Илийка. Не смолкает прибой - Анастасия Антоновна Зорич

друг — вот и все, — с теплотой в голосе сказал Илийка, припоминая свой недавний разговор с Кобышем.

— Покажи краски, — попросил Михай.

— Разве ты в темноте что-нибудь увидишь?

— Тогда завтра, хорошо?

— Хорошо.

Дождь шел порывами. То усиливаясь, он словно бичом хлестал по мостовой, то утихал, дробно стуча крупными каплями о камни.

— Больно? Ты потерпи, сейчас дома будем, — участливо говорил Михай. — Может, у меня переночуешь? Я теперь сплю в сарае.

— Нет, домой пойду.

— А что ты маме скажешь?

— Она уехала к тетке в деревню, несколько дней там пробудет, — ответил Илийка. — Да не тащи меня так, я дойду, недалеко ведь.

— Илийка, где ты взял эти листовки? — задал Михай вопрос, по-видимому все время занимавший его.

— Ты все узнаешь немного позже, — повторил Илийка слова Кобыша. — Есть, Михай, вещи, которые нельзя говорить никому, даже самому себе нельзя их повторять лишний раз. Только ты не обижайся.

— Я не обижаюсь, даже ни капельки.

— Я тоже мало знаю.

— Хорошо у нас все получилось, правда?

— Вдвоем всегда хорошо.

Когда они подошли к дому, дождь уже стихал.

— Ну, наконец-то добрались, — облегченно вздохнул Илийка. Михан проводил товарища до дверей и, попрощавшись, ушел.

Мариора поджидала брата, сидя у стола. Она быстро поднялась ему навстречу, помогла раздеться и только тогда спросила:

— Где ты ходишь под таким дождем, да еще ночью?

— С Михаем задержался.

— Неправда. Я должна знать, где ты пропадаешь. Это уже второй раз…

«И вовсе не второй, а третий», — подумал Илийка.

— Я не хочу жаловаться маме, но скажи, куда ты ходишь?

Илийка молча проковылял к своему сундуку и стал раздеваться.

— Что у тебя с ногой? — забеспокоилась сестра. — Покажи. Ты вывихнул? Ложись скорее. — И она принялась помогать брату стаскивать ботинок, побежала к ведру и, смочив полотенце, приложила его к ноге.

— Упрямый мальчишка, — говорила она, развешивая одежду брата, — почему ты мне не расскажешь? Подумаешь, какие секреты!

— Никаких секретов, просто ходили гулять.

— А я вот знаю, где вы были, — рассмеялась Мариора, садясь около него.

— Если знаешь, скажи.

— Карусель крутили. Вчера там Митря Мадриган тоже был.

— Митря? С нашего завода? Что он говорил? Какая там карусель?

— Там внутри есть рычаг, который он крутит, а потом один раз катается. А вчера он еще помогал убирать карусель. И сегодня опять туда побежал. Тоже, наверное, под дождем вымок.

— А музыка там играет? — спросил Илийка, оставляя без внимания последнее замечание сестры.

— И музыка.

— А мы с Михаем ничего не знали.

— Не притворяйся. Как только Митря мне начал рассказывать, я сразу подумала, что вы туда побежите.

Илийка рассмеялся и решил завтра после работы пойти с Михаем в сад и посмотреть карусель.

«Сказать Мариоре про краски или не говорить? — никак не мог решить Илийка. Засунув руку под подушку, он прикоснулся к продолговатой коробке. — Нет, лучше не нужно».

— Слушай, Мариора, что бы тебе больше всего хотелось иметь? — с притворным равнодушием спросил Илийка.

Мариора удивленно взглянула на него, потом рассмеялась:

— Я бы хотела иметь новый дом с железной крышей, чтобы с потолка не капало. А то вон пришлось всякие черепки подставлять, чуть постели не намокли.

— Крышу я починю, — виновато заметил Илийка. Он давно собирался заняться крышей, да все его отвлекали разные срочные дела. — Ну, а если не дом?

— Тогда я хотела бы иметь часики, — ответила лукаво Мариора. Она догадалась, конечно, для чего Илийка задавал эти вопросы.

— Может быть, тебе хотелось бы иметь что-нибудь подешевле? — приставал к ней Илийка.

— Бутылочку из-под духов, — ответила Мариора и так весело рассмеялась, что Илийка, уже готовый на нее обидеться, тоже улыбнулся.

— С тобой никогда нельзя поговорить серьезно. — Илийка натянул на плечи жакет, которым его укрыла сестра, и уткнулся в подушку. Мариора встала, подошла к окну и выглянула на улицу.

— Чего ты не ложишься? — опять поднял голову Илийка.

Сестра обернулась и улыбаясь ответила:

— Спи, я переменю тебе компресс и тогда лягу. — Она подошла и села у изголовья брата.

Скоро Илийка уснул и даже стал сладко похрапывать. Мариора склонилась над братом. Он лежал на спине, и лицо его казалось совсем взрослым. Она отвела со лба пряди темных волос. Лицо брата напомнило ей вдруг что-то очень давнее, знакомое, родное. Девушка провела пальцем по широким густым бровям. Он нахмурился. Она даже вздрогнула — перед ней было лицо отца, тогда, в последнюю ночь…

Илийка сбивает полицейского с толку

… Наутро завод жужжал, как большой улей. Рабочие собирались группами. Проходя по двору, Илийка уловил обрывки фраз:

— В этом году собираются встречать Май!

— А полиция?

— Что-полиция?

— Разгонит.

— Не разгонит. Все можно так устроить, что комар носа не подточит.

— Она и знать не будет.

«Это в листовке про Май… И никто не догадывается, что это мы с Михаем их положили», — подумал мальчик. Вот и старик Ротару что-то поспешно сунул в карман, когда заскрипела дверь в котельную. Прячет листовку от него, Илийки, ту самую листовку, которую они с Михаем подсунули под дверь котельной.

— Здравствуйте! Какое теплое утро сегодня, — весело сказал Илийка, делая вид, что ничего не заметил. — Скоро май.

— Здравствуй! Что это ты о мае заговорил? — подозрительно глянул на мальчика старик.

— Все об этом говорят и читают что-то, — беспечно ответил тот. — Наверное, листовку.

— Тише ты, — прикрикнул на него Ротару.

— Давайте и мы прочтем…

— За чтение в полицию заберут и с завода выгонят.

Старик был сегодня в приподнятом настроении. Он двигался быстрее обычного, и его зеленоватые глаза поблескивали веселыми искорками, поэтому Илийка уверенно продолжал:

— А кто будет знать, что мы читали? Ведь вы никому не скажете?

Помолчав, Ротару взглянул испытующе на своего помощника и проговорил:

— Я-то не скажу.

— Ну, тогда давайте вашу листовку, я прочту, а вы посторожите у входа.

— А ты откуда знаешь, что она у меня есть? Вот как отдеру тебя за уши!.. — грозно — закричал Ротару и даже сделал шаг вперед.

— А листовка из рукава не выпадет? — лукаво спросил Илийка.

— Ах ты, господи, — в замешательстве произнес старик. — От тебя не отвяжешься. — Но ему и самому уж очень хотелось узнать, что написано в листовке, и Ротару миролюбиво заключил: — На, читай, я постою у дверей.

Илийка взял листок.

— Это к нам обращается Коммунистическая партия, — гордо заявил он и начал читать.:

— «Товарищи, братья! Наступает наш пролетарский праздник — 1-e Мая. В этот день трудящиеся всех стран демонстрируют свое единство, свое стремление к свободе. Вместе со всеми рабочими мира мы торжественно отметим