Одинокий огонек - Янь Цзин

В этот момент я заметила крошечную точку света между мной и чудовищем. Она прыгала, словно бабочка или, может быть, светлячок. Медленно эта искорка поднялась перед двумя зелеными огнями, и я смогла разглядеть ее.

Это была огромная черная пантера. Свет пробежал по телу животного, и я увидела блестящую шерсть, гордый взгляд светящихся глаз, которыми оно смотрело на меня сверху вниз, – в этом взгляде была заключена гордость черной пантеры.

Наши взгляды встретились, отступать было некуда. Силуэт огромного животного был и завораживающим, и пугающим, напоминающим о том, что смерть совсем близко. Это был первый раз, когда я увидела его так явно: его черное тело светилось в полумраке.

Искорка света мерцала, а мое дыхание разносилось в тишине, как прибой, отражающийся эхом. Время замерло. Он стоял передо мной, такой громадный, что казался целым миром.

Издалека я услышала мужской голос:

– Если ты постигнешь тьму, она заберет тебя. Она опустится на тебя, как ночь с сапфировыми тенями и мириадами сверкающих звезд. Когда ты начнешь понимать тьму, она принесет тебе тишину и покой. Только те, кто не знает тьмы, боятся ночи. Поняв свою внутреннюю тьму, ночь и загадки, ты станешь простым…

Это был голос Чэн Ю.

Я открыла глаза и обнаружила себя на больничной кровати в кампусе. Чэн Ю держал в руках «Полное собрание сочинений Юнга» и читал мне вслух.

– Спасибо, – сказала я, мне было неловко, я задавалась вопросом, кто же доставил меня сюда.

– Тебе лучше? Врач сказал, что, возможно, у тебя просто упал сахар в крови. – Чэн Ю положил книгу и улыбнулся мне. Я кивнула, его взгляд стал для меня лучшим лекарством.

– Энсон Вуд оставит это просто так? – обеспокоенно спросила я, глядя на Чэн Ю. – По-моему, он бы не позволил так легко все закончить.

– Зимою зарою черный стручок. Черные стручки хранят черные бобы, черные бобы распускаются в черные цветы, черные цветы дают черные плоды… – Внезапно в моей памяти всплыла песня, будто я слышала ее много раз. Я задумалась, где же это было?

– Лин, я должен спросить тебя: ты проходила у Чжан Яна терапию расщепления вторичных образов личностей? – спросил Чэн Ю.

Я долго колебалась, затем покачала головой. До тех пор, пока я не получу ответы, я не признаюсь, что пошла на такой риск.

– Хорошо. Лин, наши души слишком глубоки, мы не в силах увидеть их дна. Я хочу, чтобы ты оставалась в безопасности. Нельзя было тебя вот так прижимать к стенке. Это было несправедливо по отношению к тебе. Я хочу, чтобы у тебя была беззаботная юность, – мягко сказал Чэн Ю.

В тот момент я чуть не выпалила:

«Чэн Ю, да! Я это сделала! Просто я правда хотела помочь вам!

Чэн Ю, знаете ли вы? Мне так трудно это сказать. Я смотрела в ваши глаза, такие спокойные, но почему я не могу найти в себе силы признаться?

Я не хочу рассказывать вам о своих страхах, я не хочу говорить о том, что сделала все это ради удивительно простой причины – я не хотела, чтобы вы в одиночку боролись с тьмой».

– Нет, как же я могла? Это же слишком опасно. – Я через силу улыбнулась и перевела тему: – А как вы поладили со вторичными личностями?

Я отвернулась и принялась разглядывать мелкие складки белого покрывала, делая вид, что мне все равно, но я изо всех сил пыталась уловить, как он отреагирует.

После долгой паузы он вздохнул:

– Все нормально. Те, кто должен был появиться, уже появились…

– Вы сразу поняли, что это ловушка Стефани? Почему вы следовали ее указаниям? Она ведь пыталась общаться с вами через вторичные личности? – Я подняла голову, осознав, как опасна была эта терапия – она хотела разрушить всю личность своего психотерапевта.

В медпункте стояла тишина. На других трех кроватях никого не было, голубые и белые простыни были безупречно чистыми, а воздух пропитан запахом медикаментов. Меня охватила серьезность.

– Лин, каждый из нас хранит свои тени – эти вторичные личности всегда были с нами. В тот зимний день, когда Линь Ин закричала в кабинете, закрутился водоворот…

– Мы решили проблему Линь Ин, но вопрос остался. Он рос, распространяясь по всей душе.

– Зачем? Зачем я здесь? Зачем я стал психотерапевтом? В ту зиму во мне поднялась буря, это как туман, из которого невозможно выбраться. – В глубоких карих глазах Чэн Ю я увидела его мир. Зрачки немного затуманились, будто в душе разразилась буря.

Это был первый раз, когда я увидела его таким уязвимым. Но это не изменило моего мнения о нем. Напротив, его честность сделала его еще более живым для меня, и, казалось, мы стали ближе друг к другу.

Но я не могла быть такой открытой, как он. Перед ним я всегда как будто закрывалась, потому что мне было что скрывать.

Небо прояснилось, листья баньяна блестели, как драгоценные камни, набухали молодые почки, даже если некоторые из них срывал ветер или дождь, они становились только сильнее и уже покрывали все дерево.

Чэн Ю продолжал путешествие по своему миру, и перед моим мысленным взором возник образ: он был Путником, преодолевающим далекие горы, уставшим, но решительным, а я – в изорванном тряпье, с трудом шагающая, могла лишь кричать ему вслед, пока его фигура исчезала вдали.

Может быть, эту картину нарисовала мне Кристи.

Но она была настолько реальной, что в один миг вернула разрыв между нами. Мое сердце болело, потому что я осознала правду о наших отношениях. Но я – Лин, поэтому сохраняла спокойную учтивую улыбку. Я старалась улыбаться.

– Почему ты выглядишь такой грустной? – удивился Чэн Ю.

– Просто я очень устала. – Я потерла глаза, пряча слезы. Я справилась.

2

– Ты хочешь сказать, что Рина – это Стефани? Не могу поверить! – воскликнул Чжан Ян.

– Терапия закончилось, но я чувствую, что опасность остается. Она рядом с нами, как тень. Как и Кристи в моем сердце, – сказала я, сидя на кушетке для психоанализа.

На маленьком журнальном столике стоял белый фарфоровый вазон с одной черной веткой, извивающейся в разные стороны. Я чувствовала, что это никак не связано с чань-буддизмом. Я вспомнила песню о черных цветах и плодах.

– В последнее время на тебя многое давило, ты беспокоилась о том, что будет дальше. Может быть, то, что ты потеряла сознание, – это защитная реакция? Или это результат резкого освобождения от стресса? – спросил Чжан Ян. – Ты уверена, что сейчас готова провести расщепление вторичных образов личности?

Я кивнула. У меня не было выбора. Конец был уже близко, и там ждала меня загадка, которую нужно было разгадать.

– Чжан Ян, я не хочу проиграть самой себе… – тихо сказала я. – Я верю, что в каждом из нас есть ангел и