Пробуждение грифона - Бенедикт Мироу

Седрик тоже встал и вежливо попрощался.

Эсмеральда взъерошила сыну волосы и ушла в лавку.

Седрик огляделся по сторонам. Кухня, этот дом – всё было таким приятным и уютным, и здесь, в семье друзей, он чувствовал себя прекрасно.

– Когда ты доешь булочку, мы можем отправиться к Данделии.

– Я уже готов, – смущённо ответил Седрик.

Глава 12. Одуванчик и розовый куст

Они шли по засыпанному снегом городку. Сквозь тучи пробилось солнце, и под его золотыми лучами заискрились кристаллики льда.

– А кто такая эта Данделия? Она тоже друид?

– Нет, ты единственный друид в нашем городке, – засмеялась Эмили. – Данделия Розе ведьма, вернее, травница.

Эллиот протиснулся между ними:

– Да нет же! Ты забыла? Она не травница, а зельеварница!

– Зельеварница? – удивился Седрик. – Что, ведьмы бывают разные?

Эмили махнула рукой:

– Конечно, их очень много. Трансформеров ты уже знаешь. Не у всех ведьм бывает какой-нибудь дополнительный дар, но среди них попадаются прорицательницы, которые могут видеть будущее…

– Кто-то лучше, а кто-то хуже, – добавил Эллиот.

– …есть ведьмы-заклинательницы, которые умеют заклинать духов и демонов. Водяных ведьм не надо путать с колодезными. А метеоведьмы ведают у нас бурями и грозами…

– Только потому, что они не очень умеют вызывать хорошую погоду, – засмеялся Эллиот.

– А есть ведьмы, протыкающие куклу!

– Подлые и злые, – добавил Эллиот.

– Как в вуду? – спросил Седрик. – Там колдун протыкает иголкой у куклы, допустим, руку, а потом у человека, которого эта кукла изображает, это место начинает болеть!

– Да, примерно так, – подтвердила Эмили и в задумчивости надула губы. – Короче, существует много разных ведьм.

– По-моему, дело ещё в том, что каждая называет себя так, как ей хочется, – заметил Эллиот. – Вот, к примеру, Данделия. Все считают её травницей, а она хочет, чтобы мы называли ее зельеварницей. Потому что она все зелья варит только в котле. Но надо сказать, она ужасно древняя.

– В смысле?

– Папа говорит, что она уже была старой, когда он был ещё совсем маленьким.

– А. И сколько же ей сейчас лет?

– Ну, лет триста… четыреста, – небрежно ответил Эллиот. – Это минимум!

– Вы все будете такими старыми? – задумчиво спросил Седрик.

– Скажем так: у нас есть средства, замедляющие процесс старения, – объяснила Эмили. – Так что да, мы живём дольше, чем обычные люди.

– Если только нас не сжигают на костре.

– Эллиот, иногда ты бываешь просто… – Эмили не договорила и с отвращением поморщилась.

Они шли по обледенелой брусчатке.

– Мы идём пешком! – вдруг заметил Седрик.

Эмили и Эллиот удивлённо повернулись к нему.

– Я имею в виду – почему мы не летим?

– Не получится, – безмятежно воскликнул Эллиот. – Мы должны пересечь реку и пройти в квартал Белладонны. Там нельзя летать.

– Почему? – не понял Седрик.

– Река, образующая границу этого квартала, заколдована. Смотри, вот она!

С этими словами они повернули за угол – и тут же оказались возле быстрой речки, по которой плыли куски льда и снега. Заключённая в стены из грубо отёсанного камня, голубая ледяная вода проворно крутила у противоположного берега маленькое мельничное колесо. Ниже по течению река скрывалась под массивной крепостной стеной.

Эллиот перегнулся через каменное ограждение и подозвал Седрика:

– Видишь вон там, выше по течению, мост? Там два ручья, текущие с гор, сливаются и образуют вот эту реку. Тот мост мы называем «Три прыжка». Он единственный соединяет друг с другом все три квартала Края Омел. Квартал Осота, наш квартал, самый большой. Большинство жителей живут в нём; конечно, и большинство ведьм и волшебников. В самом маленьком квартале – Каменных Дубов – живут почти все магические меньшинства: эльбы, гномы и прочие. А вот этот квартал Белладонны. Кроме этого моста, другой возможности перейти на тот берег нет.

– Много веков назад вода была настоящей границей, – подхватила Эмили, подходя к ним. – В те времена мост строго охранялся, а река даже была зачарована, чтобы можно было пройти только через мост. С тех пор река называется Немой, потому что здесь не действуют ни колдовство, ни магия, ничего. А чары…

– …всё ещё действуют. Понятно! Поэтому мы и не можем здесь летать, – сказал Седрик. – А вон те дома, на той стороне, относятся уже к кварталу Белладонны?

– Да. Жутковатые, правда? – поёжились Эмили и потащила всех дальше.

– Да, выглядят довольно мрачно. Но зачем вообще понадобились граница и эта Немая река? Кто живёт в квартале Белладонны?

Эллиот медлил с ответом.

– Ну, мы уже рассказывали тебе, что, когда люди начали сжигать волшебников, ведьм и колдунов на кострах, те сбежали от людей сюда, в Край Омел.

– Да, верно. Из-за инквизиции. И что?

– Не все из них просто сбежали и спрятались тут, в горах.

– Некоторые сопротивлялись. И наносили ответные удары, – добавил Эллиот.

– Ответные удары! Чушь какая! – возмутилась Эмили. – Честно говоря, те типы и их жуткое колдовство и спровоцировали охоту на ведьм.

– Как это? – удивился Седрик.

– Ты ведь наверняка знаешь про те отвратительные вещи, в которых обвиняли ведьм инквизиторы, верно?

Седрик засмеялся:

– Ты имеешь в виду те сказки, в которых ведьмы ловили детей, откармливали и сжирали? Или что они наводили порчу на соседей и сводили их с ума? Или что они плясали с чертями вокруг огромных костров? Или те истории, где… – Он умолк, заметив, что ни Эмили, ни Эллиот не смеются вместе с ним, и спохватился, что же он такого наговорил и что чуть не сказал ещё. И испугался.

– Что же ты замолчал? – мрачно спросил Эллиот. – Продолжай!

Седрик кашлянул и тихо проговорил:

– Истории, в которых молодые женщины превращаются в кошек и летают на метле.

– Вуаля! Прямо в точку! – Эмили щёлкнула языком.

Седрик побледнел:

– Ты хочешь сказать, что… ты имеешь в виду, что те ужастики про ведьм, пожирающих детей, не выдумка? Мне всегда казалось, что всё это сочинили братья Гримм!

На этот раз засмеялся Эллиот, а Седрику было не до смеха.

– Седрик, ну ты сам подумай! Я умею летать на метле! А Эмили умеет превращаться не только в кошку. Короче, если ты сложишь один плюс один…

– Значит, всё это правда? Те страшные истории про злых ведьм, живущих в лесу?

Эмили улыбнулась:

– К сожалению, да. Ведь бывают же подлые и жестокие люди – вот и среди нас, волшебников, тоже найдётся парочка негодяев и негодяек.

– Мы называем их терновыми ведьмами. Они злые, жестокие и очень коварные! – добавил Эллиот.

– Но всего этого давно уже нет, – сказала Эмили.

Седрику стало не по себе.

– Почему их прозвали терновыми ведьмами? – спросил он.

– Потому что почти в любом