Танец в темноте - Софи Клеверли

Я смотрела в зеркало и видела в нем отражение, но никак не могла сфокусировать на нем взгляд – отражение постоянно мерцало и менялось. Только что это была я – а в следующую секунду это уже Айви. Потом снова я.

А затем за моей спиной появилась неясная тень.

Мне захотелось убежать, но ноги словно приросли к полу. Тень подобралась ближе, протянула ко мне руку и положила ее мне на плечо.

И тут внутри меня словно что-то всколыхнулось. Всплыло в памяти.

Это прикосновение… Я вспомнила его, я уже ощущала его – много лет назад.

– Мама? – спросила я и заставила себя медленно обернуться.

Никого. Стоявшая за моей спиной тень растаяла, растворилась в воздухе.

Когда я проснулась на следующее утро, все стало казаться мне немного понятнее и яснее. Как такое происходит? Ну я, конечно, не ученый, но думаю, что во сне наш мозг продолжает анализировать все, что случилось с нами, и иногда подсказывает правильный ответ. Или по крайней мере тот ответ, который позволяет вам почувствовать, что на самом деле не все так уж безнадежно.

Мой сон был странным, но в то же время он неожиданно успокоил меня. Он подсказывал, что мы должны продолжать поиски следов нашей мамы. Может быть, мы вообще ничего не найдем. Может быть, обнаружим, что она ненавидела нас, и тогда мы с Айви станем еще более одинокими. Но даже это лучше, чем неведение.

Вот почему я потащила Айви в библиотеку, не дав сестре ни проснуться как следует, ни волосы до конца расчесать.

Мисс Джонс уже была на месте, сидела за своим рабочим столом и выглядела необычайно оживленной.

– А, девочки! – воскликнула она, увидев нас. – У меня для вас кое-что есть!

– Вот видишь? – толкнула я Айви в бок. – Я так и знала!

– Угу, – промычала она и зевнула, прикрыв рот ладошкой.

Мисс Джонс поставила на стол свою сумку и принялась рыться в ней.

– Я ездила домой, – пояснила она. – Было так приятно вновь повидаться с мамой. Она у меня делает просто потрясающую рисовую запеканку! Ну и Симфонию я тоже рада была увидеть.

– А я думала, что симфонии слушают, а не смотрят, – сонным голосом заметила Айви.

– Что? Ах нет, вы не поняли. Симфония – это моя сестра, – пояснила нам мисс Джонс. – Я всегда завидовала, что такое красивое имя досталось ей, а не мне. Кому нравятся катастрофы? Никому. А вот симфонии любят все… – Она снова запустила руку в свою сумку. – А, вот она.

Мисс Джонс вытащила из сумки картонную папку и открыла ее. Внутри лежала большая старинная фотография девочек в школьных платьях.

Я взволнованно вздохнула и впилась глазами в снимок.

Мисс Джонс взяла из стоящего на ее столе стакана остро заточенный карандаш и указала грифелем на одну из девочек в первом ряду.

– Я долго разглядывала эту фотографию – пыталась освежить память, – сказала библиотекарша. – Вот это Эммелина Эйдель, та девочка, которая… утонула в озере. А рядом с ней… – она передвинула карандаш.

Увидев, я моментально все поняла.

Эммелина не была нашей матерью и не могла быть – длинное худое лицо, светлые тонкие волосы. А вот девушка, стоящая рядом с ней…

– Как же она похожа на нас! – благоговейно прошептала я.

Айви молча кивнула и облизнула свои пересохшие губы.

Фотография была старой, лица на ней маленькие, мелких деталей не рассмотреть, но ошибиться было невозможно. На нас смотрело родное лицо, обрамленное такими же темными и пышными, как у нас с Айви, каштановыми локонами.

– Смотри! – сказала я Айви, указывая ногтем на ожерелье, которое виднелось на девушке. Тонкая нитка жемчуга. Та самая, что досталась в наследство моей сестре.

– Это она! – воскликнула я. – Это наша мама!

Вообще-то в Руквудской школе не разрешалось носить украшения, но мама свое ожерелье надела. Значит, была таким же бунтарем и нарушителем правил, как и я сама. Когда я обнаружила это, меня захлестнуло чувство гордости.

Очень довольна и горда собой была, судя по широкой улыбке, и мисс Джонс.

– Насколько я помню, они с Эммелиной были лучшими подругами, – сказала она.

– Постойте, – сказала вдруг Айви.

– Что такое? – моментально напряглась я.

– Теперь посмотри сюда, – и Айви указала пальцем на другой край фотографии.

Я присмотрелась – и ахнула.

В одном из задних рядов, где стояли школьницы постарше, я увидела еще одну девушку, очень похожую на нашу маму и на нас с Айви, и на ней было такое же жемчужное ожерелье, как у мамы.

– Сестры?! – ошеломленно прошептала я.

Мисс Джонс перенесла фотографию на один из столов для чтения. Мы с Айви подошли к столу, все еще не оправившись от потрясения.

– На обороте я тогда написала инициалы, – сказала мисс Джонс, подвигая фотографию в круг света, отбрасываемый лампой под зеленым абажуром. – К сожалению, чтобы записать имена и фамилии полностью, здесь не хватает места. Но может быть, даже по инициалам я смогу что-то вспомнить.

Мы с Айви наклонились и стали следить за тем, как палец мисс Джонс движется по нижнему ряду букв. Наконец он остановился на инициалах Э. Э., а затем переместился чуть-чуть правее.

А. Дж. С.

Мы с Айви затаили дыхание, глядя на библиотекаршу.

– А. Дж. С., А. Дж. С., – повторила мисс Джонс, постукивая себя по нижней губе указательным пальцем. – Да! Точно! Эту девушку звали Айда. Все верно?

Откуда мне было знать? Возможно… Айда. Именно таким было настоящее имя нашей мамы?

– А нет ли какой-нибудь возможности проверить это? – спросила Айви. – И узнать фамилию Айды и ее… сестры?

– Есть такая возможность, – сказала мисс Джонс, и в ту же секунду задребезжал звонок на первый урок. – Я могу поискать девушку с этими инициалами в регистрационной книге за тот год. Возвращайтесь во время перерыва на ланч, а я к тому времени все узнаю.

Это утро тянулось невыносимо долго. Я сгорала от желания поскорее узнать, кто же на самом деле была наша мама. И ее сестра тоже.

Моим мучениям, казалось, не будет конца. Сначала миссис Найт собрала нас всех, чтобы сделать сообщение о Джозефине. Ее со сломанной ногой перевезли в ближайшую больницу. Клара спросила, вернется ли Джозефина после этого в школу. Миссис Найт отрицательно покачала головой и сказала, что из больницы родители Джозефины собираются забрать дочь домой.

– Нужно понимать так, что они не хотят отпускать ее в школу, пока убийца остается на свободе, – шепнула я, наклонившись к Айви.

– Ты не права, Скарлет, – также шепотом ответила она. – Если никто не умер, по закону это не считается