Одинокий огонек - Янь Цзин

– Рада снова познакомиться с тобой, Чжан Ян, – улыбнулась я. Как бы то ни было, я увидела его мастерство как психотерапевта, и теперь у меня появился еще один учитель, а это всегда радостно.

– Я тоже рад снова познакомиться с тобой, Лин. И я рад познакомиться с Кристи в твоем сердце, а также с чудовищем, которое ты называешь Червоточина, – улыбнулся он.

В тот день между мной и Чжан Яном возникла какая-то новая связь, основанная на доверии. Однако где-то в глубине моего сердца оставалась одна странная мысль, настолько абсурдная, что я не хотела ее анализировать. Эта мысль заключалась в том: если у меня и Чэн Ю есть вторичные личности, почему Чжан Ян не упоминает свою собственную?

Возможно, каждый, кто выбирает стать психотерапевтом, больше всего хочет исцелить именно себя.

Даже сейчас я помню тот бесконечный тоннель: темный, пропитанный сыростью, поросший мхом, полный неизвестных страхов. Но он осязаем, я могла провести пальцами по его стенам, ногами могла почувствовать воду в лужах.

Подлинный ужас – это то, чего нельзя коснуться. Это абстрактная форма, подобная туману или бесконечной буре. И поскольку она абстрактна, она вездесуща – и ты не можешь от нее убежать.

Это та причина, почему Рина позволила Энтони управлять ею? Он способен конкретизировать тьму, он сам является частью этой тьмы. Когда ты становишься самой тьмой, ты перестаешь ее бояться.

Так ли это? Рина, какие секреты скрываются в твоем прошлом?

3

– Я видела сон, в котором я бродила по кампусу и искала кого-то. Я искала и искала, но так и не могла никого найти. Слезы катились по щекам, все ресницы стали мокрыми. И в тот момент я увидела чей-то силуэт – он прятался под цветущими ветвями на территории школы. Я протянула руку, чтобы схватить его, но он резко поднял голову, и я поняла, что у него было точно такое же, как у меня, холодное лицо – это была я сама!

Сон казался бесконечно длинным, пока я не открыла глаза, не зная точно, какой сейчас день – четверг или пятница. Лин Ин и другие мои соседки по комнате все еще спали, негромко посапывая. Я ощущала, как мне становилось все более некомфортно, словно я шла по мокрой траве – влажность становилась все сильнее.

Я достала телефон, и экран зажегся тускло-синим свечением. Тогда я заметила файл, который Чжан Ян отправил мне глубоко ночью.

«Вчера я наводил порядок в архивах и нашел это. Надеюсь, это поможет тебе, мисс Шерлок», – написал он.

Это была четвертая запись сеанса терапии Рины.

Рассказ Рины о себе 004

Будут ли те голоса, которые так мне ненавистны, снова появляться в моей голове? Они бесконечно крутились в моем разуме, шепча: «Это правильно!» «А это – нет!»

На самом деле, насколько важно разделение на то, что правильно и неправильно?

Рина мало-помалу следовала моим указаниям. Я знала самые большие секреты между нами, все эти темные, невыносимые воспоминания прошлых лет, которые существовали и никогда не исчезнут без следа.

Я помню, как медленно пробуждалась, как постепенно оживала, – это было чувство возвращения к жизни. Мне хотелось сказать всем тем вещам, которым я пыталась противостоять, но была бессильна: «Проваливайте ко всем чертям!»

«Одинокий огонек». Как глупо, почему Рина выбрала этот танец? Я вспомнила историю из «Преступления и наказания» и один из монологов этой книги: «Мне другое надо было узнать, другое толкало меня под руки: мне надо было узнать тогда, и поскорей узнать, вошь ли я, как все, или человек? Смогу ли я переступить или не смогу! Осмелюсь ли нагнуться и взять или нет? Тварь ли я дрожащая или право имею…»

Я – Энтони, я не должен испытывать страха. Я признаю и принимаю все зло. Я – Энтони, я обязан защищать всех: Рину, «Прилежную девочку» и даже ту «Плохую маму», которая исчезла, хотя ее исчезновение тоже было формой защиты.

Я – Энтони, поэтому я не могу плакать. Пусть плачут Рина и «Прилежная девочка». Моя душа холодна, кровь замерзла.

Но кто может сказать, что холодность не является формой самозащиты?

О прошлом больше не хочу говорить. Это мои грехи, но кто имеет право судить меня? Поэтому я всегда буду Энтони.

Вам не стоит больше пытаться узнать что-либо. Если вы не готовы встретиться с тьмой внутри себя, вы никогда не будете иметь права судить меня.

Я перечитывала эти строки снова и снова. Здесь были ключевые моменты: «Преступление и наказание», суд, «Одинокий огонек»… Я вспомнила слова из терапии Чэн Ю: Рина, или, скорее, «Прилежная девочка», говорила: «Энтони и Рина такие глупые. Зачем им вообще было танцевать этот танец?»

Чем дальше шла терапия, тем контекст становился понятней, и разрозненные детали начали складываться, словно кусочки пазла. Слова, тексты понемногу собирались в правдивую историю.

Если я рассуждала верно, вся информация складывалась всего в одно слово – «преступление».

Рина определенно не была обычным пациентом. Ее прошлое выходило за пределы человеческого воображения.

На школу опустилась глубокая ночь. Только фонари мерцали слабым светом, а тени деревьев на горе танцевали причудливый танец. В один момент я заметила свое отражение в зеркале – синий свет телефона создавал образ другого человека, совсем чужого. Эта девушка выглядела обеспокоенной, словно призрак.

Я испугалась своего отражения и крепко схватила телефон. Хотелось позвонить Чэн Ю, но я знала, что глубокая ночь – не лучшее время. Мы сохраняли вежливую субординацию, не позволяя себе слишком близких отношений.

Я сдержалась, стоя у окна и глядя на далекие горы, которые спали в темноте, но все еще дышали. Я чувствовала их дыхание, как дыхание животного.

Небо постепенно из чернильно-черного стало смешиваться с сапфировым и молочным белым, рассвет наполнил мир мягким сиянием.

4

«Как продвигается терапия? Помогло ли то, что мы узнали, где Рина родилась?» – отправила я сообщение Чэн Ю. Он, возможно, один из немногих, кто до сих пор пользуется СМС.

«Прогресс есть. Конечно, твое расследование оказалось очень полезным. А как у тебя дела?»

Я долго колебалась. Не могла же рассказать ему о своем опыте – как я разрезала себя, обнажая старые раны и тьму.

Я ответила:

«У меня все в порядке. Остерегайтесь Рины. Возможно, она когда-то совершила преступление. Чжан Ян прислал мне четвертую запись, я отправлю ее вам по почте».

Спустя долгое время я получила ответ:

«Спасибо. Думаю, лечение Рины скоро закончится. Я назначил последнюю консультацию на сегодня. Если у тебя будет время днем, можешь зайти».

Скоро закончится? Чэн Ю уже нашел все ответы?

Конечно, это же наставник Чэн.

Но глубоко внутрь меня закралось беспокойство. Почему я больше не могу доверять ему, как раньше?

Когда у меня закончились занятия, я поспешила в учебный корпус, залитый тусклым закатным светом. Открыв дверь кабинета,