Танец в темноте - Софи Клеверли

– Ты на самом деле так думаешь? – тут же встрепенулась она.

– Ну конечно, – подтвердила я. – Ведь ты так упорно занимаешься балетом.

«И вообще, кроме балета, ничем не занимаешься», – добавила я про себя, но вслух этого не сказала.

– Но захочет ли мадам Зельда выбрать меня на главную роль? – озабоченно спросила Скарлет. – Слушай, а что, если она на самом деле преступница?

– Знаешь, – ответила я, глядя на свою сестру, – возможно, мадам Зельда что-то замышляет. Возможно, что-то пытается скрыть. Но я не думаю, что она преступница. Не верю в это, и все.

Скарлет ничего не ответила, только вздохнула.

Пришла пятница, и это означало, что можно будет понаблюдать за мадам Зельдой во время урока в балетном классе и внимательно послушать, не проговорится ли она о чем-нибудь.

Но прежде, чем мы отправились на этот урок, началось кое-что другое.

Начались письма.

По пятницам в конце общего собрания нам всегда раздавали письма, накопившиеся в школьной канцелярии за всю неделю.

Я, как и все, очень любила получать письма, несмотря на то, что писала нам только тетушка Феба и все письма у нее были похожи – добрые слова вначале, добрые пожелания в конце, а между ними какая-нибудь чепуха. Например, не помню ли я, куда она положила консервный нож.

Как правило, мы все по пятницам обменивались полученными из дома новостями, а иногда даже зачитывали пришедшие нам письма.

Но сегодня после раздачи писем произошло неожиданное. Пенни открыла свой конверт, прочитала вложенное в него письмо, тут же разрыдалась, швырнула листок на пол и выбежала из актового зала.

– Что… – начала было я, но Скарлет и соображала и действовала быстрее других. Пока все стояли разинув рты, сестра рванулась к тому месту, где только что стояла Пенни, и подобрала брошенное на пол письмо.

Еще пара секунд, и Скарлет густо облепили девочки – они тянули головы, заглядывая ей через плечо. Всем было очень интересно прочитать, что же там такое написано, на этом листке бумаги.

– Любопытной Мэри нос прищемили дверью. – И Скарлет прижала письмо к груди.

– Брось, Скарлет, – сказала Надия. – Мы все хотим знать, что в этом письме!

– Ну ладно, – сдалась Скарлет. – Давайте взглянем.

Я протиснулась ближе к сестре и сумела рассмотреть, что письмо написано не от руки, а напечатано на пишущей машинке. И вот что в нем было:

Дорогая Пенни!

Ты кривляка. Ты воображаешь, будто ты отличная староста, но это совсем не так. Староста из тебя как из газеты лодка. И балерина ты тоже никудышная, между прочим. Не быть тебе лучшей ни в чем и никогда. Ты всегда была, есть и будешь обманщицей, притворщицей, самозванкой и вообще человечком второго сорта.

Тебя никто не любит – неужели ты сама этого не видишь? Никто, включая твоих замечательных мамочку и папочку. Подруги тоже тебя не любили бы, да только нет у тебя настоящих подруг.

Подписи не было. Этель подняла с пола пустой конверт. Имени отправителя на нем тоже не было, только адрес школы и имя Пенни, напечатанные на пишущей машинке. И еще одна деталь: письмо не было запечатано.

– Это, случаем, не ты написала? – спросила Надия, подозрительно глядя на Скарлет.

– Я? – удивилась Скарлет. – С какой стати?

– Потому что ты ее ненавидишь, – напрямую бухнула Надия.

– Но я же первой бросилась, чтобы прочитать письмо, разве нет? – поморщилась моя сестра. – А если бы я его сама написала, какой интерес был бы мне его читать?

– Верно, – согласилась Надия. – Но ты же не хотела нам его показывать. Может быть, улику пыталась скрыть?

– У меня есть вещи важнее, чем какие-то письма Пенни писать, – взвилась Скарлет. – Если нужно, я могу и так все прямо в лицо ей высказать!

С этими словами она сунула письмо в руки Надии и начала пробираться к выходу.

А я стояла в окружении девочек и слушала, что они говорят. Всех интересовало, кто мог прислать Пенни такое письмо, и у каждой спорщицы была на это своя точка зрения. Кто-то из них был уверен, что письмо написала Скарлет, другие называли кого-то еще. В кандидатах на звание автора письма недостатка не было, слишком уж многие терпеть не могли Пенни.

– Может быть, это Вайолет письмо написала, – шепнул кто-то прямо мне в ухо.

Я подскочила от неожиданности, но оказалось, что это всего лишь Ариадна.

– Прости, если напугала, – улыбнулась она. – Ну могло же такое быть, как ты думаешь?

– В прошлом такое письмо было бы вполне в духе Вайолет, но теперь…

Мы обе посмотрели на Вайолет. Она выглядела отрешенной, словно совсем не замечала суеты вокруг себя. Сидела себе в уголке вместе с Розой и о чем-то тихонько с ней беседовала.

Я начала понемногу протискиваться сквозь толпу, собираясь отправиться следом за Скарлет.

– Но Пенни во всем обвиняла Розу, не так ли? – сказала Ариадна, шагая рядом со мной. – А Вайолет дружит с Розой.

– Думаю, что Вайолет это действительно злит, но все-таки не настолько, чтобы написать такое письмо, – ответила я.

– Слушай, может, нам найти Пенни? – неожиданно предложила Ариадна. – Посмотреть, все ли с ней в порядке.

– Ты серьезно? – остановилась я.

– Ну, она так сильно расстроилась. Письмо, которое она получила, – оно же просто… жуткое.

Знаете, порой Ариадна меня изумляет. Да-да, серьезно. И уж если эта девочка готова позаботиться о такой ведьме, как Пенни, значит, нет ничего, что было бы Ариадне не по плечу.

Пенни мы нашли в туалете. О том, что наша староста здесь, нам сказали громкие всхлипывания, доносившиеся из одной из кабинок.

– Пенни? – негромко спросила Ариадна, постучав в дверцу кабинки.

– Уходи! – раздалось в ответ, а затем вновь послышались всхлипы и шмыганье носом.

– Мы пришли просто узнать, все ли у тебя в порядке, – пояснила Ариадна.

На несколько мгновений стало тихо, после чего Пенни резко распахнула дверцу. Ее щеки были залиты слезами, глаза опухли и покраснели.

– Если к этому приложила руку твоя сестра, я ее убью! – пообещала она.

– Брось, не писала она этого письма, – сказала я. – Честное слово, не писала.

Пенни мрачно посмотрела на меня и вдруг съехала по стенке на пол, словно ноги внезапно отказались ей служить.

– Ну-ну, успокойся. – Ариадна наклонилась над ней и похлопала по плечу. Похлопай так Пенни кто-нибудь другой, это выглядело бы как снисходительный или даже обидный жест, но у Ариадны все получилось совершенно искренне.

– Ну почему меня все ненавидят?! – простонала Пенни.

Вот тут мне пришлось крепко прикусить язык. На этот вопрос Пенни я могла бы