Жребий на неудачу - Юрий Вячеславович Ситников

— Друг Алексея Павловича — Асташков Василий — действительно несколько лет назад лишился квартиры. После случившегося сердце не выдержало, он скончался.

— Я это уже знаю.

— Сын Асташкова, Вячеслав Васильевич, отбывал срок в колонии. Это тебе тоже известно, а теперь приготовься услышать следующую информацию. Тот человек, который в настоящее время проживает в квартире Алексея Павловича, не Асташков.

— Как? Это не Вячеслав?

— Вячеслав, — хмыкнул Адам. — Только совсем не тот Вячеслав, за которого себя выдает. Он Вячеслав Васильевич, и даже родился в один год с сыном покойного Асташкова. Но фамилия его Обухов.

Люська взяла журнал и начала обмахиваться.

— Обухов? Дикость какая-то? Объясните мне, как получилось, что неизвестный Алексею Павловичу Обухов смог под видом сына друга втереться в доверие к старику? Алексей Павлович был уверен, что это тот самый Вячеслав. Неужели он забыл фамилию друга? Бред. Он сам назвал ее Степаниде Ивановне. Я считаю, нам незамедлительно нужно отправиться к Обухову. При условии, что он не драпанул из города.

— Согласен, — кивнул Поляков.

Час спустя они вышли из лифта. Люська подошла к двери, прислушалась.

— Тихо.

— Звони, — тоном, не терпящим отлагательств, заявил Адам.

Вячеслав открыл дверь не сразу. Прошло минуты две, прежде чем он появился на пороге.

— Ты? — пробормотал Обухов, переводя взгляд с Люськи на Полякова.

— Не ждали так скоро?

— Да нет… я… Проходите, я сейчас. Умыться мне надо.

— А где Татьяна?

— Танька? Нет ее. Вечером приедет. Не стойте на пороге, на кухню идите, я мигом.

Ополоснув лицо холодной водой, Вячеслав вышел к гостям и чуть сдавленным голосом спросил:

— Это твой отец?

Адам ответил за Люську.

— Допустим.

— Я так и подумал. Ну, — он хлопнул в ладоши, — и какое решение вы приняли. Согласны на мое предложение?

— Вы о чем?

— Мы же договорились.

— Ошибаетесь, я обещала передать ваши слова отцу.

— И мой ответ отрицательный, — сказал Адам.

— Но…

— А как вы хотели, Вячеслав Васильевич, — с иронией произнес Поляков. — Московскую квартиру себе оставить, а наследников вокруг пальца обвести? — Хватит играть в игры, Обухов. Раскололи мы тебя, братец. Как гнилой орех раскололи.

Лицо Вячеслава покрылось красными пятнами, правое веко задергалось, слова Адама, словно удар под дых, заставили мужчину пошатнуться.

— Смотри, Люся, реакция, как говорится, налицо. И как мы поступим, Вячеслав Васильевич, услышим чистосердечное признание или уйдем в несознанку? Каким образом вам удалось одурачить Алексея Павловича, выдавая себя за сына Асташкова?

— И учтите, — предупредила Люська, — юлить и отпираться бессмысленно.

— Он понимает, — прыснул Адам. — Вячеслав Васильевич человек ученый, приличный срок отмотал. Кстати, за что сидел?

Вячеслав сел на табурет и, обхватив голову руками, прохрипел:

— Не виноват я, бес попутал.

— С этого момента поподробней. Нам торопиться некуда. Пока.

— Понимаете, вчера Таня узнала, что беременна. Ребенок у нас будет. Сын… или дочка.

— Какое отношение это имеет к делу?

— Не губите меня! На мне теперь ответственность большая.

— Мы ждем, — напомнил Поляков. — Не затягивай.

Сжимая и разжимая кулаки, Вячеслав поведал следующую историю…

* * *

Со своим тезкой Вячеславом Асташковым он мотал срок на зоне за квартирную кражу и угон машины. С Асташковым сдружился сразу, спустя год Вячеслав считался лучшим другом. Однажды Асташков получил письмо от отца, в котором старик писал, что теперь у них нет жилья. Обухов поддерживал друга, повторяя, будто заклинание, что все в этом мире наживное.

— Славка, ты понимаешь, теперь мы с батей бомжи. Я-то здесь кантуюсь, а он? Где живет он? Старый больной человек. И куда приткнусь я, когда освобожусь?

— Но отец же пишет, что поговорил с другом. Ты в Москву ломанешься.

Асташков в ярости саданул по стене.

— Нашел бы тех гадов, которые у отца хату отняли, убил бы.

— Мало тебе одного срока, еще на нарах лишнюю десятку отмотать хочешь?

Вскоре Славик узнал о смерти отца.

— Не смог пережить потерю квартиры. Не выдержало сердце.

Обухов сочувственно кивал, не зная, какие слова можно произнести в создавшейся ситуации.

Незадолго до окончания срока — тезки должны были выйти на свободу практически одновременно — Вячеслав Асташков скоропостижно скончался от приступа астмы.

Обухов не помышлял об аферах, все случилось само собой. Неожиданно — в одночасье.

Под матрацем Асташкова Вячеслав увидел то самое письмо, в котором старик написал подробные координаты Алексея Павловича. Шальная мысль пришла в голову мгновенно. А что если ему, Славе Обухову, рискнуть и попытаться сделать некий ход, который в случае благоприятного стечения обстоятельств поможет ему переквалифицироваться в жителя столицы? Выгорит дело или нет, неизвестно, но попробовать стоит.

И Обухов пустился во все тяжкие. После освобождения приехал в Москву, разыскал Алексея Павловича и, выдавая себя за Асташкова-младшего, постепенно втерся к пенсионеру в доверие. Небольшая загвоздка, которая заключалась в нестыковке с фамилиями, была истолкована Вячеславом на свой лад. Он объяснил старику, что после тюрьмы был вынужден в срочном порядке сменить фамилию. Алексей Павлович, уверенный, что перед ним сын покойного друга, безоговорочно поверил тому на слово.

Сперва старик сделал Вячеславу временную прописку, а когда Обухов познакомился с Татьяной и привел ее в квартиру, Алексей Павлович объявил:

— Живите и радуйтесь. Квартира вам достанется, я все обдумал и своего решения не изменю. Оформим куплю-продажу, тогда я и умереть смогу со спокойной совестью. Вася просил позаботиться о тебе, Славик, я выполню просьбу друга.

Разумеется, ни Вячеслав, ни Татьяна против воли Алексея Павловича не пошли. Еще бы, не каждый день слышишь столь приятные новости.

После убийства Алексея Павловича к Вячеславу приезжал следователь. Ему он рассказал свою версию произошедшего. По его словам, в молодости покойный был знаком с матерью Обухова, и в свое время она спасла ему жизнь. Чувствуя себя ее должником, Алексей Павлович давно обещал оставить квартиру Вячеславу. Все оформлено на законных основаниях, с документами полный порядок. Можете проверить.

* * *

— Это та правда, которую вы хотели услышать, — заключил Вячеслав.

— Вы отдаете себе отчет, что поступили подло и несправедливо? — накинулась на Обухова Люська.

— Я хотел как лучше.

— Лучше для кого? Для Алексея Павловича или для себя?

— Он был одинок, возраст почтенный, зачем ему квартира? Я же не собирался выставлять старика на улицу. Он сам ушел. Сам!

— А если бы Алексей Павлович не перебрался на дачу? — спросила Люська.

— Жил бы с нами. Мы с Таней его полюбили, считали практически отцом.

— Не верю я вам.

— Подождите, — Вячеслав побледнел. — Вы меня подозреваете в убийстве?

— Согласись, у тебя имелись причины, — тихо сказал Адам.

— Какие причины? Квартира уже принадлежала нам, на кой черт мне