Томек на Аляске - Мацей Дудзяк

Лишь намётанный и чуткий глаз наблюдателя мог бы заметить ничем не примечательную фигуру, чья голова была плотно укрыта под меховым капюшоном. В пестрой толпе, окружавшей дирижабль, таинственный незнакомец мог выдать себя разве что блестящими лакированными туфлями, чьи носки выглядывали из-под длинного, доходящего до щиколоток пальто, отороченного мехом енота.

Взгляд таинственной фигуры внимательно скользил по каждой детали этого необыкновенного события — первого полета дирижабля в столице Аляски. Особенно пристально он изучал пилотскую кабину, отмечая отдельные элементы конструкции.

В тот момент, когда «Фортуну» отшвартовывали, таинственная фигура отвернулась, не дожидаясь, пока корабль поднимется в воздух, и, отказавшись от самой захватывающей части зрелища, двинулась в сторону видневшегося неподалеку внушительного здания. Через несколько мгновений в одном из самых дальних его закоулков послышалось ритмичное и мерное постукивание — удары пальца по деревянно-металлическому рычажку передатчика.

Внутри «Фортуны» было просторно и светло. Капитан Ларссен, занятый своими обязанностями, куда-то исчез. А вся четверка, включая Красного Орла, который обычно сохранял каменное выражение лица, не скрывала своего возбуждения.

— Не скажешь же ты мне, братец, что это нормально, когда человек летает, как голуби моего батюшки на Повисле, — произнес заметно нервничавший Новицкий.

— Угх! Гремящий Кулак совершенно прав, — вставил обычно молчаливый Красный Орёл. — Рыба плавает, птица летает, а человек…

— Летает! — весело прервала его Салли. — Мой брат хотел сказать, что человек летает.

— Ну что ты, Тадек, мир идет вперед. Наверное, твой почтенный отец и представить себе не мог, что его сын станет таким путешественником, как ты, а ведь ты им стал, — заметил Томек.

— Да чтоб вас кашалот хвостом накрыл! — отрезал Новицкий, усаживаясь на один из ящиков. — Всё, молчу. Хочу только снова благополучно встать на землю.

— Внимание! Взлетаем! — раздался голос Ларссена.

Снаружи послышался нарастающий рёв мощных двигателей, через мгновение перешедший в ровный гул. Все ощутили плавный, но отчетливый толчок.

— Томми, Томми! Мы летим! — восторженно крикнула Салли.

Они посмотрели в иллюминаторы, сделанные из тонкого стекла. Фигуры, дома быстро превращались в миниатюры и теряли цвет. Они стремительно набирали высоту, поднимаясь в кристально чистом воздухе.

— Мы пойдём довольно низко, хотя аппарат способен на большее. Сто пятьдесят, от силы двести метров. — Отто Ларссен неожиданно появился в небольшой двери, отделявшей рубку от пассажирского отсека, и коротко бросил: — За полётами — будущее человечества!

— Надеюсь, что и за посадками тоже, — мрачно добавил Новицкий.

Дирижабль набирал скорость, оставляя за окнами столицу Аляски. Они шли плавно, убаюкиваемые рокотом пяти мощных двигателей, размещенных в гондолах. Несколько долгих мгновений все четверо друзей в немом восхищении вглядывались в гладкую поверхность очередного безымянного озера — его берега, за редким исключением, были плотно окутаны хвойным бором, который карабкался к безымянным вершинам, укрытым шапками снега и льда. Как и обещал капитан, они не поднимались выше двухсот метров, и потому над ними всё время простирался свод из более или менее перистых облаков.

Путешествие протекало лениво, даже скучно. Губернатор позаботился не только о необходимом в экспедиции снаряжении, но и превосходно снабдил камбуз. Новицкий по большей части дремал, а в перерывах «закидывал что-нибудь на зуб», как он называл поглощение гор холодной оленины.

Салли и Томек то и дело расспрашивали Красного Орла о подробностях его работы на американское правительство, а капитан Ларссен не покидал своей рубки.

День стремительно клонился к вечеру, и отблески северного солнца бросали последние краски на горные пики и тонули в озерных глубинах. Томек в отличный бинокль наблюдал за фантастическими формами и цветами, расстилавшимися по воде.

— Мои братья атабаски[49] с окрестностей озера Илиамна говорят, что в глубинах некоторых озер обитает Беш, — внезапно произнес Красный Орёл.

— Ты имеешь в виду некоего духа-чудовище? — с легкой иронией спросил Томек.

— Нет! Это животное. — Орёл был непреклонен. — Мой брат знает легенду о шотландском чудовище из озера Лох-Несс?

— Простит меня мой брат, если я его обидел. Конечно, я слышал, — примирительно ответил Томек.

— Это не просто легенда! Старина Джош Макгуайр, шотландец до мозга костей, с которым я немало поплавал между Гамбургом и Ливерпулем, клялся всем святым, что в детстве несколько раз видел это чудище в озере Лох-Несс. — К разговору присоединился Новицкий.

— Смотрите, смотрите туда! — внезапно крикнула Салли.

Внутри «Фортуны» воцарилась тишина. Снаружи уже почти совсем стемнело, а северный горизонт озаряли мерцающие сполохи зелёно-серых огней. Казалось, вся стена северного горизонта колышется, словно театральный занавес.

— Это полярное сияние, — коротко заметил Новицкий.

— Aurora borealis в Северном полушарии, а в Южном — aurora australis[50], — добавил Томек.

— Право же, Томми, я австралийка, но никогда не видела такого явления. — Салли выглядела огорченной.

— Ну что ты, дорогая. Australis не означает, что оно бывает в любой части Австралии. Речь скорее идет о Южном полушарии, — терпеливо объяснил Томек.

— Ох, Томми, вот я глупышка. Мне нужно обязательно побольше об этом узнать! — не унималась Салли.

— Вот тебе, бабушка, и Юрьев день! Прежде чем вы устроите нам здесь ночной ученый диспут, я, как неофициальный руководитель экспедиции, объявляю отбой. — Новицкий прервал дискуссию супругов. — Судя по тому, что говорил капитан Ларссен, завтра мы должны быть в окрестностях Доусона. Пожалуй, это единственное достоинство этого летающего чудища — не надо трясти кишками по лесным ухабам, — добавил он, укладываясь спать и подложив ладонь под голову.

— Ты прав, Тадек. Пора спать. Кто знает, что принесет завтрашний день, — вторивший ему Томек, обнимая Салли за плечи.

Через несколько минут трое друзей уже крепко спали. Только Красный Орёл сидел на корточках и напряженно о чем-то размышлял. Какая-то деталь, которую он никак не мог сейчас припомнить, не давала ему покоя. Наконец, утомленный событиями дня, он последовал примеру друзей.

***

То, что вырвало всех четверых из сна в тот час, когда северная ночь стремительно уступает место холодному утру, можно было назвать одним словом: ад. Грохот, дым и запах неконтролируемо горевшего газа смешивались с криками экипажа, доносившимися с нижней палубы. В этом гаме слышались призывы капитана Ларссена сохранять спокойствие и держаться за кресла. Томек, все еще обнимавший Салли, дополнительно пристегнул себя кожаным ремнем к небольшому металлическому поручню. Так же поступил и Новицкий с Красным Орлом. Они чувствовали, что теряют высоту, а «Фортуна» кренится набок, сваливая все