Звезда паладина, или Седьмой крестовый поход - Сергей Евгеньевич Вишняков

Людовик рванул в Никосию, опасаясь, как бы и там не распространилась болезнь.

Узнав, что короля кипрского в городе нет, он успокоился, но оставались его братья. Людовик, войдя в замок, не раздеваясь, слегка сбрызнув лицо свежей водой, послал за Робертом д'Артуа и Карлом Анжуйским.

Средний брат пришел быстро – слегка усмехаясь, он спросил, как прошла встреча с императрицей Константинополя, и тут же добавил, что проблема с Ги д'Ибелином улажена. Но Людовик уставился на него серьезно, внимательно осматривая и держа на расстоянии от себя.

– Как ты себя чувствуешь, Роберт? Не болен ли ты?

– Превосходно, Луи! Давно не чувствовал себя таким сильным и здоровым! – ответил граф д'Артуа. – Здешний климат мне очень нравится. Может быть, и в Египте будет так же? Я бы не прочь стать графом Александрии или графом Египетским, когда мы завоюем эту землю.

– Я рад, что ты здоров, Роберт! Но разве ты не слышал, что творится в лагерях наших воинов? Хворь косит людей, как смерть на поле боя!

– Ну, признаться, Луи, я несильно придавал этому значение. Обычно в военных лагерях кто-то да умирает или болеет – это неизбежно. Да, тут в городе говорят про заразу – кашель, сыпь какую-то, но я точно не знаю. А что случилось? Неужели все так серьезно?

– Более чем серьезно, Роберт! Как мог ты не придавать этому значение?! Не более как час назад я стоял над хладным телом епископа Бове – твоего тезки Роберта де Крессонсака! Это был один из самых верных моих людей! Теперь он с Господом!

– Да, прискорбно! – закусил губу граф д'Артуа, пытаясь отогнать воспоминания о вчерашней очередной тайной встрече со Стефанией де Лампрон. – Говорят, во всяком случае, я слышал, что умер граф Жан де Дре.

– О господи! – всплеснул руками пораженный король. – Мой Жан де Дре! Я ведь посвящал его в рыцари! Где же Карл? Ты видел нашего брата сегодня?

– Ну, сегодня нет, да и вчера тоже. Он выезжал на днях за город, вроде бы со своими рыцарями…

– Да о чем ты вообще сейчас думаешь, Роберт? Вижу твой отсутствующий взгляд! Из-за напавшей на нас болезни мы все в опасности! Я даже не знаю, как привозить в город наших жен! А ты думаешь о чем-то своем! Приди в себя, оставь все иные помыслы!

– Брат, все мы в руках Господа. Стоит ли так беспокоиться? В Никосии все в порядке. Давай сходим на вечерню, завтра на обедню, помолившись, мы попросим у Бога спасения от хвори. И, я уверен, она отступит.

– Ты слишком беспечен, Роберт! Конечно, мы пойдем молиться о здравии – и сегодня и впредь каждый день, пока болезнь не уйдет, но что же Карл – я волнуюсь за него?

Вместо младшего брата пришел слуга и сказал, что Карлу Анжуйскому не здоровится и он не может прийти к королю.

Людовик помчался к брату. Роберт д'Артуа, которому передалось волнение короля, последовал за ним.

Карл Анжуйский лежал в одежде на кровати с балдахином, укрытый одеялом, и мелко дрожал. Его пятнадцатилетняя жена Беатриса Прованская держала горячую ладонь мужа, молча наблюдая, как лекарь приготавливает какое-то снадобье, толча в маленькой ступке порошок. Служанки убирали комнату, мыли ее, проветривали по совету лекаря.

Король ворвался в комнату, распугав в ней всех, включая и Карла Анжуйского.

– Что случилось, брат? – спросил Карл. – Я рад, что ты вернулся из Лимассола. Сейчас встану. Расскажи о встрече с императрицей Константинопольской.

– Это потом, Карл! Как ты себя чувствуешь?

– О, я вижу, ты заметил, что мне немного нездоровится. Холодно как-то стало, дрожу. Не знаю, почему. Горло першит еще. Да ничего – ерунда. Завтра все пройдет, это же не рана в бою!

Людовик бросил молниеносный взгляд на лекаря, тот опустил глаза в пол и слегка покачал головой.

Король побледнел. Беатриса Прованская непонимающе уставилась на короля и лекаря.

– Это ведь не та болезнь, что в лагере убивает наших рыцарей? – с испугом спросила она.

– Боюсь, что именно она, сеньора! – ответил старый лекарь. – Граф скоро начнет сильно кашлять, и ему станет трудно дышать.

Король схватил лекаря за руку.

– Вы сможете вылечить моего брата?

– Все в руках Господа! – смиренно ответил лекарь. – Я постараюсь. Вот снадобье. Его надо принимать три раза в день. Завтра утром я принесу новое, свежее, и еще несколько других. Все необходимо пить. Вообще сейчас надо много пить.

– Вина? – с усмешкой на воспаленных губах спросил Карл Анжуйский.

– Нет, воды, лишь немного смешанной с вином. Это прибавит сил и поспособствует тому, чтобы жар, который вас скоро станет сильно одолевать, побыстрее спал.

– Не надо преувеличивать это небольшое недомогание! – отмахнулся младший брат короля. – Да я хоть сейчас готов сесть на коня! Вот только оденусь потеплее!

Карл попытался встать, но в глазах у него потемнело, и он снова откинулся на подушки. Началось легкое покашливание.

– Сеньора графиня! – сказал лекарь. – Вам лучше оставить мужа и пожить в другой комнате – вы тоже можете заразиться.

– Я не оставлю Шарля! – настойчиво произнесла Беатриса. – К тому же он скоро выздоровеет! Подумаешь – кашель! Я тоже в своей жизни не раз кашляла, и лихорадка у меня была.

Король вопросительно посмотрел на лекаря. Тот подошел близко к королю и тихо произнес:

– Все очень серьезно, ваше величество. У вашего брата ослабло дыхание, я послушал его грудь – там тихие хрипы, но завтра или послезавтра они станут сильнее. Будем надеяться на молодость графа – его организм крепок, но стоит заказать молебен о здравии. Всем надо молиться, ваше величество, ибо опасность велика.

Роберт д'Артуа стоял рядом с королем и все слышал. Он сразу подумал про жену – ей точно не место в Никосии. Ее здоровьем нельзя рисковать. А Стефания де Лампрон? За несколько очень ярких встреч она стала ему близка, но только как объект вожделения. Опасность болезни сразу поставила все на свои места – граф подумал, что о королеве Кипра должен в первую очередь заботиться ее муж, хотя короля и не было в столице. Роберт принял решение незамедлительно – ему больше нельзя здесь оставаться и, пока кортеж Людовика не прибыл в Никосию, выехать навстречу, забрать Матильду и уехать отсюда подальше, пока хворь не отступит от войска. Но что же Стефания? Она в его планы больше не входила.

И тем не менее они встретились. Как только Роберт вышел от Карла и двинулся коридором, появилась служанка кипрской королевы и настойчиво попросила его