Энола Холмс и секрет серой печати - Нэнси Спрингер

пенсов за милю и отправилась в лавку «Эбенезер Финч и сын» в экипаже. Открытом, несмотря на мороз: мне хотелось хорошенько рассмотреть фасад универмага.

Плотнее закутавшись в меховое манто, я посмотрела на магазин Финча. Кеб уже остановился, но я не спешила выходить. Меня интересовал не сверкающий медный фасад, не газовые лампы и чистые стекла, а верхние этажи здания, где обитали служащие. Слуховые окна. Конек крыши. Дренажные трубы.

Они почти соприкасались со слуховыми окнами, коньками и трубами соседних домов.

А на другой стороне улицы стоял констебль в форме и неотрывно глядел на главный вход — не появится ли из него Александр Финч?

Смешно.

Я вышла из кеба и махнула рукой, чтобы он уезжал. Не вынимая рук в шелковых перчатках из меховой муфточки, я вошла в универмаг. На голове у меня красовалась огромная шляпа с перьями, а юбка торжественно волочилась за мной по земле.

— Я желаю говорить с мастером Александром Финчем, — потребовала я у первого же попавшегося мне продавца.

Худой веснушчатый юноша еле подобрал слова для ответа:

— Александр Финч... Э-э... боюсь, его сейчас нет... э-э... миледи...

Я вскинула брови от праведного гнева и неподдельного изумления: неужели он боялся Финча-младшего больше, чем меня?!

И та тощая девчушка сразу убежала по приказу Александра Финча.

Кстати, если подумать — почему он решил поговорить со мной именно за обувным прилавком, а не остановился, скажем, у перчаток?

Наверное, ему нравилась обувь. Особенно на шнуровке. Нравилось туго затягивать ленты. Да, он буквально задушил...

По коже у меня пробежали мурашки, и тело среагировало быстрее разума. Ноги подкосились, и я слегка покачнулась. До меня как будто издалека донесся встревоженный голос продавца:

— Миледи?

Мне вспомнилось, как зеваки окружили меня, бездыханную после нападения душителя, как я постепенно пришла в сознание. В памяти всплыли ужас, туман, их размытые лица, пьяница, приподнимающий мою вуаль.

Я наконец поняла, где видела Александра Финча.

— Кто-нибудь, помогите! Она сейчас упадет в обморок! — закричал веснушчатый продавец.

Он подал мне отличную идею. В конце концов, мои намерения только что круто изменились: я страстно желала любым способом избежать встречи с Александром Финчем. Нельзя, чтобы он увидел мое лицо. Мне еще не приходилось притворяться, будто я теряю сознание, — но что тут сложного? Я закатила глаза, опустила веки и начала медленно отклоняться назад.

— Так, держи ее! — Другой служащий, говоривший на диалекте кокни, подбежал к нам и подхватил меня под локоть.

Веснушчатый взял меня под другую руку. Я обмякла и позволила им провести меня через двери в какую-то дальнюю комнатку.

— Ложь на скамью, — прозвучал женский голос. — Кто она такая?

— Черт знает. Пришла к мастеру Александру...

— Ох ты! Надо бы ее предупредить...

Я почувствовала, как меня бережно кладут на твердую скамейку. Кто-то начал расстегивать мой высокий воротник. Я приоткрыла глаза и взглянула из-под ресниц на служанку средних лет. Скамейка с высокой спинкой стояла напротив камина, и я не могла разглядеть все помещение, но по грубой мебели догадалась: меня отнесли в комнату, где служащие обедали и ужинали.

— Зачем она его искала? — спросил мужской голос.

— Как знать? Очень сердитая была.

— А ты глянь, какие на ней тряпки хорошие. Может, она это... жена главы верфи? Или хозяина фабрики? Пришла мозги ему на место поставить, чтобы больше не устраивал там черт знает что?

— Я всегда говорила, что этот народ с фабрик больно суровый, особливо девочки со спичками, — сказала служанка, расстегивая рукава моего платья. Очевидно, она держалась наравне со служащими и свободно высказывала свое мнение. — Ох уж эти мне их так называемые забастовки! Химикатов и видеть больше не хотят, упрямцы, и вкалывают уж не как раньше, а всего по четырнадцать часов в день...

— Да он больше не с девочками со спичками якшается, а с работниками порта и...

— ...не представляю, куда они девают столько свободного времени! Делают все, что им вздумается...

— ...и с подвозчиками и им подобными.

— ...доброе имя свое портят, выманивают из домов приличных служанок, и эта вот бедняжка в обморок падает не от хорошей жизни... Да где нюхательная соль, ради всего святого!

— Ой! Вот!

Я закрыла глаза. Мне к носу поднесли «лекарство», но я не пошевелилась; мне хотелось послушать еще. Хотя мое лицо, по крайней мере мне хотелось в это верить, ничего не выражало, в голове бушевал ураган, и мозг цеплялся за каждое слово, как ребенок за засахаренную сливу: якшался? Александр Финч? работники порта? девочки со спичками? забастовки? Кажется, Джодди что-то вспомнил, когда я предположила, что достопочтенная Сесилия продавала спички...

Снова прозвучал мужской голос:

— Подвозчики, как я слыхал, обычно без тараканов в голове, а вот в порту всем лишь бы бороться за «права рабочих», как они выражаются.

— Она все никак не оклемается, — встревоженно проговорила моя сиделка. — Несите ножницы, разрежу ленты на корсете.

О. О нет. Она не должна видеть мой корсет. Я приоткрыла глаза.

— Минутку, — крикнула добрая служанка.

В ту же секунду раздался знакомый рев:

— Что тут творится?! А ну за работу!

— Есть, мистер Финч.

— Есть, сэр.

— Леди потеряла сознание.

— Леди?! Какая леди?

Я тихонько застонала, переключая на себя внимание мистера Финча-старшего.

— Так пошлите за врачом! — рявкнул он. — А вы возвращайтесь за прилавки. Нечего слоняться без дела, когда леди плохо.

Дверь захлопнулась, заглушая жужжание голосов. Я открыла глаза, улыбнулась служанке, заверила ее, что мне намного лучше, поблагодарила, но в голове у меня крутилась лишь одна мысль. «Слоняться без дела...» Правда ли Александр Финч слонялся по улице без дела и тем вечером лишь случайно наткнулся на меня, полумертвую — распластавшуюся по земле?

Всего через несколько дней после того, как исчезла леди Сесилия...

Когда полицейские якобы неотрывно за ним следили?

С каждым вопросом у меня все сильнее кружилась голова и меня начинало подташнивать, но я выдавила улыбку, поднялась и вышла из универмага. Меня ждали срочные дела.

Глава четырнадцатая

Я вернулась к универмагу «Эбенезер Финч и сын» незадолго до того, как тусклый день сменился еще более тусклой ночью. Чтобы не утомлять любезного читателя, я опущу подробное описание того, как переоделась в Лиану Месхол в бюро доктора Рагостина и как чуть не столкнулась с миссис Таппер, когда выходила из дома