Черное солнце - Джеймс Твайнинг
Черное солнце читать книгу онлайн
Золото нацистов.
Его искали много лет — но безуспешно.
Сокровища давно сочли исчезнувшими бесследно.
Но теперь из музея похищена шифровальная машина времен Второй мировой войны «Энигма».
Том Кирк, некогда знаменитый вор, теперь занимающийся расследованиями загадочных преступлений, понимает — именно «Энигма» может стать для похитителей первым шагом к пропавшему золоту.
Значит, он обязан предугадать их следующий ход!
It is a secret that has been hidden for more than a half century... The clues have been scattered across the globe. Now someone has begun to piece them together - and the future of the world depends on his being stopped in time. In Maryland, a vicious gang breaks into the National Cryptologic Museum and steals a Nazi Enigma machine. In a London hospital, an Auschwitz survivor is murdered in his bed, his killers making off with a macabre trophy - his severed left arm. In Prague, a seemingly worthless painting is stolen from a synagogue. Three cities. Three puzzling thefts. Could there possibly be a connection?
When former art thief Tom Kirk is first asked to investigate, the Prague theft certainly seems unremarkable enough - until the stolen painting turns up alongside the amputated human arm. As Tom digs deeper into the past, both items appear to be elements in an elaborate trail of clues laid down in the dying days of the Third Reich by a secret order of SS knights - clues that stretch from the remote mountains of Idaho to the snowy streets of St. Petersburg and ultimately lead to a fabled treasure lost in the ashes of war.
Spurred on by the sinister light of the Black Sun emblem, ghosts from his past, and the poisonous manipulations of a deadly enemy, Tom finds himself trapped in a situation where the greatest prize of all is life itself - and not just his own...
Эхо улеглось и стихло, но в воздухе, словно густой туман, по-прежнему висело облако пыли и дыма, отчего у Тома першило в горле и слезились глаза. Он услышал крики и увидел, как на поляну выбежала Доминик в сопровождении группы из десяти вооруженных австрийских полицейских.
Том поглядел на бледное лицо Витюши. Улыбка застыла на ее губах.
В мягком лунном свете огромная лужа крови на снегу казалась черной и блестела, как зеркало.
Глава 98
Лазаревское кладбище, монастырь Александра Невского, Санкт-Петербург
13 января, 15.02
Аккуратный прямоугольный холмик сырой земли над ее могилой резко выделялся на фоне белого снега, напоминая тонкий черный перст. На горизонте дымили заводские трубы; грязно-серый дым бесцельно поднимался вверх, к солнцу, а там превращался в роскошное розово-багряное облако, устремлявшееся в бездонные небеса.
— Все-таки она молодец, согласен? — пробормотал Арчи, затягиваясь очередной сигаретой.
— Да, — грустно кивнул Том, — ничего не скажешь.
Они помолчали.
— А ты ей нравился, знаешь?
Том грустно улыбнулся:
— Она мне тоже.
Снова молчание.
— Гехт не дал ей шанса.
— Не дал. — Том переступил с ноги на ногу и решил переменить тему: — О Дмитрии что-нибудь слышно?
— Бейли позвонил мне вчера вечером. Пока ни слуху ни духу. Но надо думать, этому гаду повезло: скорее всего он уже был снаружи, когда мы подорвали первый заряд.
— Кто-нибудь выжил?
— Шестнадцать человек. Четыре трупа. Вероятно, они оказались в туннеле, когда мы взорвали первые два заряда.
— А Ренуик и Гехт?
— Сгинули без следа. Вероятно, до сих пор там. Копают.
— А что насчет урана? С ураном-то что будет?
— По словам Бейли, германское и австрийское правительства сейчас обсуждают, что с ним делать.
— Иными словами, грызутся по поводу того, кому он принадлежит. — Том понимающе хмыкнул. — Все течет, но ничего не меняется.
Они еще немного помолчали.
— А что этот Бейли? Вышел сухим из воды? — спросил Том.
— Кажется, его переводят в Нью-Йорк. С повышением.
— Ну, дай ему Бог. — Том одобрительно кивнул: — А Виджиано?
— Назад, в Солт-Лейк-Сити. Скорее всего разжалуют в регулировщики.
— Это еще если повезет, — рассмеялся Том.
— Да, Бейли сообщил мне, что на днях ему звонила Дженнифер Брауни. Спрашивала про тебя. Вероятно, где-то прослышала, что ты в этом деле не последняя пешка. Говорит, кто-то ей позвонил, может, сам этот Виджиано.
— И? — нарочито бесстрастно произнес Том, опустив глаза на землю.
— Может, тебе стоит ей звякнуть. Да знаю, знаю, я не раз цеплялся к тебе по ее поводу — что она федералка и прочее, но в паре вы работали и смотрелись неплохо — это факт. А вся эта бодяга насчет твоего отца и Ренуика да еще Витюша…
— Катя. Ее звали Катя, — аккуратно поправил его Том.
— Да ладно. Главное то, что это лупит тебе по мозгам. Может, тебе отпуск взять или что-то в этом роде. Могли бы поехать куда-нибудь вместе. Что ты, собственно, теряешь?
— Ты видишь все это, Арчи? — Том показал на могильные камни вокруг. — Вот что я теряю, дружище. Я провел слишком большую часть своей жизни на кладбищах. Я похоронил слишком многих из тех, кого знал и любил. Выходит, что так проще. Тебе не придется оплакивать то, чего у тебя никогда не было.
Том присел на корточки и взял пригоршню земли. Он потер ее пальцами, и крохотные льдинки посыпались на землю, посверкивая на солнце. Затем он поднялся и с неожиданной злостью отшвырнул ком земли в сторону.
— Пойдем-ка лучше выпьем по одной.
— Это можно, — кивнул, грустно улыбнувшись, Арчи, — да и по второй и третьей тоже.
Он бросил окурок на землю, огонек вспыхнул на мгновение — и погас.
ЭПИЛОГ
Одни смеялись, другие плакали. Но большинство людей стояли молча. Я вспомнил фразу из индуистской священной книги «Бхагавадгиты»: «Я есть Смерть, разрушитель миров[12]».
Роберт Оппенгеймер, после первого истории ядерного испытания 16 июля 1945 г.
Госпиталь «Брюдер», Падерборг, Германия
13 января, 15.21
— Кто он?
Медсестра уткнулась лбом в толстое смотровое стекло, вмонтированное в дверь палаты. Стоявший рядом с ней врач пожал плечами и только потом ответил, при этом его ноздри расширились — он придвинул лицо к ее красивой гладкой шее и вдохнул аромат ее духов.
— Не говорят. Полиция привезла его и еще одного парня несколько дней назад.
— А что с ними? — Она бросила на него вопросительный взгляд.
— У одного огнестрельное ранение в грудь, и с момента прибытия он так ни разу и не открыл глаз. У другого были многочисленные колотые и резаные раны.
— Были?
— Сегодня утром он умер.
Ее глаза расширились.
— Они что, дрались?
— Вроде бы так. Но есть одна странность. У этого, в палате, вместо руки протез. Но выглядит совершенно как настоящая. Один из санитаров взялся за протез, когда перекладывал его с носилок на кровать, и оторвал. Едва не схлопотал разрыв сердца.
Она рассмеялась, но потом виновато прикрыла рот обеими руками.
— Ну да? — выдохнула она, тут же взяв себя в руки.
— Точно. — Он энергично закивал, довольный, что после трех месяцев стараний наконец-то безраздельно завладел ее вниманием. — А ты видела этих америкашек?
— Ну.
— Кажется, они… — прежде чем закончить фразу, он воровато огляделся по сторонам, — из ФБР. К нему без тщательной проверки так никого и не пустили.
— Думаете, он важная шишка? Знаменитость?
— Знаешь, кто он, по-моему? — Он заговорщицки постучал по губам.
— Кто? — спросила она нетерпеливо.
— Думаю, Элвис Пресли. Похоже, они наконец-то засекли его тут, в Падерборге. Говорят, он работал в скобяной лавке, они хотели его схватить, вот и завязалась вроде как перестрелка.
— Ах ты, обманщик, болтунишка, — хихикнула она, игриво стукнув его по плечу.
И они оба повернулись к стеклу, к больничной койке и вентилятору, который мотался из стороны в сторону, словно аккордеон, к экрану кардиомонитора.
— Хочешь кофейку? — спросил он между прочим.
— Очень, — ласково ответила она.
И они пошли по коридору.
В палате было темно, свет исходил лишь от экранов мониторов и разноцветных огоньков на табло и приборных панелях, которые непрестанно перемигивались, вспыхивали и гасли. И только два различимых звука: жужжание вентилятора и медленное, ритмичное попискивание кардиомонитора.
Би-ип… би-ип… Ш-ш-ш. Би-ип… би-ип… Ш-ш-ш. Би-ип… би-ип. Ш-ш-ш.
Ренуик открыл глаза.
Примечания
1
Добрый вечер, cэp (нем.).
2
Да? (нем.)
3
«Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» — полк
