Илийка. Не смолкает прибой - Анастасия Антоновна Зорич

чтобы друг не выполнил его просьбы. Но он мог лечь вздремнуть и тогда прощай все на свете — проспит до утра. Мальчик прошел еще несколько шагов. Михая не было. «Неужели проспал?» — со страхом подумал Илийка. Но как раз в эту минуту товарищ вынырнул из темноты и шепнул-

— К воротам не подходи, там полицейские.

Мальчики двинулись вдоль забора. Под фонарем, спиной к заводу, действительно стоял полицейский, но он не видел друзей.

Илийке понравилось, что Михай его ни о чем не спрашивает, и он, вполне оценив сдержанность товарища, рассказал ему, зачем им нужно пробраться на завод.

Темными тенями бесшумно крались они, держась поближе к стене, и вскоре очутились в стороне, противоположной воротам.

— Здесь, — шепнул Илийка, останавливаясь. — Я полезу первый.

— Нет, я. У тебя пакет. В случае чего, пусть лучше меня поймают.

Михай стал нащупывать выбоины в мягком камне.

— Если там, во дворе, никого нет, я тихонько свистну.

— Влезай мне на спину, так скорее. — И Илийка прислонился к стене.

Товарищ вскарабкался ему на плечи, уцепился за верхушку стены и, перевалившись через нее, скрылся.

Илийка остался ждать, поминутно оглядываясь.

Ок недаром беспокоился. В эти предмайские дни полиция не дремала. Вокруг завода шныряли какие-то подозрительные люди.

За Илийкой никто не следил. На него вообще не обращали внимания. Подумаешь, еще один мальчишка появился. Может быть, именно поэтому выбор Петри и пал на него.

Сердце Илийки переполняла гордость. Пока он говорил с Петрей, торопился к заводу, он еще не совсем прочувствовал, какое большое дело поручил ему Кобыш. И только теперь, по-настоящему оцепив доверие своего старшего друга, подумал: ведь он продолжает то, что делал его отец, то, из-за чего отца так долго держат в тюрьме.

Но где, же Михай? Давно пора подать знак. За это время можно дважды обойти двор. Илийке казалось, что он долго-долго стоит здесь, под стеной. «А вдруг Михая схватили?» Уйти? Нет, ни за что! Надо сделать то, что поручено. Он зайдет с другой стороны и все равно проникнет на завод. Мальчик прислушался. Все ближе, все громче грозовые раскаты. Когда затихал вдали гром, над заводом нависала чуткая тишина. Вот в такую минуту и услышал Илийка приглушенный свист.

Он припал к стене и стал взбираться. Но это оказалось не так-то просто. Мешал пакет под курткой. Мальчик сорвался. Еще и еще раз повторял он свои попытки, в кровь поранил руки, обломал ногти, хотя и не чувствовал боли. «Надо двигаться спокойно и медленно», — решил мальчик, опять карабкаясь наверх. Медленно, чтобы не потерять равновесия, поднял он руку и ухватился за верх стены… Перепрыгнул. Острая боль свела ногу.

Рядом уже стоял Михай.

— Я ждал, пока оба сторожа вернутся к воротам, теперь они там курят, — прошептал он на ухо. — Мы влезем в цех через крайнее окно, там нет стекла.

Согнувшись, они осторожно пробрались к цеху. Просунув руку в окно, Михай нащупал задвижку — окно послушно отворилось.

Очутившись внутри, Илийка развернул пакет. В нем были очень тоненькие, сложенные вчетверо листки бумаги.

— Смотри, все приготовили, даже сложили, — заметил Михай.

— Еще бы. Ну, начинай оттуда, а я — отсюда.

Бесшумно двигаясь по цеху, мальчики торопливо просовывали листки в щели рабочих ящиков у станков. Несколько штук положили под дверь помещения, где хранился инструмент.

Мастер приходит позже, он не заметит листовок, раньше их увидят рабочие и успеют прочесть,

Окончив работу, друзья той же дорогой выбрались во двор. Около столярного цеха, где были сложены доски, Михай спрятал оставшиеся листовки.

— Завтра рабочие примутся пилить и найдут их, — сказал Илийка.

Вдруг совсем близко послышался окрик:

— Кто здесь ходит?

Мальчики прижались к стене.

— Кто там? — повторил тот лее голос. Щелкнул курок. Вспышка молнии на секунду вырвала из мрака две фигуры. Илийка узнал сторожа, вторым был полицейский.

— Тебе показалось, — спокойно пробасил сторож.

— Нет, я слышал шум, — настаивал полицейский.

— Крысы, наверное. Их тьма-тьмущая в столярном.

— Все-таки пойдем, посмотрим.

Илийка присел на корточки у самого здания, за большой железной бочкой. Михай сделал то же самое.

Шаги приближались.

Если опять вспыхнет молния, их непременно увидят.

У Илийки заныло в груди, мурашки побежали к самым кончикам пальцев. Он подумал, что тогда, у Днестра, не было так страшно, там все касалось только его одного, а сейчас он отвечал за дело, не только свое, по и Петри, и многих других…

Шаги совсем рядом.

Заметили! Бежать… тогда ничего не узнают. Но припомнились слова Петри: «Выдержка и еще раз выдержка».

Внезапно где-то над крышей раздался крик. Илийка вздрогнул. Лоб, руки, шея покрылись потом.

— Что это? Неужели сова? — услышал он голос полицейского и с ужасом заметил около себя огромный сапог.

— Проклятая птица! Никак не привыкну к ее противному голосу, — прогудел в ответ бас. — Идем, а то вот-вот гроза начнется. Вымокнем. Дай-ка твоего табачку, он крепче.

Сторож и полицейский повернули назад. Их шаги звучали все тише, тише и, наконец, замерли.

— Помоги мне, — попросил Илийка.

Мальчики быстро добрались до стены.

— Что с тобой? Ты хромаешь? — встревожился Михай.

— Ушиб немножко ногу.

Он с трудом взобрался на стену и, когда прыгнул, хоть друг и постарался поддержать, застонал.

— Обхвати меня рукой за шею и обопрись покрепче, — шептал Михай, — быстрее дойдем.

И он положил руку товарища себе на плечо.

— Я теперь совсем не боялся, — развязно начал Михай. — Ничуть не было страшно.

— А я здорово боялся, — тихо ответил Илийка.

— Никогда тебя не поймешь, — смущенно заметил приятель. — Вообще-то я тоже боялся…

— Помолчи, потом…

Крупные капли дождя упали Илийке на шею. Запахло пылью, ветер зашумел в листве. Вдруг на какую-то долю секунды все зàтиxлo, и хлынул ливень. Тяжелый, густой, он весело застучал по растрескавшейся земле, наполняя канавы, разливая глубокие лужи.

— Начнись дождь немного раньше — ничего бы мы не смогли сделать, все листовки промокли бы.

— А дождь как раз вовремя, — убежденно сказал Михай. — Кукуруза, хлеб поднимется. Дождь очень нужен полям.

Они помолчали.

— Ой, если бы ты знал, что мне подарил мой знакомый! — Илийка только сейчас вспомнил о коробочке, лежавшей у него в кармане куртки.

— Откуда мне знать?

— Ну, а как ты думаешь, что?

— Не знаю.

— Угадай.

— Ну, какой ты! Не умею я отгадывать. Я бы хотел, чтобы это был кусок брынзы и большой круглый хлеб. — Михай даже проглотил слюну.

— Эх, ты! Брынза, хлеб… — безнадежно махнул рукой Илийка. — Краски он мне подарил! Краски!

— Ну?! — удивился Михай. — Вот здорово! Кто же он такой, твой знакомый? Как его зовут?

— Мой старший