Михаил Коршунов - Сентябрь + сентябрь

Когда с работы вернулся Колин отец, он оценил планетоход — достижение инженерной мысли.

Послушал, как Боря воет мотором, то есть про­верил планетоход в действии, и сказал, что имеют­ся дополнения к конструкции.

Во-первых, надо создать освещение. Для этого можно использовать маленькую настольную лампу.

Во-вторых, надо усилить двигатель. Хотя Боря и завывает на много лошадиных сил, но лучше ис­пользовать кухонную машину как современный реактивный двигатель. И попутно машина будет производить полезную работу — чистить на ужин картошку.

Ребята согласились на дополнения. Даже Боря согласился. Он мог бы постараться завывать и реактивным двигателем, но зачем, если имеется ку­хонная машина и картошка.

Колин отец принёс машину из кухни и устано­вил сзади последнего стула. Насыпал в неё картошку. А Коля принёс из спальни маленькую лампу — ночник.

Лампу подключили в сеть через удлинитель и поставили внутри планетохода.

Верхний свет в комнате выключили. Получи­лось очень здорово: внутри планетохода горела лампочка и прозрачная клеёнка таинственно мер­цала.

Ребята снова залезли под клеёнку. Боря теперь не был мотором, а был членом экспедиции. Пере­брался на стул рядом с Колей.

Он будет вторым, сменным водителем.

А Серёжа снова сел на спинку стула, чтобы оглядывать местность и вести радиосвязь с Землёй через бамбуковую удочку.

Папа сказал членам экспедиции, что желает успешного исследования Луны, а сам пошёл на кухню — продолжать собственные исследования. При этом отрезал кусочек планетохода: опять бу­дет греть на спиртовке и капать реактивами.

Коля подвигал ногами и руками — проверил педали и рычаги — и дал команду, чтобы включили двигатель.

Боря включил кухонную машину.

Новый двигатель заработал на полную мощь. Он завыл гораздо сильнее, чем Боря. Это был очень мощный двигатель, и он здорово чистил кар­тошку.

Экспедиция отправилась в путь. Приборы работали нормально. Только было жарко под клеёнкой и вся экспедиция немного вспотела.

Снизу прибежала Борина мама — хотела узнать причину возникшего грохота.

Двери открыл папа, и она сразу успокоилась.

Папа показал на планетоход с новым двигате­лем. Борина мама кивнула и вновь убежала. Очевидно, новый двигатель ей понравился. А может быть, понравилось то, что Колин отец уже дома и не надо волноваться за ребят.

Серёжа сказал:

— А что, если мясорубку принести? У нас есть электрическая!..

— А у нас полотёр! — закричал Боря.— Тоже электрический!

Папа заколебался: полотёр и мясорубка — это, пожалуй, чересчур.

Боря, Серёжа и Коля были полны энтузиазма, но с аэродрома из Внукова вернулась мама и ещё привела Свету из детского сада.

Теперь не могла идти речь не то чтобы о мясо­рубке и полотёре, а даже о кухонной машине, кото­рая чистит картошку не на кухне, а в комнате. Све­та тут же начала говорить:

— Что за клеёнка!..

— Что за стулья!..

— Что за лампочка внутри!.. И полезла в планетоход.

Ну эта Светка!..

Жизнь нормальная кончилась.

Всё кончилось. Ребята спустились с Луны на Землю.

Глава 4

Однажды Тамара Григорьевна сказала:

— Проведём классное собрание. Выберем должностных лиц.

Шутка ли — классное собрание! Выборы должностных лиц!

Многие начали между собой разговаривать, нервничать: хотели быть должностными ли­цами.

Петя Амосов закричал — он будет самым глав­ным лицом, потому что у него самый настоящий в классе портфель: с двумя замками.

Боря в ответ ему закричал, что, может быть, у него и самый настоящий в классе портфель, но сам Петя недавно только научился открывать его и закрывать. Так что пусть помолчит в тряпочку со своим портфелем!

Тамара Григорьевна удивилась: это еще что за выражение — тряпочка!.. Впредь чтобы не слы­шала.

Понятно?

Боря кивнул: понятно.

Тема Новиков вздохнул негромко и сказал, что сегодня Пете Амосову помогла открыть портфель Тамара Григорьевна. И ещё Тема сказал, что из портфеля упал карандаш, а карандаши падать не должны, потому что они бьются, как тарелки. Вну­три бьются.

Тема опять вздохнул негромко и ещё сказал, что ручки ломаются снаружи, а карандаши внутри. С ними тоже нельзя бегать по коридору. Если толь­ко привязывать на верёвочку. Карандаш стоит пять копеек, а спички — одну копейку. А в магазине он видел — земля продаётся в кульках.

Этот Новиков как начнёт говорить — его не остановишь. Говорит он сразу про всякое. Нудно и долго.

И сейчас приготовился говорить нудно и долго. В руках держал шапку. Он весь день держал её в руках.

Тамара Григорьевна сказала:

— Убери шапку.

— Я её вчера потерял, — ответил Тема. — В клас­се оставил.

— Сегодня не потеряешь, — сказала Тамара Григорьевна.— Мы тебе напомним про шапку.

Тема шевельнул губами, посомневался и убрал шапку в ящик стола.

Тогда Первыш не выдержал и сказал:

— Надо и к шапке привязать верёвку.

Ребята засмеялись. Они ведь знали, что у Темы кошелёк, в котором он носил деньги, чтобы пла­тить за кисели, уже был привязан к карману верё­вочкой.

— А у меня кошелёк не привязан,— громко сказала Лиля Зорина.

Есть в классе такая Лиля Зорина. Она знамени­та тем, что у неё на голове три банта: два малень­ких в косах, а один большой посредине головы. Женщина! Никакого чувства меры.

Лиля достала из кармана свой кошелёк и всем его показала.

— Подумаешь! — закричал Серёжа. — И у меня не привязан!

Тут многие начали кричать про кошельки, ко­торые не привязаны, и про Тему, который может и карандаши привязать, и шапку, и самопишущую ручку, и тетради, и книги.

Это ребята начали уже придумывать.

Даже про собрание забыли и про должност­ных лиц.

Тамара Григорьевна подняла высоко руки, по­хлопала в ладони и крикнула:

— Рты закрыть! Все глаза на меня!

Ребята вспомнили про собрание, успокоились. Закрыли рты.

Новиков только не успел закрыть рот: что-то ещё говорил про карандаши, верёвку и магазин, где земля продаётся в кульках.

— Подождём Тему,— сказала Тамара Григо­рьевна.

И все подождали Тему, пока он не закрыл рот.

— Выберем санитаров. В каждом ряду одного санитара,— сказала Тамара Григорьевна.

Боря не выдержал, открыл рот и крикнул:

— Галю в санитары!

— Хорошо,— согласилась Тамара Григорьев­на.— Выберем Галю.

— Борю в санитары! — крикнула в ответ Галя. Наверное, крикнула из чувства признательности.

Боря этого не ожидал. Он не хотел быть са­нитаром.

— Хорошо, — сказала Тамара Григорьевна. — Борю тоже выберем.

— Не буду я, — заупрямился Боря.— Не хочу шею с ушами проверять.

— А что же ты хочешь делать? — спросила Тамара Григорьевна.

— Следить за порядком в коридоре.

Ребята сразу поняли — он хочет всех по затыл­ку щёлкать.

Первыш пока что помалкивал. Ведь не доверят ему сейчас передвигать стрелки на фанерных баро­метрах и красную нитку на градуснике. А шея с ушами его тоже не интересовали.

— Я буду шею с ушами проверять,— вдруг за­явил Тема. В руках он опять держал шапку.

— Хочу тетради собирать! — закричал Серёжа и вскочил из-за стола, чтобы всем было его слышно и видно.

— Сядь и успокойся,— сказала Серёже Тамара Григорьевна.

— А я письмо получил из милиции, — вздохнул негромко и сказал Тема. Ведь Тема говорит сразу про всякое.

— Какое письмо? — спросила Тамара Григорь­евна.

— Из милиции,— повторил Тема.— Меня по­здравили, что я стал учеником, и велели правильно переходить улицы. В письме велели.

— И я получила письмо из милиции! — крикну­ла Лиля с тремя бантами. — Оно у меня дома в дет­ском уголке лежит, где игрушки.

Лиля Зорина даже в школу носит куклу из сво­его детского уголка. Кукла большая, такая, как у Светы. Тоже из пластика.

Лиля сдаёт её в раздевалку вместе с пальто. И кукла сидит в раздевалке и ждёт, когда Лиля кончит занятия и возьмёт её домой.

Тамара Григорьевна вдруг сказала:

— Ребята, а ну-ка поднимите руку, у кого есть уже школьный уголок? Не детский, а школьный, про который я вам говорила?

Тамара Григорьевна на самом первом уроке го­ворила, чтобы ребята дома организовали школьный уголок — полочку для книг и тетрадей, определили место для портфеля и место для приготовления уро­ков. Сказала, что пора детский уголок с игрушками заменить на школьный уголок с книгами и тет­радями.

Коля поднял руку и сказал, что у него есть школьный уголок. И что он скоро, как папа, зай­мёт этим уголком не один уголок, а много.

— Много занимать не надо,— сказала Тамара Григорьевна.— Достаточно один иметь.

— И я имею,— сказал Петя.— У меня один большой.

— Кто его убирает? — спросила Тамара Григо­рьевна.