Золотые вёсла - Мария Папаянни

– Нет, нет! Оно спит!

Однако Иро их обскакала, побежала со всех ног и обняла старое дерево. Так широко, насколько только могла обхватить большой ствол маленькими руками.

– Бабушка Мелити, – прошептала Иро. – Ты там?

Никто не услышал, что спросила у дерева Иро. Никто не услышал и глубокий вздох, раздавшийся из недр земли и добежавший до нее через ствол. А Иро так и не поняла, уловила ли она ответ ушами или же почувствовала распростертыми объятиями.

Всё водоплюх!

Вся дедова стряпня на вкус одинаковая. Он просто кидает в большую кастрюлю что ни попадется под руку: стручки бамии, лук, фасоль, помидоры – и получается какой-то водоплюх. И не суп, и не фасоль, и не бамия, и не картошка. Со временем девочки убедились, что эта баланда – сплошное недоразумение. Потому они решили научиться готовить самостоятельно, чтобы в кои-то веки поесть что-то вкусное. Леда объявила, что приготовит свое коронное блюдо – макароны с сыром, но, когда дело дошло до сервировки, оказалось, что сыра-то в доме и нет. Потому Леда отправила Иро к Виргинии. Зайдя в кухню Главы Разведслужбы, девочка увидела исходящую паром кастрюлю.

– Что готовишь, тетя Виргиния?

– Сладости.

– Ого, а что это за сладость? Никогда такой не видела.

– Батюшки, а ты, видать, все сласти мира перепробовала?

– Ну это месиво выглядит странно.

– Тебе всё на свете кажется странным. Может, престранная здесь только твоя хорошенькая головка?

Иро наблюдала, как Виргиния готовит эту загадочную сладость. На столе чего только не было: грецкие орехи, миндаль, гранат, кунжут, изюм, сахарная пудра, корица.

– А в кастрюле что варишь?

– Пшеницу.

– И как эта сладость называется?

– Коливо37.

– В жизни не слышала подобного названия для сладости! Даже пробовать не буду.

– Вот те на, ну смотри сама. Не хочешь – не ешь. Впрочем, кто тебе сказал, что это я для тебя готовлю?

– А для кого?

– Это особый заказ для твоей бабушки Мелити.

– Но я бабулю даже не встречала.

– Зато я с ней знакома и очень ее любила, потому теперь и готовлю сладости для нее и тех, кто живет с ней в ином мире.

– Под дубом?

– Ты о чем, моя умничка? Я тот свет имею в виду. Мы сегодня готовим коливо для усопших.

Виргиния объяснила Иро, что есть такие особые субботы – называются Родительскими, – когда поминают души родителей. Это дни, когда Христос позволяет мертвым свободно гулять по миру живых. Но есть и другие умершие – те, с кем близкие не смогли проститься должным образом.

– Как это?

– Люди, умершие на чужбине, в море, в горах или в одиночестве, без единого друга в целом мире.

– Как, например, папа Вангелиса?

– Куда опять заносит твою чудесную головушку? Как только умещаются здесь такие мысли? – подивилась Виргиния и обняла голову Иро.

– Так я все-таки не поняла, что такое коливо?

– Угощение. Вот как друзей мы угощаем мороженым и газировкой… Э… Так и душам мы оставляем коливо, чтобы они вернулись на небо, то есть к себе домой, сытые тем, что верующие в церкви отпустили им грехи.

Иро сидела молчком. Спор с тетей Виргинией по таким вопросам – не лучшая затея. К тому же как тут понять, кто прав? Папа, который всегда говорит, что рая небесного не существует? Или Виргиния, которая настаивает, что на Небесах живет Бог и для всех нас готовит место, чтобы нам было куда деться после смерти? В одном Иро была убеждена твердо: она вырастет – и во всем разберется. Ну а пока вторая история ей больше по душе. О том, что Небеса существуют. К тому же это всегда здорово – когда тебя кто-нибудь ждет.

Виргиния дала Иро корзинку и послала набрать яиц. Этому делу Иро уже выучилась. Она не подходила к наседкам – курам, сидевшим на яйцах, чтобы вылупились цыплятки. Собирала только у других, тех, что бросали свои яйца там-сям.

– Подвинься чуток, заберу твое яичко, – попросила Иро. Вспомнился вздох, который издал вчера дуб, когда они ходили в лес у озера. Иро никогда не задумывалась, что и у деревьев бывают дети. Ей казалось, что они просто вырастают. Будто бы это сама земля их растыкивает по своему усмотрению: сюда дубочек, туда ивушку, а вот сюда шелковицу. И тут Иро осенило! А что, если возродить дубовую рощу? Заново посадить много-много дубов. Наверняка какие-то да приживутся и вырастут статными и высокими. Ей так понравилась эта идея, как вдруг – плюх – одно яйцо выскочило из рук и разбилось прямо об ее босоножки. Желток размазался по пальцам. Иро скорей побежала, поставила корзинку с яйцами и вымыла ногу под краном.

– А не скажешь ли, где твоя сестра пропадает? Что это она не окажет мне честь, не заглянет?

– Она читает.

– А-а-а, читает.

– Ага, все этого «Гарри Поттера» из рук не выпускает. Мама говорит, это как дурман. То есть, если начнешь, сложно остановиться. У меня то же самое с мороженым.

– Раз так, то тебе лучше к Харуле больше не приходить, а то учит тебя всякому дурному да балует сладостями. Того и гляди, тоже сахар в крови подскочит – потом с тобой хлопот не оберешься.

Сама Виргиния со всеми хлопот обиралась, всё и везде поспевала. И про Харулу думала, и про Поливиоса с Вангелисом, и про Томаса с его папой, даже про дедушку девочек помнила – Иро знала, что Виргиния переживает за него, хоть и называет Несмеяном. И даже заботится о нем. Иро не раз видела, как Виргиния тайком удобряла серой помидоры на его огороде, поливала и пропалывала грядки с бамией и фасолью, потому что случались дни, когда дедушка напрочь обо всем забывал и ничего по хозяйству не делал.

Виргиния и правда была Главой Разведслужбы, потому что она знала всё про всех в деревне. Но в одном Иро была твердо уверена. Виргиния – не сплетница, как госпожа Фросо, что жила в квартире напротив в их городском доме. Виргиния разведывала, чтобы повсюду успеть, потому что целую деревню берегла в своем сердце. Даже об усопших пеклась. Взять хотя бы бабушку Мелити и папу Вангелиса. Виргиния положила сладость для мертвых в разноцветную глубокую тарелку, а сверху выложила рисунок в виде креста.

– Пойдем, нам пора. Я слышала колокол.

Но Иро хотелось скорей побежать к Вангелису и поделиться с ним своей идеей: как было бы здорово высадить дубраву заново. В церкви скучно. К тому же Иро не сомневалась, что бабушка Мелити останется