Матильда, я приду за тобой! - Инез ван Лон

он всё-таки нанялся в батраки к одному крестьянину, а мы все помогали ему работать в поле. Тяжёлая была жизнь. Отец всегда надеялся, что я стану учителем, но ни времени, ни денег на образование не было. Когда мне исполнилось восемнадцать, я сбежал. Не хотелось до конца жизни ковыряться в земле.

– А потом что?

– До того как меня призвали, я на телеге ездил по крестьянским дворам и продавал одежду. Дела, кстати, шли хорошо. Вот закончится война – открою собственный магазин… А когда-нибудь у меня будет целая сеть, как у твоего хозяина.

Матильда смотрит на Адриана с неподдельным восхищением.

– А как поживают мои родные?

– Да всё так же, при заводе. Эх, завод… Мир вокруг меняется, а там время как будто остановилось. Тяжёлая там жизнь. Дядя твой, к сожалению, умер, но тётя так и работает укладчицей, хотя её мучает ревматизм. После смерти дяди Мари переехала к ней. Да не одна, со всей семьёй. У неё уже пятеро карапузов за юбку держатся, она, естественно, замужем, за…

– Андреасом, – смеётся Матильда. – А Розали и Проспер?

– У Розали уже тоже есть маленький сорванец.

– У Розали?! – не верит Матильда.

– Да, и на подходе следующий. Проспер делает кирпичи, как раньше делал его отец. В прошлом году женился на новой укладчице. Ждут первенца…

Небольшая пауза.

– А ты?.. Не вышла ещё замуж? Не помолвлена?

– Нет, не хочу. Не нужен мне муж, – решительно отвечает Матильда.

– Вот как?

Адриан смотрит на неё с озорной улыбкой.

– А ты?.. Уже женат?

– Один раз чуть было не обручился… Но куда ей до тебя, – поддразнивает он Матильду.

Следующий вопрос она долго не решается задать.

– А… а Кобе? – наконец произносит она шёпотом. – Жив ещё?

Адриан берёт её за руку.

– Кобе потом ещё несколько лет терроризировал всех в посёлке… Когда он в очередной раз нацелился на молоденькую девушку, Проспер и остальные ребята уже не могли этого стерпеть. Они подстерегли его вечером после работы и, как говорят, показали ему где раки зимуют. В ту же ночь Кобе собрал вещички и исчез без следа. Кто-то из деревни видел его потом на севере Франции.

Матильда без выражения смотрит в окно кафе. Все эти годы Кобе был её самым худшим ночным кошмаром.

– Какое облегчение… что он уехал, – глубоко вздохнув, наконец говорит она. – А новый управляющий, какой он?

– Знаешь, кто угодно будет лучше, чем Кобе. И ещё одно новшество: дети у них больше не работают. А на других заводах в регионе всё так и осталось по-прежнему, и на это закрывают глаза.

Адриан смотрит на часы на стене:

– Ой, я опаздываю. Мне надо бежать… Дашь свой адрес?

Матильда записывает адрес на салфетке.

– Вот только не знаю, что моя домохозяйка думает про визиты мужчин, – смеётся она. – Я живу у одной пожилой дамы, у неё плохое зрение, и я читаю ей по вечерам вслух.

– Придётся ей в один из ближайших вечеров обойтись без тебя.

– Мне уже и самой не терпится, после твоих рассказов… Может, съездим как-нибудь вместе на Территорию? – у Матильды даже глаза загорелись.

– Я точно знаю, они примут тебя с распростёртыми объятиями. Тётя хранит все твои открытки в жестяной коробке, она мне показывала эту стопку.

– В последнее время я посылала только открытку на Новый год. Выходит, все они попадали к ней? Я же писала на открытках твоё имя.

– Ну, на Территорию приходит не так много почты. Наверняка почтальон догадался отдавать их твоим родственникам. Да, обещаю, как только закончится эта чёртова война, мы с тобой к ним съездим. У меня ещё куча вопросов, но задам пока только один. Почему ты до сих пор в городе? Бомбардировки могут начаться в любой момент.

Матильда пожимает плечами:

– Мы с сотрудниками договорились спрятаться в подвале магазина, если что.

– Ты не видела войну вблизи, Матильда. Это ужас. Я серьёзно тебе говорю, уезжай. Германская армия не щадит никого, ни женщин, ни детей. Обещаешь, что хотя бы подумаешь об этом? Надеюсь, мы встретимся скоро.

Пару секунд спустя фигура Адриана мелькает за окном кафе.

Но дни идут, а от Адриана ничего не слышно. Может, что-то случилось? Матильда беспокоится. Все последние дни форты вокруг города подвергаются жестокому обстрелу. По ночам она прислушивается к стрельбе и не может сомкнуть глаз. Её пожилая хозяйка уехала со своим сыном, и некоторые из коллег тоже перебрались в Голландию. Магазин закрыт.

Весь город увешан плакатами, и то же самое пишут крупным шрифтом в «Листке». Правительство города всё настоятельнее рекомендует гражданскому населению эвакуироваться. Постепенно Антверпен пустеет. Но Матильда всё откладывает отъезд. Не хочется уезжать, не повидавшись с Адрианом. Ещё неизвестно, когда закончится эта война. Вдруг она его вообще больше не увидит.

– Наступает седьмое октября, воскресенье. Обстрелы всё ужесточаются. Вот где-то рядом раздаётся глухой удар. Что это за звук и откуда он идёт? Матильда стоит у окна на втором этаже. Вдруг к звукам обстрелов примешивается рычание мотора. Рядом с домом, визжа тормозами, останавливается военная машина. Оттуда выпрыгивает солдат, и через несколько мгновений по всему дому разносится звон колокольчика. Она сбегает по лестнице и открывает дверь.

– Адриан!

Как же она рада его видеть!

– Садись с нами в машину, Матильда. Оставаться в городе опасно для жизни! – вместо приветствия выкрикивает он. – Я договорился, чтобы тебя взяли в Голландию на речном судне. У тебя есть пять минут, чтобы собраться…

Матильда опрометью бросается обратно и лихорадочно осматривает комнату. Что берут с собой, когда спасаются бегством? Она быстро натягивает на себя пару свитеров и кое-что кидает в сумку.

– Готова? – снизу поторапливает её Адриан.

Уже стоя в дверях, она замечает на полке в шкафу фотографию в овальной рамке. Матильда быстро хватает её и с топотом сбегает по лестнице.

Автомобиль ждёт её с заведённым двигателем, за рулём сидит сослуживец Адриана. И как только Матильда садится, они срываются с места.

Языки пламени, клубы густого дыма… В соседнем квартале горит несколько домов.

Всё время приходится искать объезд, везде убегающие из города люди: мужчины, женщины и дети. Кто-то плачет, кто-то спотыкается и еле ковыляет. На лицах написан страх смерти. Мечутся в отчаянии родители, потерявшие маленьких детей. Рыдают дети, потерявшие в толпе родителей. Кто-то толкает перед собой тачки с доброй половиной своего имущества: мебелью, матрасами и птичьими клетками. А кто-то вместо пожитков везёт больного отца или мать. Те, что побогаче, покидают город на телеге с корзинами, полными еды. Изредка попадается доверху загруженный автомобиль, иногда встречается