала его ладонь и подержалась за нее еще миг, прежде чем отпустить.

– Мы не прощаемся, – сказал Расселл, тряхнув головой. – Мы говорим «до свидания».

Я улыбнулась. Подумала, чувствует ли он то же, что и я: внезапное облегчение. Я понимала, что план далеко не идеальный, до декабря может случиться – и, возможно, случится – миллион разных вещей. Но мне казалось, что я поступаю правильно. Теперь я могу двигаться дальше без ощущения, что допустила страшную ошибку и слишком рано связала себя обещаниями. У нас будет время определиться со своими желаниями.

– До свидания! – повторила я за ним.

Он улыбнулся, кивнул, я сделала то же самое.

А потом не осталось больше ничего… только уйти.

Я развернулась и начала снова подниматься по лестнице к зоне досмотра: хотелось прыгать через ступеньку, походка стала упругой, а на губах остался вкус поцелуя.

Поднявшись, я обернулась. Расселл все стоял, но я с трудом различала его через стеклянную дверь. Та открывалась и закрывалась. Я увидела, как через толпу, двери и расстояние он заглянул мне в глаза.

Поднял руку, махнул, я махнула в ответ.

Постояла еще секунду, чтобы запомнить этот миг.

А потом повернулась и пошла вперед, навстречу пока что неведомому будущему.

Глава 25

Пятница, 21 декабря

17:45

Я пристроила машину на парковке рядом с автовокзалом Джесса и передвинула рычаг в режим паркинга.

Чем ближе к Джессу, тем делалось холоднее, я видела, что на вершинах обступивших городок гор лежит снег и они изумительно прекрасны: зрелище одновременно и знакомое, и совершенно новое.

Не то чтобы на парковке было тесно – несколько легковушек и пикапов, пара грузовичков, мотоцикл у самого входа. Я огляделась,