Алиса в Стране чудес и в Зазеркалье - Льюис Кэрролл

упрямо повторила Черевродепаха.

– Она объяснить их не сможет, – сказал Грифон. – Пусть продолжает! Мы ждём. Что-нибудь ещё знаешь?

Алиса не посмела возразить, хотя и чувствовала: что бы ни прочитала, всё будет неправильно, – и дрожащим голосом начала:

Выхожу один я на дорогу –

    Сквозь забор мне виден старый сад.

Я невольно чувствую тревогу:

    Кто же те, что на скамье сидят?

То пантера хищная с совою,

    Пирожок под сенью старых ив

Разделить должны между собою

    Но делёж не слишком справедлив:

Всё пантера съела без остатка –

    Крошки нет… И вот она встаёт

И сове с улыбкой самой сладкой

    Лишь пустое блюдо отдаёт.

И сова, от голода бледнея,

    Стала пучить круглые глаза,

А над ними, шелестя сильнее,

    Возмущалась старых ив листва…

– Боже, какая чушь! Это ещё хуже! – взвизгнула Черевродепаха.

– Не лучше ли прекратить чтение, – продолжил Грифон, – и протанцевать вторую фигуру Кадрили Омаров? Или, может быть, тебе больше хочется, чтобы Черевродепаха спела ещё песенку?

– Да, я бы с удовольствием послушала! – воскликнула Алиса так пылко, что Грифон, похоже, обиделся, поскольку заявил:

– Спой ей «Черепаховый суп», старушка.

Черевродепаха глубоко вздохнула и прерывающимся от рыданий голосом запела:

Супчик горячий, приправленный зеленью,

К обеду готов он – одно объедение!

Как не отведать из супницы суп,

Ложку бери – налетай, кто неглуп.

Суп черепаховый нам на обед,

Лучше супа на свете нет.

Лучше нет, лучше нет

Такого супа на обед!

– Припев повторяем! – воскликнул с воодушевлением Грифон.

Но только Черевродепаха начала повторять последние строки, как вдали послышался крик:

– Суд начался!

– Бежим!

Грифон, схватив Алису за руку, бросился бежать, не став ждать окончания песни.

– Какой суд? – задыхаясь от бега, спросила Алиса.

– Бежим! Бежим! – только и твердил в ответ Грифон. Они побежали ещё быстрее, а ветер доносил до них печальные ахи и вздохи Черевродепахи и припев её песни:

Лучше нет, лучше нет

Такого супа на обед…

Глава одиннадцатая

Кто стащил пирожки

Король и Королева сидели на троне в большом зале, вокpyг них толпились подданные – полная колода карт и всевозможное зверьё и птицы. Червонный Валет, закованный в цепи, стоял перед троном под охраной двух солдат. Рядом с Королём стоял Белый Кролик с трубой в одной лапке и свитком – в другой.

На столе посредине зала стояло блюдо с пирожками, и выглядели они так аппетитно, что у Алисы заурчало в желудке, стоило взглянуть на них.

«Поскорее бы закончился суд, – подумала она, – и тогда, возможно, всех угостят пирожками».

Но надеяться на это, похоже, не приходилось, и Алиса от нечего делать принялась разглядывать окружающих.

Ей никогда не приходилось бывать в суде – только в книжках про них читала.

«Это судья, – догадалась она, взглянув на Короля, – судя по тому, что он в парике. И к тому же ему явно неудобно в этом облачении. А это скамья присяжных. Двенадцать существ (а как ещё их назвать – всех этих зверьков, зверей и пичуг?), должно быть, присяжные заседатели, которые решат, нужно ли наказывать подсудимого».

Девочка вскинула голову, гордая тем, что, в отличие от многих своих ровесниц, знает так много про суд.

Двенадцать присяжных что-то усердно писали на грифельных досках.

– Что это они пишут? – шёпотом спросила Алиса у Грифона. – Ведь суд ещё не начался.

– Они записывают свои имена, – шепнул Грифон. – Боятся, что забудут их, прежде чем кончится разбирательство дела.

– Вот дураки! – возмущённо воскликнула Алиса, но тут же прикрыла рот ладошкой, так как Белый Кролик зашикал, призывая к тишине, а Король надел очки и стал оглядывать присутствующих, выискивая, кто это осмелился заговорить.

Алиса смотрела на присяжных и думала: «Вот дураки! Представляю, что они понапишут, когда процесс начнётся!»

У маленького Билла – ящерицы из числа присяжных – ужасно скрипел грифель, и Алиса с трудом выносила этот противный звук. Наконец не выдержав, она подошла к Биллу, стала позади него и, воспользовавшись первым удобным случаем, выхватила у него грифель. Она сделала это так быстро, что бедный маленький Билл не мог понять, куда девался его грифель. Покрутив головой, но так и не найдя его, Билл продолжил писать пальцем. Казалось, его нисколько не смущало, что в этом не было никакого толка, потому что доска оставалась чистой.

– Герольд, прочитайте обвинение! – повелел наконец Король.

Белый Кролик приложил трубу ко рту, трижды протрубил сигнал, призывая всех к тишине, и, развернув свиток, прочитал:

Испекла пирожки Королева Червей

И оставила их на столе,

А Червонный Валет, хулиган и злодей,

Утащил пирожки все к себе.

– Решайте немедленно, виновен он или нет. Выносите приговор! – приказал Король присяжным.

– Нет-нет, ещё рано выносить приговор! – поспешил вмешаться Белый Кролик. – Сначала нужно допросить свидетелей.

– Вызовите первого свидетеля! – велел Король.

Кролик трижды протрубил сигнал и выкрикнул:

– Вызывается первый свидетель!

Им оказался Шляпник, который явился с чашкой чая в одной руке и с бутербродом – в другой.

– Прошу прощения, ваше величество! – начал он. – Я захватил с собой еду, потому что ещё не кончил пить чай, когда за мной прислали.

– Давно следовало закончить чаепитие, – заметил Король. – А когда же вы начали?

Шляпник вопросительно посмотрел на Мартовского Зайца, который стоял чуть в стороне под ручку с Сурком.

– Кажется, четырнадцатого марта, – ответил Шляпник неуверенно.

– Нет, пятнадцатого, – возразил Мартовский Заяц.

– А по-моему, шестнадцатого, – сказал Сурок.

– Запишите это, – приказал Король присяжным, и те торопливо записали все три числа, сложили, подсчитали сумму и вывели среднее арифметическое.

Выслушав заключение присяжных, Король приказал Шляпнику:

– Снимите шляпу!

– Она не моя, – ответил тот.

– Значит, шляпа украдена! – воскликнул Король и обернулся к присяжным, которые тотчас же записали это на своих досках.

– Все шляпы, какие делаю, я продаю, – пояснил свидетель. – А своей-то у меня и нет.

Тут Королева надела очки и стала так пристально разглядывать Шляпника, что тот побледнел и беспокойно заёрзал.

– Что вы знаете по этому делу? – спросил Король. – Да не вертитесь так, а не то я велю вас казнить тут же, на месте!

Слова эти, по-видимому, ещё больше взволновали свидетеля. Шляпник переступал с ноги на ногу, с тревогой поглядывал на Королеву