Охотница за призраками - Нина Маккей

Поскольку мы все равно уже пропустили «Введение в экзорцизм», Паркер предложил, чтобы мы сделали себе бутерброды на общей кухне. Мой живот согласно заурчал.

– Пойдешь сегодня вечером на день рождения Варлы?

Паркер перевел взгляд с сэндвича с огурцами на меня.

– А стоит? Может, вы лучше отметите в узком кругу?

– Нет. – Я подцепила листик салата со своего яичного сэндвича. – Варле пойдет на пользу поговорить с кем-то другим вместо того, чтобы постоянно проводить время в обществе сестры. – Я подобрала крошку с тарелки для завтрака, которой, кажется, было не меньше века.

– Осторожно! – крикнул Паркер, и я тут же отпрыгнула.

Через полсекунды огромный кухонный нож вонзился в стол прямо передо мной и остался торчать вертикально. Именно там, куда я только что потянулась за крошкой. Сердце колотилось, как после марафонского забега. Какого черта?

– Дорогая Ханна, – выдохнул Паркер. Мы оба были потрясены. Вывод, надо сказать, был очевиден. Сердце забилось быстрее.

– Здесь не безопасно, – прошептал Паркер.

Ладно, но какое место безопасно, если тебя преследует агрессивный полтергейст? Ведь Дорогая Ханна смогла просто взять и спрятать мой кошелек? Или мои перчатки, как эти стеснительные детишки-полтергейсты?

– Если бы я только знала, как помочь Дорогой Ханне, – сказала я, пока мы шли на математику.

Сегодня метафору предложил Паркер, за что я была ему благодарна. Действительно, эту дверь открывать сложнее всего. По крайней мере, для меня.

– Алые розы – метафора любви.

Что? Я озадаченно посмотрела на него. Уж от него-то я не ожидала такое услышать.

– Вовсе нет, – ответила дверь. – Они символ. Разрешаю вам пройти в качестве исключения.

Не говоря больше ни слова, она распахнулась. Вероятно, у этой двери был вкус к романтике, который она до сих пор мне не демонстрировала.

Ужин я пропустила, решив, что вместо него пойду на день рождения Варлы. Я торопливо приняла душ и оттерла грязь с лодыжек. Разумеется, Паркер гонял меня по всему полю. Я улыбнулась. Даже в такой холод он не стал делать мне скидок.

Затем Ира, Шана и я, наверное, поставили рекорд по скоростному украшению комнаты. Под руководством Сильвы, разумеется. Уперев руки в бока, она рассматривала гирлянду с надписью Happy Birthday, которую повесили на стене рядом с письменным столом Варлы.

– Севен, как тебе кажется, ровно?

– Настолько ровно, насколько возможно успеть до прихода Варлы.

Сильва наморщила нос, но я уже отвернулась к пакету с другими украшениями.

Даже Паркер в какой-то момент явился и помог мне с подготовкой, пока Изольда под каким-то предлогом задержала Варлу в студии.

– Ладно, друзья. Мы с Ирой быстро принесем торт и пунш. Разложите чипсы и попкорн? Они у меня под кроватью.

– Хорошо, я пока незаметно проверю, где Варла, – сообщила Сильва и в следующий момент исчезла.

Это означало, что мы с Паркером остались наедине.

Я заправила прядь волос за ухо. Просто не надо задумываться. В конце концов, мы уже не раз оставались одни. И я уже простила его за тот случай в потайной комнате, да?

Кстати, об этом.

– Возможно, мы сможем продолжить праздник и в потайной комнате, – непринужденно сказала я, доставая хрустящие упаковки чипсов из-под кровати Шаны. – Те милые гирлянды с уточками понравились бы Варле.

Паркер спустился со стула, на который он забрался, чтобы прикрутить к потолку диско-шар.

– Гирлянды с уточками? Не помню даже, я туда уже давно не заходил.

Я застыла, не закончив движения.

– Но… ты же недавно… был там… когда ты… – Я подняла взгляд.

Посмотрела прямо на его побледневшее лицо. Паркер быстро отвел взгляд и потер затылок рукой. Он казался чересчур взволнованным.

– Паркер…

Он не смотрел на меня, и я поняла. Тогда, в мою первую неделю в школе, ко мне приставал в потайной комнате не он, а его брат.

– Тебя там не было, – прошептала я. – Но почему ты ничего не сказал? – Мысли перескакивали от одного воспоминания к другому. Темная комната, мой страх, то, как Кроув сказал, что это был Паркер.

– Кроув очень нестабилен, – произнес Паркер через некоторое время, в течение которого мы молча смотрели друг на друга. – Пожалуйста, имей это в виду, ладно?

Я кивнула, и он продолжил:

– Он принимает таблетки. У Кроува… психические проблемы, понимаешь?

О, теперь многое обретало смысл. Я внезапно вспомнила, как миссис Леброн однажды спросила, принимал ли он свои таблетки.

Паркер пнул золотой воздушный шарик, который взлетел над полом.

– Однажды я увел у него девушку, и он угрожал убить себя.

Что? Я резко вдохнула.

Похоже, Паркер считал, что я буду его осуждать, потому что он быстро продолжил:

– Я ничего такого не планировал, но мы с Лейлой просто влюбились друг в друга. Я ничего не мог с этим сделать.

– Это случается. Не переживай.

– Я просто стараюсь быть осторожным, – сказал Паркер. – Он это не очень хорошо переносит.

– А что с психотерапией? – спросила я, немного помолчав.

Это все означало, что Кроув мне соврал. Он спихнул вину на Паркера, и из-за своих проблем, как бы они ни проявлялись, Паркер вынужден был обходиться с ним максимально аккуратно. Так, это я могла понять.

– Это перестало работать, еще когда мы были детьми.

– Все началось так рано?

– Да, думаю, психические проблемы появились у него уже в начальной школе. Честно говоря, он тогда был довольно полным из-за того, что постоянно ел свой любимый фастфуд. Другие дети дразнили его, называли «толстым близнецом».

– Дети могут быть такими жестокими, – добавила я.

Паркер прислонился спиной к стене.

– Примерно с того периода у Кроува стали проявляться перепады настроения. С ним было все сложнее, а потом появилась Лейла.

Мне почему-то хотелось больше узнать про Лейлу, в особенности о том, где она сейчас, но я сдержалась. Еще пыталась осмыслить предысторию Кроува. Как ему удавалось так хорошо притворяться в последние недели? Вероятно, хитрые приемы маскировки, отработанные в течение многих лет. И, разумеется, он должен был изображать уверенного в себе героя, чтобы вообще добиваться своего.

Я потерла лоб. Да, именно так и было. Почему меня никто не предупредил? Мне показалось, что пол качается под ногами. Чувствую ли я себя преданной? Но я ощущала просто… ничего. Ладно, за исключением сострадания к Кроуву. Может, из-за того, что это было чересчур, или я просто была в шоке. Образ одного из важнейших для меня людей в этой школе внезапно разбился вдребезги.

Я глубоко вдохнула, когда Паркер перевел разговор на Окту.

– Ты уже узнал, кто пытался ее… запрограммировать? – Я хотела сказать «пытать» или «сломать», но у меня