Танец в темноте - Софи Клеверли

Но только не в тот уик-энд, который оказался довольно мрачным.

Мы втроем отправились в ближайшую деревушку, которая, как и наша школа, называлась Руквуд, в бакалейную лавку Кендалла и Смита. Главным богачом среди нас была, как всегда, Ариадна с ее туго набитым монетами кошельком. У нас со Скарлет денег, можно сказать, вообще не было, но Ариадна щедро закупала на всех конфеты и прочие сладости для ночных пирушек. День выдался облачным, хмурым, но по крайней мере дождя не было.

Ну так вот, подошли мы к бакалейной лавке, а там драка. Сцепились друг с другом две старшеклассницы, имен которых я не знала. Они кричали, таскали друг друга за волосы, а вокруг них собралась небольшая толпа зевак.

– Я и близко к нему не подходила! – кричала одна из них, высокая, с каштановыми волосами.

– Так я тебе и поверила! – кричала вторая, пухленькая блондинка. – Мы все знаем, что ты за штучка, и это просто лишний раз убеждает нас в этом!

Тут они сцепились с новой силой, а я застыла, вспомнив, как сама дралась на том же самом месте с Пенни, когда выдавала себя за свою сестру.

К счастью, кулаками девушки махали недолго, подруги бросились разнимать их (правда, не все подруги, некоторые остались стоять вместе с деревенскими зеваками).

– Еще одно письмо, как ты думаешь? – взглянула на меня Ариадна.

– Похоже на то, – кивнула я.

– А вдруг кто-то из нас троих получит такое письмо? – тревожно спросила Ариадна.

– Так это будет просто замечательно! – воскликнула Скарлет, и мы с Ариадной, повернув головы, посмотрели на нее. – Да, замечательно, потому что такое письмо может дать нам в руки ключ!

Лично я так не думала. Ключ ключом, но такое письмо если и не перессорит нас, то насторожиться наверняка заставит.

– Пойдемте, – сказала я и добавила, старательно изображая на лице беззаботное веселье: – Нас ждут конфеты-пряники. Вперед!

Мы вернулись из лавки с двумя большими бумажными пакетами, до краев набитыми сладостями. Войдя в вестибюль, мы увидели стоящую у стойки ресепшн миссис Найт. Она выглядела так, словно готова была рвать волосы на голове.

– Мисс? – недоуменно спросила Скарлет, когда мы приблизились.

– Это кошмар, – выдохнула себе под нос миссис Найт, потом повернулась к нам и уже в полный голос сказала: – А, здравствуйте, девочки. Я… Ничего, просто возникла небольшая проблема, вот и все.

Мы вопросительно уставились на нее.

Повисло недолгое молчание, которое первой нарушила Ариадна.

– Вы уверены, что с вами все в порядке, мисс? – спросила она.

– Мисс Фит, – тяжело вздохнула миссис Найт, указывая рукой на пустой стул. Обычно на этом стуле сидела школьный секретарь мисс Фит, женщина молодая и нервная. Сейчас стул пустовал. – Похоже, она бросила свою работу и сбежала из школы.

– Почему? – нахмурилась Скарлет.

– Я не знаю, – ответила наша директриса и помахала сложенным вчетверо листком бумаги. – Вот, оставила записку на столе. Пишет, что извиняется, но оставаться в школе больше не может. А еще пишет, что собирается стать флористом… Букеты в цветочном магазине будет вязать.

Мне показалось, что я догадываюсь о причине столь поспешного бегства мисс Фит.

– Скажите, а… писем она в последнее время не получала? – спросила я.

– Насколько мне известно, нет, – ответила миссис Найт, многозначительно глядя на меня. – А вы… Вы намекаете на то, что произошло чуть раньше между мисс Дэнвер и мисс Саймонс?

– Не только, – сказала Ариадна. – Кое-кто из девочек тоже получил такое письмо, – она понизила голос до шепота: – Это очень, очень… неприятные письма.

– Я должна хорошенько подумать над этим, девочки, – наморщила лоб миссис Найт и, помахивая сложенной запиской от мисс Фит, направилась по коридору в сторону своего кабинета.

Сколько еще человек станут жертвами этих писем, пока она думает?

– А знаете, – сказала я, глядя на сестру и Ариадну. – Могу поклясться, что после урока слышала, как мадам Зельда печатает что-то в своем кабинете на пишущей машинке.

Скарлет сжала кулаки. Ариадна просто смотрела на меня, удивленно моргая своими ресничками.

– Но что необычного в том, что человек печатал в своем кабинете на пишущей машинке? – спросила она.

– Смотря что печатать, – мрачно заметила Скарлет.

Остаток субботы мы провели взаперти, в своей комнате. Я помогала Ариадне вязать. Не то чтобы ей так уж требовалась моя помощь, просто мне нравилось держать растянутый на ладонях моток шерсти – хоть какое-то, а занятие. Скарлет до бесконечности репетировала балетные стойки в разных позициях. Я сидела и искренне надеялась, что нам всем удастся в ближайшее время избежать каких-либо неприятностей.

За обедом миссис Найт поднялась со своего места, потребовала тишины и дрожащим голосом заявила, что наша школа – абсолютно безопасное место. Для всех. При этом было видно, что наша обычно улыбчивая и спокойная директриса находится на грани нервного срыва.

Это многие заметили, и некоторые решили вести себя в ее присутствии предельно вежливо, будто это могло как-то помочь. Одной из таких вежливых решила стать Этель.

– Айви, будь любезна, передай мне соль, большое спасибо…

Я и не думала, что когда-нибудь услышу от нее такое.

После обеда Ариадна вооружилась одним из пакетов со сладостями и отправилась в свою многоместную спальню, а мы со Скарлет решили пойти в ванную комнату чистить зубы. Но только мы вышли за дверь, как услышали в коридоре чей-то плач.

Опять? О боже!

Я посмотрела на Скарлет, а она закатила глаза и пожала плечами:

– Слушай, какое нам до этого дело? Пойдем зубы чистить.

Я замялась. С одной стороны, мне хотелось плюнуть на все, в том числе на поход в ванную, вернуться в нашу комнату и плотно прикрыть за собой дверь. И если Скарлет не собирается…

Но я Айви, а не Скарлет, и я не обязана всегда делать так, как предлагает она.

– Нужно пойти и взглянуть, – твердо сказала я. Скарлет раздраженно посмотрела на меня, но возражать на этот раз не стала.

Мы прошли по коридору и вскоре увидели, что дверь одной из комнат приоткрыта. Плач доносился именно из этой комнаты.

Я осторожно постучала, затем заглянула внутрь. Это была Клара, она лежала, свернувшись клубочком на кровати, и все лицо у нее было заревано. Вторая кровать в комнате была пуста.

В руке у Клары был листок бумаги.

– О, Клара, – сказала я, искренне сочувствуя ей, несмотря на все плохое, что она мне сделала. Подойдя ближе, я села на кровать. – Что там тебе написали?

Не переставая всхлипывать, она молча протянула мне письмо.

Дорогая Клара!

Ты отвратительная, мерзкая девчонка. Думаешь, кого-нибудь удивило, что ты потеряла свою