Одинокий огонек - Янь Цзин

напомнила я.

– Лин, – мягко произнес Чэн Ю, – разве можно достичь совершенства в один миг? Задумайся, ведь Коань Шиюань оставил нам плоды труда всей своей жизни! Как мы можем требовать от себя таких высот? Позволить себе быть немного несовершенным, но продолжать упорно двигаться вперед – вот истинное предназначение каждого человека.

Солнечный свет весеннего дня мягко вливался в комнату. Длинный свиток, развернувшийся до самого пола, казался серией наших с Чэн Ю приключений.

Я начала понимать, хотя еще и не полностью. Да, мы были далеки от совершенства, но я полностью приняла себя, как и Чэн Ю принял всего себя и обрел в себе целостную личность.

Это был лучший финал нашего весеннего приключения.

Перед Чэн Ю лежали референсы картин, с которых он делал копии. Я взяла их и неспешно принялась рассматривать. Это были последние две картины серии «Десять быков».

Перед глазами расстилались поросшие изумрудным лесом горы и сверкающие воды, изящные ивы и яркие поляны цветов по берегам рек, порхающие пчелки и бабочки – все это создавало картину рая на земле. Лепестки разметались по ручьям, которые бежали свободно вдаль. Эта картина называлась «Возвращение к истоку».

Много шагов я сделал, прошел долгий путь,Чтоб к истокам вернуться простым и понятным.Зачем не был слепым и глухим с самого дня?В своей хижине, где все так знакомо,Мне все равно, что есть, чего нет:Течет река без слов, без бури и следа,И красные цветы расцветают всегда [23].

Затем последняя картина – «В миру».

На картине юноша, похожий на пастушка, с большой рыбиной за спиной в бескрайних горах встречает обнаженного по пояс старика, похожего на бодхисатву Майтрею [24]. Они радостно улыбаются друг другу, исполненные счастья.

С обнаженной грудью и босыми ногамиСреди суеты людской обитаю,Весь в пыли, вымазанный грязью,Улыбаюсь, ведь душа моя сияет.Не нужны тайные наставления бессмертных,Чтобы заставить высохшее древо расцвести [25].

Эти строки оставили меня в замешательстве, мой разум словно блуждал в тумане. Я смотрела на Чэн Ю, который казался невероятно невозмутимым и безмятежным. Высоко подняв руки, он потянулся к дальним горам, раскинувшимся за окном.

– Внутри каждого из нас есть свой внутренний демон… нет, это не самое подходящее название. Это наши внутренние привязанности и обиды. Увидеть их и позволить им сосуществовать с собой – вот истинная задача каждого человека, – легко сказал Чэн Ю.

Я, Чэн Ю, Чжан Ян, даже Стефани – все мы прошли через эти духовные поиски. Как психотерапевты, мы снова и снова отправлялись в самые сокрытые уголки своего сознания, ища ответы внутри себя. Я думаю, только так можно обрести уверенность и решимость.

Мой отец рассказывал, что спор между учителем Линь Минхао и Энсоном Вудом вызвал жаркие дискуссии в психологическом сообществе. Психотерапевты по всему миру, не зная о том, как это пари родилось и чем закончилось, обсуждали этическую сторону – должен ли внутренний мир пациентов становиться ареной сражений, где психотерапевты могут хвастаться своим мастерством?

Чэн Ю оказался в центре этого водоворота, на время стал самым молодым сторонником школы психологии очищения. Но я знала, что Чэн Ю остается самим собой. Он не хотел принадлежать к какой-либо школе; он просто следовал своему сердцу.

Учитель Линь Минхао не обращал внимания на споры, он был счастлив и снова пригласил Чэн Ю в Пекин на празднование. Приглашение уже лежало на столе в кабинете.

Теперь я понимаю, что слова Чэн Ю о том, что он собирается в Пекин, не означали, что он будет там работать.

Иногда наставник скользил взглядом по приглашению, но быстро отводил в сторону. Мне это казалось странным.

– Так вы поедете? – спросила я прямо, это было совсем не похоже на меня прежнюю. Может быть, эта прямота – влияние Червоточины.

– Как прикажет сердце, – беспечно ответил он, это тоже не совсем походило на его прежнюю уравновешенную и благомыслящую натуру. Я смотрела, как он раскинул руки, глядя вдаль.

Я подумала: «Откуда в нем эта „беспечность“? Это одна из его вторичных личностей? Кто-то из пациентов повлиял на него? Или я ошибаюсь? Может быть, за этой „беспечностью“ скрывается принятие судьбы, отказ от чрезмерного упорства – это была та сторона Чэн Ю, которую я раньше не видела».

Наставник открыл окно, впуская свежий ветер. Легкий ветерок коснулся моих волос, принес с собой мягкость и гармонию весеннего дня. Теперь меня больше не тревожила мысль, что я не поняла последние две картины.

Какая разница? Каждый ищет свои ответы в своем несовершенстве. Сам процесс поиска, может быть, даже важнее момента просветления.

Подул ветер, унося прочь облака и оставляя лишь яркую синеву неба. Вдали, в глубине гор, белые здания, окруженные красными фонарями, стали крошечными точками, как цветы у реки.

Эта весна, полная насыщенных чувств, ворвалась вместе с этим ветром в комнату, разгоняя туман и пыль. Мы с Чэн Ю стояли в тишине, наблюдая за бескрайним небом и бесконечной чистотой. Мы забыли о времени и даже о существовании друг друга.

Эпилог

Четвертый этап расщепления вторичных образов личности Чэн Ю: нераскрытая часть

Я смотрел на него, того, кто прорвался через дверь и оказался внутри. Он был реальным, как и я.

Вторичные личности позади него истошно вопили и низко и тяжело дышали. Я был окружен.

– Ты не сможешь сбежать, – сказал тот, кто выглядел точно как я. В его взгляде сверкала жестокость. Я уже не мог отступать – за спиной была лишь стена.

Я посмотрел на него и заметил в его глазах глубокую печаль. Впервые я так близко рассмотрел его. Он был мной, я был им.

– Я больше не буду бежать. Я никогда больше не сбегу, – сказал я, глядя на него. – Куда ты меня ведешь?

Я крепко обнял его. Его холодная кожа казалась безжизненной – это был я, я целиком и полностью.

– Тебе одиноко? Ты ждешь кого-то, кто не оставит тебя в одиночестве, правда? – сказал я.

Мало-помалу я почувствовал, как тот, кого я обнимал, становится теплее и меньше. Он превратился в маленького мальчика, которого я узнал – он появлялся на моих детских фотографиях. Я взял его за руку – она была маленькой и теплой.

И в этот момент те жуткие вторичные личности позади него один за другим преклонили колени. Они смотрели на нас с уважением и любовью, как верные подданные.

Мы были их правителями. Мы возвышались над гневом, завистью, одержимостями, радостью, печалью и счастьем. Мы стали яркими лучиками в этой темной комнате.

– Теперь нам не нужно бежать. Мы отправимся дальше, туда, где найдем того, кого ищем, да? – Мальчик смотрел на меня с надеждой. Я знал его желание – он просто хотел найти того человека.

Я кивнул. Первые лучи рассвета озарили землю.

Вместе мы пошли вдаль – туда, где были леса, степи, болота и моря, туда, где нас ждали