Кощеевич и Смерть - Алан Григорьев

расставался. А ещё мгновение спустя в кабинет вошли царь, Лада и старая знакомая Лиса — Отрада Гордеевна, статная широкоплечая воительница с копной вьющихся непослушных волос и новым шрамом на лице (который, кстати, её совсем не портил). Последним вошёл какой-то воин с мечом. Лис сперва подумал — охранник. Но тот сел за стол рядом с Ладой и накрыл её ладонь своей.

— Это Истимир-р, — пояснил Вертопляс.

— Да я уж понял. Кто он у них там по должности, не слыхал?

— Был какой-то вояка ср-редней р-руки, даже не воевода. А теперь — начальник охраны. Не двор-рцовой, а личной цар-рской. Сам таскается за женой, как собачий хвост. Его за глаза «защитник защитницы» пр-розывают. Это если бр-рать пр-риличный вар-риант.

— Ха! Могу себе представить, какие там неприличные… Но, выходит, право голоса у него всё же есть? Вон, на царский совет зовут, за стол сажают.

— Есть-то оно есть, но Истимир-р всегда Ладу поддер-рживает. Она вер-рховодит, всеми кр-рутит. Пр-ри этом Защитницу нар-род любит, а над её мужем-подкаблучником — подшучивает.

— А о царской чете что говорят?

— Голубу жалеют, мол, болезная. Р-ратибора — боятся, но уважают. Многие за него готовы в огонь и в воду.

— Неужто нет недовольных? — не поверил Лис.

— Почему же нет? Темницы ими полны.

— Молодец, Вертопляс. От тебя пользы больше, чем от Энхэ, — улыбнулся княжич. — И держать выгоднее. Вот что ты хочешь в оплату за услугу?

— Твор-рожок, — тут же выдал воронёнок. Потом, подумав, добавил: — И ор-решков.

— Вот-вот, я об этом.

Пока они с вещуном болтали, царь и его гости уже расселись по местам. Слуги принесли каждому по порции какого-то тёплого напитка, но никто не стал пить. Все грели руки о чашки, кутались в шерстяные плащи с меховой оторочкой и ругали злодейку зиму. Разговоры про расчистку дорог наперегонки со снегопадом, увязшие телеги и перебои с поставками Лис пропустил мимо ушей. Новость, что молочная река замёрзла вместе с кисельными берегами, его развеселила: пусть теперь грызут!

Но потом веселье кончилось, царь перешёл к делу:

— Я просил всех вас подумать, что делать с собакой Лютогором. Срок ответа подходит, Марина ночь на носу. Хочу услышать ваши предложения.

— О, я уже собака, а не щенок! Смотри-ка, подрос, — хмыкнул Лис.

— У Истимира есть предложение, — Лада ободряюще кивнула мужу, и тот, покопавшись в поясной сумке, выложил на стол перстень Вечного Лета.

— Ну кто так хр-ранит сокр-ровища? — изумился Вертопляс. — Ещё бы в пор-ртки запихнул.

— Тут что-то не так, — покачал головой Лис.

Ратибор тем временем прищурился, покрутил перстень так и сяк, после чего молвил:

— Добрая работа, не отличишь. Но это даст небольшую отсрочку. Лютогор быстро поймёт, что ему подсунули подделку.

— А мы добавим заклятие, — улыбнулся Истимир.

— Забыли? Этот подонок сильный чародей, как и его папаша, — царь со вздохом отложил перстень.

— Как ты догадался, что это подделка? — воронёнок склонил набок голову, озадаченно глядя на Лиса. — Еще и через зер-ркало!

— Я же сильный чародей, — княжич принял загадочный вид, но долго не выдержал — рассмеялся. — Всё просто. Этот якобы перстень Вечного Лета был у Истимира. А царь, как мы с тобой помним, безответно влюблён в его жену. Если бы перстень оказался у Лады, я бы ещё понял. Но отдать такую важную вещь на хранение более удачливому сопернику… да Ратибор бы удавился.

— Нам и не надо его убивать. Есть другие способы. Главное — вывести гада из строя всерьёз и надолго. Пусть заснёт мёртвым сном, как его мать, например? — Истимир был явно горд идеей, а Лис аж сплюнул в сердцах:

— Тьфу! Да что ж у вас у всех мысли сходятся? Опоздали, ребята. Дважды на одну и ту же удочку меня не поймать!

— Лада, ты и такое можешь? — восхитился царь.

Но та покачала головой:

— Нет, я же защитница. Мне нельзя. Эти заклятия слишком темны для меня. Но Весьмир наверняка может что-то предложить.

— Я вам что, Кощей? Людей в вечный сон отправлять — ишь чего удумали! — нахмурился чародеи.

Лис очень хорошо понимал его негодование. Хорошо устроились: чужими руками злые чары творить, чтобы самим, значит, чистенькими остаться.

— Во-первых, не людей, а одного негодяя, Кощеева сына, — фыркнул царь. — Он на нас зимнюю погибель наслал, если ты вдруг забыл. А во-вторых, других предложений всё равно нет. Так что отвечай: можешь найти на него управу или способен только штаны просиживать и нос воротить?

— А Отрада могла бы доставить подложный перстень в Навь, — как ни в чём не бывало продолжила Лада. — Она там уже бывала. И Лютогор ей доверяет. Так ведь, Отрадушка?

— Мне это не нравится, — воительница стукнула чашкой по столу.

— Никому не нравится, — вздохнула Лада.

В искренность её сожалений Лис не верил ни капли, а уж когда вздохнул и царь — вообще расхохотался.

— Сперва мы думали, что Живорад проследит. Это наш соглядатай в Нави. Но в последнее время от него нет вестей. Боюсь, как бы не споймали его.

— Так вот как нашего узника зовут! Вертопляс, запомни, — княжич потёр ладони.

Отрада в задумчивости продолжала постукивать чашкой о стол. Звук получался весьма раздражающим. Вот так всегда с дивьими — даже самые лучшие и честные из них имеют отталкивающие черты.

— Я вот чего не понимаю, — наконец выдала воительница. — С чего вы взяли, что, если Кощеевич лишится сознания, зима закончится?

— Я говорила с ветрами. Они признались, что дуют не по своей воле, а по приказу Лютогора. Если некому станет приказывать, то им и дуть ни к чему, — Лада поплотнее закуталась в плащ. Истимир притянул её к себе, желая согреть. Царь закатил глаза:

— Эй, голубки! Миловаться в другом месте будете. Тут вообще-то судьба страны