Бассейн, или Всё лето под открытым небом - Виль Гмелинг

Альфонсо Блазио был крутой игрок, именно из-за своих фолов. Он постоянно получал желтые карточки, иногда даже красные. Папа не считал его особенно умным и часто расстраивался, когда смотрел матчи с его участием.

– Парень совершенно себя не контролирует, – возмущался папа. – В нем слишком много агрессии. Видите, какой у него взгляд? И он не умеет бить пенальти.

Мы остановились, чтобы поглазеть на Альфонсо Блазио и женщину. Он обнял ее, а она его поцеловала.

Ее длинные, светлые волосы развевались на ветру.

– Вот настоящая жена футболиста, – шепнула мне Катинка.

– Жена футболиста? – не понял я.

Катинка посмотрела на меня как на идиота.

– Жена футболиста! Или девушка футболиста… У них у всех светлые волосы.

– У всех? – удивился я.

– Ну, или почти у всех.

15

Спустя несколько дней мы с Робби снова плескались в бассейне для не умеющих плавать. Мы одолжили у спасателей лапшу для плавания, которая теперь была в руках у Робби вместо морского конька.

Мне пришлось начать с самого начала, потому что Робби всё забыл. И к тому же его раздражала лапша. Робби хотелось без нее, хотя именно она и держала его на поверхности.

Ну зато, по крайней мере, стало теплее.

Я увидел Иоханну, она шла к Катинке. Катинка лежала на одеяле и учила французский. Иоханна села рядом. Они о чем-то разговаривали и оглядывались на меня.

Я замерз. Даже Робби стало холодно. Он выпустил лапшу из рук и побежал к Катинке и Иоханне. Закутался в халат и сел на одеяло.

Для меня такое было немыслимо, и всё из-за Иоханны. Я не мог просто так плюхнуться на одеяло, на котором сидела она. Поэтому я стоял, не зная, что делать. Ну а после доплыл до другого конца бассейна, вышел из воды и направился к душевым кабинам, сделав большой крюк. Я чувствовал, как они за мной наблюдают, но делал вид, что мне всё равно.

Я долго стоял под душем. Наконец решился открыть дверь и посмотреть, что там с Иоханной. Ее не было, значит, я мог выйти.

– Чего она от тебя хотела? – спросил я Катинку.

– Это секрет, – ответила она. – Только для девочек, парни здесь ни при чем.

Я настаивал. Даже пообещал ей большую порцию мороженого, но Катинка не соблазнилась.

– Не будь же таким любопытным, – сказала она. – И потом, я занимаюсь, а ты мешаешь. Французский, между прочим, язык королей. И кто его знает, обязательно король или королева.

– Серьезно? – не поверил я.

– Конечно. Ты знаешь, что кошки разговаривают между собой по-французски, когда никто из людей их не слышит?

Это не было правдой, здесь я не сомневался.

– Даже Бог говорит по-французски, – продолжала Катинка. – Но это не удивительно, ведь он живет во Франции.

– Бог? Настоящий?

– Ну конечно, какой же еще.

16

В воскресенье снова пошел дождь, но тем не менее мы всё равно были в бассейне в десять утра, мы пришли самыми первыми.

Без людей эти места навевали странные чувства. Лужайки пустовали, если не считать редких ворон и чаек. Мягкая зеленая трава, и ни души в голубых бассейнах. Совсем никого. Только вода гладкая, как стекло, а на ней играют лучи солнца. Устраиваешься на одеяле, а вокруг тишина.

Сегодня, правда, шелестел дождь.

«Мертвый сезон» – так говорит Адиль – самый дружелюбный из спасателей, когда в бассейне никого нет.

– Сегодня мертвый сезон, – сказал он, когда мы расстилали одеяло и раскладывали вещи.

Конечно, мы делали это не на лужайке, которая насквозь промокла. Рядом с душевыми кабинами был навес, там мы и расположились. Вокруг шумел дождь.

Зато это самое подходящее время для прыжков с вышки. После трех – настала очередь пятиметровки. Лучше сделать это сейчас, когда мы почти одни. Почти, потому что по лугу пробежала компания пожилых женщин, четыре или пять человек.

Я поднимался по лестнице. А Катинка и Робби остались под навесом и наблюдали за мной. На пятиметровке оказалось еще страшнее. Ветер свистел в ушах, дождь лил мне на голову. Я посмотрел вниз, и мне стало не по себе. Самое время вернуться и купить чего-нибудь сладкого, но тут снизу крикнули:

– Смелее, молодой человек!

Это была одна из «бабушек».

– Да, да! – подхватила другая. – Просто прыгайте – и все!

– Вам ведь совсем не страшно, правда?

– Мы хотим хоть что-нибудь увидеть за наши деньги.

Им это казалось забавным. Мне – нет.

– Ты прыгнешь, я знаю! – крикнула «бабушка». – Давай!

На ней был оранжевый купальник и шлепанцы с цветами.

– Почему бы вам самой не попробовать? – отозвался я.

Она улыбнулась:

– Ну хорошо, раз уж ты так просишь…

Она скинула дурацкие шлепанцы и поднялась ко мне.

Теперь мы стояли рядом на платформе. Она была немного полновата, но с мускулистыми, натренированными ногами.

– Один момент!

«Бабушка» подошла к самому краю, посмотрела вниз и подняла руки. Затем потянулась и прыгнула.

Идеально. Она вошла в воду, как стрела, почти не подняв брызг.

Катинка захлопала в ладоши. Она была в полном восторге. Даже Робби захлопал. Другие «бабушки» тоже разразились аплодисментами. Только не я.

Я по-прежнему стоял наверху, а «бабушка» плавала в бассейне на спине, как молодая выдра, и махала мне рукой.

– Давай же! – подначивала она. – Прыгай!

Что мне оставалось делать? Я полетел сквозь ледяной воздух и упал в воду. Было больно, особенно рукам и в области живота.

Но я, так или иначе, прыгнул! Я сделал это! «Бабушки» сияли от счастья. Катинка и Робби принесли мне халат, как боксеру.

– Это было здорово! – Адиль выставил вверх большой палец. – Ты сильный.

А мне вдруг страшно захотелось картошки фри.

17

Шел май. Приближались каникулы, после которых мне предстояло пойти в новую школу. В какую именно, я пока не знал. Но точно не в гимназию[1].

Мама и папа ходили по разным школам, посещали дни открытых дверей, общались с другими родителями. Я хотел учиться с Торбеном. Ему уже одиннадцать. Из всех мальчиков нашего класса мне нравился только он. Хотя большинство одноклассников на дух не переносило Торбена из-за неказистого лица и больших зубов. И еще потому что Торбен любил драться.

Так или иначе, Торбен собирался в школу Святого Франциска, поэтому я хотел туда же. Хотя и понятия не имел, что это за школа.

– Это только для католиков, – сказал папа.

Я вытаращил на него глаза.

– Для этого ты должен стать католиком, – объяснил папа.

Религия.