Дикие Куры на призрачном курорте - Корнелия Функе

двух девочек из комнаты дурочек. За обедом они обнаружили у себя общую страсть: раскладывать пасьянс.

– Привет, Мелани, – промурлыкала одна из них. – Ты уже решила, что наденешь завтра на прощальную дискотеку?

– Ясное дело, – ответила Мелани. – Вот только тебе уж точно не расскажу, даже не надейся.

На это дурочка невозмутимо пожала плечами – в знак полного безразличия.

– С ума сойти! – простонала Шпрота. – Мне бы ваши проблемы.

– Сама-то хороша! – фыркнула Нора. – Я слышала, вы и Пигмеи охотитесь за каким-то мокроногим привидением.

Обеих дурочек так затрясло от смеха, что они с трудом взобрались к Норе на кровать.

– Чушь собачья! – прорычала Шпрота. – Мы охотимся не за привидением, а за кем-то, кто разыгрывает его роль.

– Ой, как сложно, мне этого не понять. – Нора уселась по-турецки рядом с подружками и принялась тасовать колоду миниатюрных игральных карт.

– Шпрота, – прошептала Труда, – но если это действительно не привидение…

– Это не привидение! – нетерпеливо перебила ее Мелани. – Прими это уже как факт – так же, как старый Лорнсен принял свой яд.

Она натянула через голову черное вязаное платье.

– Я же сказала: что-нибудь светлое! – возмутилась Шпрота.

– А если мне сейчас именно черный в кайф?! – вызывающе бросила Мелани и принялась расчесывать свои локоны. – К тому же ничего теплее у меня с собой все равно нет.

– Да послушайте же! – взмолилась Труда. – Если это не привидение, то вдруг это… вдруг это… – Она закусила губу. – Вдруг оно еще гораздо опаснее. Вдруг это живой преступник.

– О боже! – Вильма в ужасе зажала себе рот обеими руками.

– Ну конечно, станет такой красть пару задрипанных монеток, – насмешливо сказала Шпрота. – Делать ему больше нечего. Нет уж, за этим кроется что-то другое.

– А что, если эти монеты были невероятно ценными? – предположила Вильма. – Как какая-нибудь редкая почтовая марка или что-то вроде того.

– Значит, теперь эти ценные монеты снова у него, – сухо заключила Фрида, – и всей этой призрачной комедии наступит конец. Перестаньте уже сводить себя с ума, ладно? Ночью у моря так чудесно, вот увидите. Я уже столько раз гуляла с моими родителями по берегу поздним вечером. Тишь и благодать. Только и слышно, что похрустывание песка под ногами да шелест волн. – Она вздохнула. – Это просто прекрасно. Я бы так каждый вечер гуляла.

Вильма и Труда ничего не сказали, но поглядывали на Фриду с очень большим сомнением.

Зато Нора простонала со своей кровати:

– Ой, не могу! Последний из романтиков!

19

Когда они вышли из турбазы, было по-прежнему ветрено. Ночь выдалась темная, хоть глаз выколи. Лишь изредка между стремительно несущимися по небу облаками выглядывала луна.

Весь класс, наперебой галдя и громко смеясь, спустился за господином Пыльманом и госпожой Розой к морю. Ни похрустывания песка под ногами, ни шелеста волн, так красиво описанных Фридой, расслышать в этом шуме было невозможно.

– Привет, девчонки! – раздался у Шпроты за спиной голос Фреда.

Шпрота обернулась. В глаза ей ударил свет фонарика. Оказывается, Пигмеи вразвалочку топали сквозь темноту в каком-нибудь метре от них.

– В такую погоду вам уж точно нечего бояться привидений. – Фред пребывал в отличном настроении. – Этих порхающих упырей ветром просто-напросто в клочки разнесет!

Пигмеи чуть не задохнулись от собственного хохота. Все же Стив то и дело лихорадочно оглядывался и светил по сторонам. Но против окружавшей их кромешной тьмы фонарики были почти бессильны.

– Получается, что сегодня… – громко сказал Тортик, но тут же понизил голос. – Сегодня исполняется двести лет со дня смерти мерзопакостного Джеппа Лорнсена. Вот увидите, по такому поводу он снова отыщет себе какую-нибудь несча-астную же-е-ертву! У-у-у!

– Перестань! – крикнула Труда. – По-моему, совсем не смешно.

– Брось, Тортик, – сказал Вилли. – Несушки боятся привидений.

– Вот-вот, они тогда яйца не несут! – взвизгнул Стив.

Разозленная Шпрота снова повернулась к Пигмеям:

– Так-то вы держите собственное честное слово?

– Какое честное слово? – удивилась Труда.

– Да так, ничего особенного, – пробормотала Шпрота.

– Ну ладно уже, ладно. – Фред слегка оттеснил остальных Пигмеев назад. – Ну пошутили разок-другой. Мы же надеялись, что вы будете рады нашему обществу.

– Мы думали, что вам без нас в темноте страшно будет, – добавил Тортик и расплылся в улыбке.

Но Фрида бросила на него такой сердитый взгляд, что его улыбку вмиг как ветром сдуло.

– Значит, так, чтобы вам было ясно, – строго сказала Мелани. – Раз уж я вынуждена шлепать тут в темноте по песку, то хочу хотя бы спокойно посмотреть на звезды и послушать шум прибоя. И вообще, хочется хоть немножко романтики! А когда вы с вашим детским лепетом беспрестанно жужжите у меня под ухом, то ничего такого не получается. Понятно вам?

– О, Мелани! – Фред припал на одно колено и прижал руки к груди в том месте, где, по его мнению, находилось сердце. – Мы безумно романтичные! Правда.

– Да-да, мы обожаем звезды, и прибой, и все такое, – пискнул Стив. – Честное рыцарское слово.

Мелани с сомнением покачала головой, но все же не смогла удержаться от смеха.

Шпроту это очень раздосадовало.

– Ну хватит, – сказала она. – Забудь про этих идиотов! Просто забудь, ладно?

– Все ясно! – Фред отвесил ей шутливый поклон. – Шпроте совсем не до романтики. Мы испаряемся.

– Только чтоб не звали нас потом, когда появится привидение! – бросил напоследок Вилли.

Промчавшись вдоль длинной вереницы неторопливо бредущих одноклассников, четверка Пигмеев нырнула куда-то в темноту.

Мелани все еще посмеивалась:

– А все-таки они няшки, правда? Есть в них что-то такое.

– Ты считаешь? – пробурчала Шпрота.

– Да ладно тебе. – Фрида мягко ткнула ее в бок. – Они же в самом деле просто пошутили.

Галдеж постепенно утих. Почти все шли друг за другом молча или вполголоса перешептываясь, светили фонариками то прямо себе под ноги, то в сторону моря, где темные волны тут же заглатывали блеклые лучики.

Молча шли и Дикие Куры: Шпрота – под руку с Фридой, а Мелани – с Трудой и Вильмой.

Ширь ночного неба казалась бескрайней. Когда ветер смел с него последние тучи, небосвод оказался сплошь усыпан звездами.

Через какое-то время перед подругами возник из темноты господин Пыльман. В руке он держал пластиковый пакет.

– Я собираю фонарики, – сообщил он.

– Это еще зачем? – Труда непроизвольно спрятала свой фонарик за спину.

– Затем, чтобы вы хоть раз почувствовали, как прекрасна ночь на Северном море без искусственного света, – ответил Пыльман. – Во всяком случае, это мое объяснение специально для вас. Мальчикам я сказал, что это проверка на храбрость. Выберите себе ту версию, которая вам больше нравится. А если кто-то категорически не желает отдавать фонарик, – он взглянул на Труду, – тот, само