Алиса в Стране чудес и в Зазеркалье - Льюис Кэрролл

Грифон.

– Затем все встают парами, – взволнованно продолжила Черевродепаха.

– Омары за кавалеров! – крикнул Грифон.

– Разумеется. Пара делает два шага вперёд, подходит к своим визави…

– Меняются кавалерами и возвращаются назад, – добавил Грифон.

– Потом бросают… – с жаром подхватила Черевродепаха.

– …Омаров! – воскликнул Грифон, высоко подпрыгнув.

– Как можно дальше в море!

– И плывут за ними! – пронзительно прокричал Грифон.

– Делают кувырок в воде! – ещё громче воскликнула Черевродепаха, подпрыгнув и перевернувшись в воздухе.

– Снова меняются кавалерами, то есть Омарами! – заревел Грифон.

– И возвращаются на берег. Это первая фигура, – сказала Черевродепаха, и голос её вдруг сник.

Оба, и Грифон и Черевродепаха, всё время прыгавшие как безумные, вдруг погрустнели и уселись рядом, молча глядя на Алису.

– Это, должно быть, замечательный танец, – помолчав, неуверенно проговорила Алиса.

– А хотелось бы тебе самой его увидеть? – спросила Черевродепаха.

– Да, пожалуй, – вежливо ответила девочка.

– Покажем ей первую фигуру? – предложила Черевродепаха Грифону. – Обойдёмся пока без Омаров. Только вот кто будет петь?

– Давай ты, – сказал Грифон. – Я слова забыл.

Они начали танцевать вокруг Алисы, то и дело наступая ей на ноги и выбивая такт передними лапами. Черевродепаха же запела медленно и грустно:

Несётся рыбка удалая,

    Мерлан, резвясь на глубине.

За ним Улитка, спотыкаясь,

    Ракушку тащит на спине.

– Оставь, Улитка, свои страхи,

    Не то Треска обгонит нас.

Омары ждут и Черепахи,

    Чтоб вместе всем пуститься в пляс.

Скажи, ты хочешь иль не хочешь,

    Не хочешь ли пуститься в пляс?

Скажи, ты хочешь иль не хочешь,

    Не хочешь ли пуститься в пляс?

Не можешь ты себе представить,

    Как будет весело, когда

Мы станем дружно море славить,

    Кружить, нырять туда-сюда!

Улитка с грустью отвечала:

    – Нет, не добраться мне до вас,

Меня волна бы укачала,

    Я не могу пуститься в пляс.

Я не могу и не умею,

    Я не могу пуститься в пляс!

Я не могу и не умею,

    Я не могу пуститься в пляс!

– Ты будь смелей, моя подружка, –

    Волна морская нас манит,

Давай прибавим скорость дружно,

    Пусть чайка над волной парит.

На суше ты оставь все страхи

    И выставь рожки напоказ.

Нас ждут Омары, Черепахи,

    Чтоб вместе всем пуститься в пляс.

Скажи, ты хочешь иль не хочешь,

    Не хочешь ли пуститься в пляс?

Скажи, ты хочешь иль не хочешь,

    Не хочешь ли пуститься в пляс?

– Благодарю вас, это замечательный танец, – сказала Алиса, обрадовавшись, что представление наконец закончилось. – Особенно мне понравилась песенка про Мерлана.

– Мерланов тебе, конечно, случалось видеть? – спросила Черевродепаха.

– Да, я видела их во время обе… – Алиса чуть было не сказала: «во время обеда на столе», но вовремя спохватилась.

– Итак, видела, – кивнула Черевродепаха, – и отлично знаешь, как они выглядят.

– Пожалуй, – задумчиво проговорила Алиса. – Мерланы, по-моему, держат хвост во рту и обсыпаны сухариками.

– Ты заблуждаешься, – возразила Черевродепаха. – Сухариков на них нет: их сразу смыла морская вода, – а вот хвосты во рту они действительно держат… – Черевродепаха вдруг широко зевнула и, прикрыв глаза, попросила Грифона: – Расскажи же ей, почему они так делают, расскажи подробно обо всём.

– Они держат хвост во рту, – пояснил Грифон, – чтобы танцевать кадриль с Омарами. Вот бросили их в море, а они описали дугу в воздухе, зажав крепко-накрепко хвост во рту, и упали в воду дальше всех. С тех пор так и повелось. Вот и всё! И хватит! А теперь ты расскажи нам о своих приключениях.

– Да нечего особенно рассказывать, если только о сегодняшних, – задумчиво проговорила Алиса. – Про то, что было вчера, неинтересно, потому что вчера я была совсем другой.

– Объясни, – попросила Черевродепаха.

– Нет-нет, сначала приключения! – нетерпеливо перебил её Грифон. – На объяснения уйдёт много времени.

И Алиса приступила к рассказу обо всём, что происходило с ней с той минуты, как в первый раз увидела Белого Кролика. Черевродепаха и Грифон, усевшись к ней поближе, так широко открывали глаза и рты, что сначала Алисе даже было немного страшно, но потом она приободрилась и перестала бояться. Слушатели с интересом внимали ей, пока она не дошла до того места в рассказе, где читала стихи Гусенице, поскольку на этот раз все слова у неё перепутались.

– Как, однако, странно это звучит! – воскликнул Грифон, когда Алиса закончила.

– Весьма! – подтвердила Черевродепаха и глубоко вздохнула: – Всё вышло решительно по-другому! А мне так хочется послушать стихи! Попроси её прочесть что-нибудь ещё. – И она умоляюще взглянула на Грифона, как будто нисколько не сомневалась, что уж ему-то Алиса не откажет.

– Встань и прочитай нам наизусть что-нибудь про Омаров, – потребовал Грифон.

«Как они тут любят командовать: «Прочитай стихи, расскажи о приключениях!..» В школе и то было лучше», – подумала Алиса.

Но всё-таки она встала и начала читать наизусть, но в голове у неё всё ещё звучала Кадриль Омаров, все слова перепутывались, и стихи выходили какие-то странные:

Пошёл прогуляться однажды Омар

    На зависть всем прочим Омарам.

Костюм самый лучший из шкафа достал,

    И туфли начистил он с жаром.

Клешнями все пуговки он застегнул

    И в зеркало с гордой улыбкой взглянул.

Шаги он направил на берег морской,

    По моде последней одетый,

Туда, где у моря песок золотой

    Лежал, солнцем жарким нагретый.

– Далёко умчалась морская волна:

    Теперь мне Акула – и та не страшна!

Пусть смотрят все рыбы! –

    Он лёг на песок,

Усами надменно поводит

    И пучит глаза.

Но прилив недалёк,

    Кто плавать не любит – уходит.

Шумя, на песок набегает волна.

    Одна голова от Омара видна.

Совсем наш нарядный Омар ошалел

    От водного пенного гула,

В волнах заметался и вдруг проглядел,

    Как сзади подкралась Акула.

– Ты сам говорил: я тебе не страшна, –

    И вмиг проглотила Омара она.

– Да, что-то не очень похоже на то, что мы учили в детстве, – сказал Грифон.

– И я ничего подобного не помню, – заметила Черевродепаха. – По-моему, это просто набор слов.

Алиса молчала и, закрыв в отчаянии лицо руками, думала, вернётся ли когда-нибудь её прежняя жизнь, в которой всё было так ясно и понятно.

– Стихи эти требуют объяснения, –