Энола Холмс и секрет серой печати - Нэнси Спрингер

Он маскируется под оратора для недовольных рабочих и выступает под именем Кэмерона Шоу. На улице неподалеку валяются его парик и накладная борода. А он сам, скорее всего, у какого-нибудь врача или в больнице, залечивает раны, которые я нанесла ему своим кинжалом.

Оставалось только надеяться, что доктор Ватсон все запомнил, потому что мой брат был явно не способен воспринимать информацию. Он тихо повторил:

— Энола?

Я сделала все, что могла, для восстановления справедливости и теперь понизила голос.

— Любезный брат, пожалуйста, не волнуйся обо мне. Ты нашел половинку луковицы, завернутую в носовой платок, у себя в столе, откуда я взяла брошюрку с шифрами?

Видите ли, я пыталась подсказать ему, что мои рыдания были наигранными. Чтобы он не тревожился.

Но Шерлок, похоже, совсем не понимал, к чему я клоню. Он подался вперед и заговорил с жаром:

— Энола, одумайся! Не можешь же ты и дальше жить одна, без покровителя, и вести себя так глупо и своенравно!

Доктор Ватсон наблюдал за нами разинув рот. Я боялась, что он заговорит, и он в самом деле собирался высказаться, но тут леди Сесилия пошевельнулась и застонала, чем отвлекла его внимание.

Она оправится. У меня защемило сердце. О дружбе больше и мечтать нечего; остается радоваться, что Сесилия в безопасности.

И надеяться, что рано или поздно она обретет свободу.

Как обрела ее я.

— Шерлок, — обратилась я к брату тихим и серьезным голосом, — благодарю, но я и одна прекрасно справляюсь.

— То есть у тебя все в порядке?

— Более чем. Разве что переживаю за мать: она так и не ответила на мое последнее объявление.

— Скажи, где она сейчас, и я ее найду!

Ага! Все-таки он не все выведал!

— Она была бы против, не важно, какие у нее обстоятельства, — ответила я.

— А ты, Энола? Хочешь последовать ее дурному примеру? Вдруг с тобой что-нибудь случится и ты попадешь в беду?

— Дорогой мой Шерлок, — ласково ответила я, все еще держа в руках кинжал, — для меня нет большей беды, чем лишение свободы, вынужденное существование в золотой клетке и замужество.

— Ты же это не всерьез? Любая достойная леди должна занять свое место в обществе.

Он шагнул ко мне.

Я направила на него лезвие:

— Лучше не подходи ко мне.

На самом деле я бы не посмела его ранить, но брат плохо меня знал и замешкался.

— Я не верю ни единому твоему слову, сестренка. Покажи мне свое лицо, — умоляюще попросил он.

Его просьба была невеликой, но и ее я не могла удовлетворить; вдруг доктор Ватсон узнал бы во мне Лиану Месхол?

— Нет. — В ту же секунду я поняла, что это уловка: так он пытался избавиться от оружия; вуаль легче поднимать обеими руками. — Нет, мой хитрый братец, не покажу. — Говорила я все так же мягко и надеялась, что он слышит в моем голосе нежность. — Я пойду. Передавай привет Майкрофту...

Меня прервал шум шагов за спиной. Я спрятала кинжал и выбежала из библиотеки ровно в тот момент, когда горничная с констеблем вошли в парадную дверь.

— Хватайте ее! — крикнул Шерлок. Но горничная, все еще потрясенная недавними событиями, потянула констебля в библиотеку, к леди Сесилии. Не успел мой брат повторить свою просьбу, как я обогнула их и выбежала из дома.

— Хватайте ее! — крик Шерлока разносился по темной улице словно рев сигнальной трубы. Я слышала за собой тяжелые шаги полицейского и легкие — брата.

Словно зверь, бегущий от погони, я перемахнула через железную ограду, спрыгнула в подвал для слуг, а оттуда попала в коридор сараев, мастерских и загонов за жилыми домами. Потеря свободы для меня означала верную смерть, и я бежала, спасая свою жизнь. Укрытие в каретнике подарило мне небольшую передышку. Оттуда было слышно, как мой брат разговаривает с констеблем, как последний останавливается у телефонной будки на углу.

Прекрасно. Скоро все полицейские Лондона будут висеть у меня на хвосте.

— Принесите фонарь, — потребовал мой брат, обращаясь к неизвестно кому. — Она не могла далеко уйти.

Я вышла в дальнюю дверь каретника и побежала куда глаза глядят. Мысли в голове путались. Шерлок Холмс обыщет каждую конюшню, каждый коровий сарай, каждый закоулок и канаву, а по улицам будет рыскать полиция; спрятаться негде.

Черный балахон и вуаль выдавали меня с головой, и от них необходимо было избавиться.

Но как быть дальше? Побежать домой в моем красном фланелевом нижнем белье?

Чтобы преобразиться и избежать преследования, мне потребуется надежное укрытие.

Но куда пойти, когда все против меня?

И даже женщины меня не укроют — ведь они подчиняются мужчинам.

Неужели так будет всегда? Жизнь в бегах, то одна маскировка, то другая, игра в прятки? Энола, одинокая.

Я не стала отвечать себе на этот вопрос и задумалась о том, как быть сейчас. Выбежав на оживленную улицу, я увидела знакомые дома...

Бейкер-стрит.

Ну разумеется!

Очевидно, мои ноги были умнее меня, ведь они принесли меня в то место, куда брат и не подумал бы заглянуть.

Я поспешила к дому 221 и оббежала его. Еще в прошлый раз я заметила, что в небольшом заднем дворике растет дерево с узловатым стволом и раскидистой кроной, известное под названием «платан кленолистный». Я с легкостью вскарабкалась по толстому стволу и осторожно спрыгнула на крышу над кухней.

И как раз вовремя. Только я села на черепицу перевести дыхание, как на другой стороне улицы послышались шаги двух констеблей.

— Девчонка, наряженная монашкой, так сержант сказал, — сообщил первый.

— Ага, да еще и с ножом, как я слыхал, и не в себе. Верится с трудом, но, говорят, она того — опасная, — поделился второй.

— Истерия, — тоном всезнайки отозвался его напарник. — Обычная болезнь для ее пола.

Неужели такой меня видел Шерлок? Опасной? Истеричной?

Вероятно.

Я сняла сапожки, чтобы они не стучали по крыше, и осторожно спустилась к окну, которое, по моим расчетам, должно было вести в комнату брата. Как я и надеялась, оно не было заперто и легко поддалось. Все-таки Шерлока воспитывала та же мать, что и меня, и он знал, как свежий воздух полезен для здоровья.

Я скользнула внутрь и затворила за собой окно. Я знала, что у Шерлока хранится много костюмов для маскировки, и собиралась порыться в его шкафу.