Кролы и Цаки - Алексей Александрович Олейников

«Ничего, – думал Тим, – они одумаются и пойдут следом. Вот я пройду немного и постою, подожду».

Он встал и прислонился к шершавому стволу хриполома раскидистого, прячась под густую тень его плотного листа. Подумал, что в Кратком гиде кролов-сеятелей есть даже схема, как сделать временное убежище из хриполома. Надо просто пригнуть к земле три-четыре листа, привязать их к колышкам или просто обвязать верёвкой так, чтобы получился надёжный шалаш для группы кролов. Например, под этим хриполомом мог бы разместиться весь отряд, включая Хвостика.

Тим разозлился. Зачем он стоит здесь и ждёт их? Почему он решил, что они будут его просить вернуться? Он сам от них ушёл. Так что теперь он сам по себе, гордый одиночка.

Корешков мрачно двинулся дальше сквозь травы, держа путь на далёкий жожобаб. Он шёл и кипел, как чайник, который не сняли с огня. Настроение у него портилось всё больше. Он спугнул шальных хохлатых хохотунов, которые пели на пригорке, распахивая широкие пёстрые крылья с крупными чёрными подпалинами, и трясли золотистыми хохолками – у кого пышнее и выше, тот и самый красивый хохотун. Он выгнал вертушечного прыгуна, который задремал на листе остролистной занозеи, и тот, распрямив свои сжатые, как стальные пружины, ноги, со свистом улетел в темнеющее небо. Вжи-и-и-ик – только лист занозеи закачался, и вот он уже высоко над головой распахнул свои жёсткие надкрылья и летит, вращаясь, как вертушка, далеко-далеко. Потому так и назвали.

Тим рассчитывал добраться до жожобаба до заката и, конечно, добрался бы, но по пути ему встретился сухой лог, заросший телорезом. Мало есть трав хуже телореза. Разве что хвостодёр колючий или царапка ползучая, которую в народе называют «оторви и выбрось». Растёт телорез плотно, стебли его прижаты друг к другу, как бойцы в строю, и выставляет он вперёд жёсткие, отливающие синевой листья. Края их шершавы, мелко зазубрены, как ювелирные пилы по поделочному камню, и остры, как зубы кротокота. Только сунься, говорят эти листья, и тебе придётся пролить немало крови, чтобы выбраться обратно.

Тиму пришлось дать большой крюк, чтобы обойти эти адские заросли. Сумерки настигли его, когда он был только на полпути к дереву. Небо стало тёмным, звёзд он не видел, потому что всё затянуло облаками. Тим знал, что скоро они нальются тяжестью и начнутся дожди – долгие зимние дожди, которые дают жизнь всему на этой равнине. До этого им надо успеть посеять свои семена. Тим навострил уши. Что-то изменилось. Ветер. Устойчивый северный ветер, который усиливался. Вдали, на краю неба, он заметил далёкие, почти призрачные всполохи. Ветер донёс до него слабое ворчание. Гроза. Первая из многочисленных гроз, которые вот-вот пойдут бесконечной чередой.

Тим ускорился и побежал, на ходу выпрыгивая из травы. Плохо оставаться ночью в сухой стени без готовой ночёвки. Он пытался понять, в какой стороне жожобаб. Но, к сожалению, ночь наступала быстрее, чем Тим бежал, и силуэт дерева уже сливался с чёрным небом.

Корешков решился встать на ночлег под ближайшим хриполомом или другим подходящим растением. Злость оставила его, отступила и жгучая обида. Гордый одиночка Тим Корешков чувствовал только страшную усталость.

– Ещё сто шагов, и останавливаюсь на ночлег, – решил он.

И в этот момент Тим увидел далёкий зеленоватый огонёк.

Огонёк приближался, причём довольно быстро. Тим решил, что это наземный жук-светляр, равнинный светлячок, но двигался он странно – не над верхушками трав, а по земле, между корнями. Он метался из стороны в сторону, будто искал что-то, и в этих широких движениях Тим почувствовал угрозу. Каждому из кролов знакомо это чувство – как будто кто-то прикладывает холодную ложку к ушам и пяткам или касается спины ледяными пальцами. Похожее чувство появляется у кролов, когда их удача кончается. И удача Корешкова иссякала.

Он ускорил шаг, стараясь не упускать из вида странный свет, и это было ошибкой. Надо было замереть на месте, застыть и не двигаться. Огоньки, будто услышав его шаги, перестали метаться и быстро двинулись к нему. Корешков тут же рванул вперёд, озираясь по сторонам.

Над высокой травой пронёсся переливчатый свист, и Тима пробрал холодок ужаса. Это же волкозубы! Редкие страшные хищники, которые водятся далеко на юге континента и никогда прежде не заходили в эти края.

Один на один взрослый крол, вооружённый удачей и хорошей раскладной пикой-лопатой, справится с волкозубом. Но они не ходят поодиночке, а охотятся стаями. Быстрые, хитрые, беспощадные и вечно голодные, волкозубы рыщут по сухой стени, прочёсывая её своей охотничьей сетью, и даже грозные цаки, короли наземного мира, не рискуют вступать с ними с противоборство.

Вот же угораздило его вляпаться!

С другой стороны появились ещё огоньки, и Тим уже мчался, не разбирая дороги, через заросли. А за ним широкой дугой торопились гибкие тени, сверкая зелёными огнями. Стая волкозубов шла по его следу. Они струились по земле и постепенно догоняли.

Вой и свист раздались снова, теперь намного ближе. Тим обернулся: и позади, и справа, и слева от него – повсюду горели холодные яростные огни волкозубов. Они вот-вот его настигнут! Тим выхватил из кармана вспых-бомбу, которую приберегал на крайний случай, ударил кремнём, высек искру и подпалил фитиль. Застыл на месте, глядя, как ползёт огонек по фитилю. Как приближаются волкозубы. Ближе. Ещё ближе. Сердце его оглушительно билось.

Волкозубы уже были совсем рядом, Тим различал их гибкие, светящиеся зелёным короткие усы, ими они ищут добычу и передают друг другу сигналы. Он видел их мощные кривые передние лапы, взрывающие грунт, и тупые, будто обрезанные, морды. Видел, как сверкают белые зубы, и различал извивы их гибких тел, исчезающие в темноте. Они кружили вокруг него, сужая кольцо, и, когда уже были готовы броситься, Тим зажмурился и швырнул вспых-бомбу прямо под лапы.

Грохнуло так, что он оглох. Его обдало жаром, даже сквозь плотно закрытые веки Тим ощутил волну света, расходящуюся во все стороны.

Сквозь дым и вой волкозубов он прыгнул и помчался вперёд. Перед глазами плавали яркие белые пятна, они постепенно бледнели, становились сначала зелёными, потом синеватыми и гасли, но одно пятно оставалось тёпло-жёлтым. Оно качалось на одном месте, сколько бы Тим ни моргал, и понемногу увеличивалось в размерах. Выскочив в очередной раз из травы, Корешков услышал чей-то крик:

– Сюда… сюда!

Голос был очень похож на голос Саньи. Тим обернулся. Россыпь зелёных огней приближалась. Они качались