Кролы и Цаки - Алексей Александрович Олейников

– Избегония удержит камни, водопьян расширит проход, ветрогон осветит пещеру, – подытожил Тим.

– А хороший план, – одобрил Юм, когда Санья закончила. – Может сработать. Верно, Хвостик?

Юный цак цокнул. Или цакнул. Ну или издал какой-то странный горловой звук, какие обычно издают цаки. Такой металлический, низкий, он далеко разнёсся по сухой стени, на которую широкими мазками ложились розовые тени заходящего солнца. Тим скрепя сердце признал, что план и правда может сработать. Он не такой быстрый, как его, зато более безопасный.

– И сколько ждать, пока всё прорастёт?

– Ну, где-то полдня, – прикинула Пушинкова. – Для надёжности я бы до утра подождала. Это если мы используем дедушкин бальзам.

– Это же наше секретное оружие! – возмутился Юм. – Мы хотели его применить для увеличения урожая.

– Без хрум-корня вообще урожая не будет, – сказал Тим. – К тому же нам много не надо, одной десятой капли хватит.

Бальзам дедушки Саньи Пушинковой – Яна Пушинкова, известного садовода, травоведа и профессора Кафедры растениеводства в университете Холмограда – славился далеко за пределами их города. За рецептом этого бальзама охотились сотни почвоведов и садовников, любой кроловый город был готов отвалить за него целое состояние. Чего только не сулили дедушке Пушинкову: и личный буромобиль, который рыл под землёй ходы и ехал со скоростью бегового цака, и звание почётного старейшины Совета Междунорья – выборного правительства, которое объединяло все города кролов. Но всё бесполезно. Бальзам Пушинкова был важнейшим товаром Холмограда, в год продавалось не более десяти небольших флаконов. Уж очень трудно было его делать. Зато одна капля бальзама, растворённая в озере воды, повышала урожайность и скорость созревания любого растения в несколько раз. Хотите ваттаку величиной с холм? Пожалуйста. Хотите, чтобы крохотные ягоды лужайника в ведро не вмещались? Легко. Бальзам профессора Пушинкова вам поможет. И у Саньи хранился пузырёк бальзама, который она сварила по дедушкиным записям (конечно, втайне от него, иначе не видать ей никакого праздника Сева. Ян Пушинков терпеть не мог нечестной игры).

Но разве честно, что в команде Привокзальной гильдии шесть кролов, а у них только три? Разве честно, что их всё время выбрасывают у цака под хвостом, где нет ни плодородных земель, ни воды, а команде Дикие орхидеи, которую возглавляет Дарья Хрумкинс, внучка старого Хрумкинса, год за годом достаются самые жирные земельные наделы? Такая вот у них удачная доля, скажете вы. В этом году Санья и решила тоже немного помочь своей долюшке.

Сказано – сделано. Походной лопаточкой номер восемь, какая входит в набор крола-сеятеля, Санья выкопала две ямки у входа, куда уронила два семечка – избегонии и ветрогона. Водопьян следовало сажать по плану чуть позже.

Юм сгонял в овражек, примчался с двумя срезанными стеблелистами бурляй-травы. Зелёные ребристые колена стеблелистов были прохладными на ощупь, срез водянистых толстых стенок искрился на солнце, а внутри, в полости плескалась зеленоватая влага. Санья достала чёрный пузырёк, который закрывался на две крышки и одну пломбу, и, осторожно отмерив тонкой пипеткой немного бальзама, похожего по виду на густое масло, уронила в ямки по одной десятой доли капли. Вылила воду в каждую ямку, отбросила пустые стеблелисты в сторону и засыпала землёй.

– Теперь ждём, – сказала она и села рядом.

Ждали все по-разному. Юм носился по окрестностям, тренируя Хвостика подавать голос и приносить предметы. Успехи были скромные, но зато Хвостик поймал и слопал двух радужных стрекозий и одного пустынного прыгуна, так что вопрос питания на время был решён.

Тим листал записи старого Хрумкинса и, забравшись на холм, пытался по цвету растительности понять, где может быть вода. Там, где вода, будет хороший урожай. И вот, сидя на высоком холме, он и заметил, как далеко-далеко, на краю горизонта, колышется трава. Тим навёл свой командирский дальнозор (хрустальные стёкла, двойная система зеркал, три окуляра разной степени приближения) и увидел, как сквозь траву движется мясистый красный гребень взрослого цака.

Тим кубарем слетел с холма, изо всех сил дуя в тревожный свисток – такие были у каждого члена партии сеятелей. Сигнал они издавали неслышный для обычных ушей, но от него свистки из той же партии начинали дрожать.

Чередуя свист и молчание, можно было общаться такой посевной азбукой, не привлекая внимания. Делались свистки из панцирей пещерных улиток и специально настраивались.

Корешков выдувал сигнал тревоги – длинный, короткий, длинный, короткий! – пока не приземлился рядом с Саньей. Та любовно поглаживала лиану избегонии, которая тянулась к камням, расходилась тонкими цепкими отростками и оплетала их плотной сетью.

– Что там? – встревожилась крола.

– Цак! Тот самый!

Из зарослей травы-серебрянки выскочил Юм, следом за ним выпрыгнул Хвостик. Из клюва у него торчало сверкающее стрекозиное крыло и чья-то чешуйчатая лапка.

– Что случилось?

Тим коротко объяснил: на горизонте появился взрослый цак, скорее всего, родитель Хвостика. Двигается быстро, направляется к ним и скоро будет тут.

– Долго ещё? – Тим повернулся к Санье. Та только лапами развела.

– Я же не волшебница. Избегония уже хорошо закрепилась, ветрогон скоро раскроется. – Она показала на большой, плотно сжатый бутон приземистого растения. – Но надо подождать, пока водопьян прорастёт внутрь и расширит ход.

– Некогда ждать! – Тим подгрёб землю так, что возле прохода образовался небольшой холмик. Выкопал в нём ямку, прицелился и ткнул семечко. Санья следила за его действиями с большой тревогой.

– Ты чего задумал?

– Экштренная прокладка поджемных путей ш помощью корня водопьяна, – пояснил Тим, зубами открывая пузырёк с бальзамом профессора Пушинкова. – Вода же там?

Он указал в сторону хода.

– Ну да, – неуверенно согласилась Санья.

– Значит, корень пойдёт по кратчайшему пути прямо к воде и пробьёт проход.

– Я вот тут подумал, – вдруг сказал Юм. – Мы же не проверили, может, кротокот ещё внутри?

– С чего бы? – отмахнулся Тим. – Ну, поехали!

– Погоди! – пискнула Санья, увидев, что Тим наклоняет пузырёк. – Нельзя же столько, надо только десятую долю и разбавить…

Но было поздно. Сверкая на солнце, густая капля чудодейственного бальзама упала прямо на семечко водопьяна.

Мгновение ничего не происходило, кролы склонились над посадкой, и тут земля взорвалась прямо у них под носом. Члены гильдии разлетелись в стороны, как фигурки в детской игре «Сбей цака»! В небо взметнулось огромное дерево, разбросало ветви в стороны и накрыло холм своей тенью.

Тим поднялся, стряхивая землю с жилета. Огляделся.

– Все живы?

Санья выползла из овражка, её пошатывало. Юм носился кругами за Хвостиком, успокаивая бедного птенца. Перепуганный Хвостик орал. В общем, ничего страшного.

Тим подошёл к холму. Зато всё получилось лучше некуда!

Огромный белый корень водопьяна уходил прямо в склон холма, разламывая и выворачивая