Королевский тур - Эми Маккаллох

за частоколом из стрел. Ближайшая вонзилась в землю в каких-то дюймах от носка моего горного ботинка.

– Пожалуйста, – взмолилась я, подслеповато мигая в ярком свете фар. – Меня зовут Саманта Кеми. Я правнучка Великого алхимика Клео Кеми. Она проходила здесь много лет назад и разговаривала с вашим табуном. Точнее, с кентавром по имени Като. Это вопрос жизни и смерти, – добавила я. Я больше не знала, что сказать, и не могла уйти без ответов – или хотя бы подсказки.

В воздухе повисла напряжённая тишина. Кирсти с Зейном прожигали мне спину взглядами, но мне было не до них. Я могла только следить за кентавром и молиться, чтобы моя жалкая стратегия сработала. Не прощу себе, если пройду весь этот путь и сдамся в критический момент.

Кентавр пошевелился, и я смогла разглядеть его получше. Его глаза завораживали. И чем дольше я в них смотрела, тем удивительнее они казались. Жалкая копия в фойе ЗА не шла ни в какое сравнение. Глаза кентавра сияли, как золотые звёзды – нет, как галактики: несчётные миллионы звёзд и туманностей вращались в зрачках. Как будто в каждом из них сокрыта вселенная. Откуда-то в воздухе повеяло виски – странно, но мне было не до этого.

И в одно мгновение вселенные сжались в узкие щели.

– Так и быть. Ты можешь пойти со мной, – сказал он. Голос будто бы исходил из земли. До меня не сразу дошло, но я всё же сообразила, что он говорит на языке Новы. Я его понимала.

Он развернулся и направился в степь. Я и глазом моргнуть не успела, как он перешёл на галоп.

– Скорее! – крикнула Кирсти. Она выскочила из машины и уже выдёргивала стрелы, чтобы я могла подбежать к машине. – Сэм, ты безбашенная психопатка!

– Но я уговорила его нас проводить!

– Уговорила, только куда?

Мы поехали следом за поднятыми им на скаку облаками пыли. И вскоре оказалось, что не только он нас провожает: вокруг оказались сотни кентавров. Они неслись рядом с нами, и земля дрожала от ударов их копыт.

– Мы что, собираемся отдать им два бочонка виски? – спросила я, разглядывая содержимое багажника. По мне, кентавры и так уже выглядели вполне ненормальными.

– Поверь, это отличное предложение, – сказала Кирсти. – Кентавры любят выпить, но могут позволить это себе лишь несколько раз в году. И один из них – Праздник Огненного коня.

– Ага, – подхватил Зейн, – и мы точно не знаем, почему он передумал: из-за твоих уговоров или потому, что Кирсти откупорила первый бочонок.

– Ты что… – содрогнулась я, – хочешь сказать, что я зря старалась?

– Прости, но да. Ты разве не видела, как изменились его глаза, когда он почуял виски?

– Но какого чёрта мы тогда несёмся следом за ним, а не уносим отсюда ноги? – не выдержала я.

– Если они примут дар, нас не тронут.

Впервые за эту ночь я с облегчением перевела дух.

– Драконья кровь, – выругался Зейн. И я сразу догадалась почему. На горизонте возник ореол пламени, но это был не просто бивуачный костёр. Это было настоящее праздничное действо – с языками огня, вздымавшимися до самого неба. А вокруг него кружили сотни – или тысячи кентавров. У Зейна с Кирсти сделался такой вид, будто они не верят своим глазам.

Я тоже была под впечатлением, но не так шокирована, как они. В моей старинной книге утверждалось, что табуны могут насчитывать десятки тысяч кентавров.

– Сэм, дай камеру, – Кирсти нетерпеливо щёлкнула пальцами. Я едва успела выполнить её просьбу, как она начала бешено щёлкать затвором. – Без фоток нам никто не поверит! Считается, что табунов осталось раз-два и обчёлся. Чёрт, их же занесли в списки вымирающих видов! Но этих-то вымирающими не назовёшь! Это просто…

– Процветание, – подсказал Зейн. – Я перед отъездом сунул нос в данные по этому виду. Их статус «под угрозой исчезновения». Их не должно быть так много.

– Тебя никогда не предупреждали, что нельзя полагаться только на источники из Сети? – ехидно поинтересовалась я. – В моей книге сказано, что это нормально.

– Напомни, когда издавалась эта книга? – спросила Кирсти. – Там упоминается чёрная ржа – загадочная болезнь, выкосившая практически всю популяцию кентавров? И это ещё одна причина для них ненавидеть Ищеек. Они уверены, что это мы занесли к ним болезнь, забравшую так много жизней, а потом явились и убили кентавра, когда их и так почти не осталось.

– Я бы на их месте думала так же, – пискнула я.

Кирсти так ударила по тормозам, что мы слетели с сидений. Наш кентавр резко остановился. Машина подъехала ближе к огню, а вокруг, куда ни глянь, виднелись разъярённые кентавры. Может, это их обычное выражение лица? Тем не менее сведённые вместе брови заставляли меня вздрагивать от страха.

– Ладно, давайте закругляться, – сказала Кирсти, отстёгивая ремень. Она вышла из машины и направилась к багажнику. Мы с Зейном поспешили следом. Она подняла взгляд на кентавра и спросила: – У тебя есть имя?

Он долго смотрел на неё, но всё же ответил:

– Меня зовут Солон, – на своём невнятном языке Новы.

Хорошо, что яркое пламя и дым мешали разглядеть толком, что творилось вокруг. Очень слезились глаза.

Мы с Зейном инстинктивно придвинулись ближе к Кирсти. Как будто даже втроём мы могли бы как-то противодействовать Солону, если ему взбредёт в голову снова взяться за лук и стрелы.

– Мы приготовили подарок, – сказала Кирсти. – Но хотим встретиться с Като. И тогда скажем, какое у нас предложение.

– Вы явились сюда и собрались торговаться? – из дыма выступил ещё один кентавр. И если до сих пор Солон казался большим и пугающим, то по сравнению с новым участником разговора он казался жеребёнком. Нованский незнакомца был превосходен, как будто он говорил на этом языке всю жизнь – ничего похожего на акцент и запинающуюся речь Солона. Он был невероятно стар, если судить по длине его седой бороды.

– Это Като, – вполголоса сказала Кирсти.

Я с трудом сглотнула. Этот кентавр мог рассказать, что случилось с моей прабабушкой. Я не знала, стоит ли мне вежливо поклониться или сделать реверанс – что-то, чтобы показать уважение. Но вместо этого я застыла на месте, как Кирсти и Зейн.

Кирсти уже в полный голос обратилась к Като:

– Конечно нет! – и поспешила открыть багажник. – Вот, пожалуйста… примите наш скромный дар. Для нас большая честь присоединиться к вам в такой день.

– Хорошо. Я уже было подумал, что слухи верны и Ищейки потеряли хорошие манеры, – он кивнул двум кентаврам рядом с ним, и те выступили вперёд, чтобы забрать дары.

Кирсти явно испытала облегчение.

– Давайте отойдём в сторонку. Тут слишком шумно.

Мы пошли за ним, и я что было силы вцепилась в руку Зейна, с радостью удаляясь от табуна. Большинство историй описывают кентавров как утончённых, вдумчивых созданий. Посмотрели бы эти историки на такую вакханалию.

Боковым зрением я видела, как кентавры соперничают в рестлинге – и на руках, и на копытах. Они подносили здоровенные бочонки ко рту и хлестали виски, как будто собрались на вечеринку университетского выпуска. Земля содрогалась так, что я с трудом могла идти прямо. Но мало-помалу, пока мы удалялись от основной пирушки, моё сердцебиение выравнивалось. Като остановился и обернулся к нам.

– Саманта Кеми, – произнёс он, глядя мне в самую душу. Как и у Солона, его глаза вмещали целые галактики, только там, где у Солона они сияли золотым, алым и рыжим, у Като светился синий, серебряный и пурпурный. Я читала, что кентавры различают намного больше цветов, чем люди. И видят не только цвет и форму, но прошлое, настоящее и будущее с намерениями, надеждами и страхами. – Иди за мной.

Я замялась, но Кирсти уверенно кивнула. Зейн прикусил губу, но выпустил мою руку, пожав её на прощанье. Я глубоко вздохнула и шагнула вперёд.

– Твоя прародительница была мудрой и глупой, – заявил он.

– Вы… – от переживаний у меня подгибались колени, – вы её знали?

Он наклонил голову вбок, и я приняла это за утвердительный ответ.

– Я должна найти её книгу зелий, пока не поздно. Одна женщина, Эмилия Тот, ищет её, и, если она получит её в руки, последствия для Новы будут самыми плачевными.

– Я вижу твоё отчаяние, дитя. Оно написано у тебя на коже ясно как день. Но не за Нову ты так боишься.