Корни ненависти - Эва Гарсиа Саэнс де Уртури

Он поднял воротник куртки, словно у него по спине пробежал озноб.

– Ты не знаешь, о чем просишь. Я боюсь. Боюсь, что Альвар очень зол на меня за то, что я написал роман в попытке избавиться от него.

– Альвар не сможет причинить тебе физический вред, ты – ВНЛ. Без тебя он перестанет существовать, а это не согласуется с его инстинктом выживания. У меня еще один вопрос: ты видел нас из окна?

– Что?

– Из библиотеки просматривается и дорога, и парковка. Здесь не слишком много посетителей. Когда мы с инспектором Руис де Гауна приехали впервые, ты нас увидел, не так ли?

– Если честно, я и забыл. Теперь припоминаю, как вы оба выходили из машины. Однако не помню, чтобы встречался с твоей напарницей. Она тоже сюда поднималась?

«И вы вдвоем всю ночь гуляли по барам, Казанова», – хотелось добавить мне.

– Да, и подозреваю, что именно Эстибалис активировала Альвара.

В ту же секунду Рамиро Альвар сорвал очки, словно они причиняли ему боль. Его тон опять стал высокопарным.

– Никаких психиатров, инспектор. Этот визит слишком затянулся. Если позволите, я вас провожу.

Я посмотрел на него, и какой-то глубинный инстинкт, тот, который предупреждает нас об опасности, дал команду моей правой руке потянуться за пистолетом.

– Да, я как раз уходил.

Я позволил Альвару выйти первым: не хватало еще повернуться к нему спиной. Мы шли плечом к плечу по выцветшим коридорам. Он шагал, вскинув подбородок и сцепив руки позади, самодовольно улыбаясь, как ребенок, хранящий тайну в игрушечном замке.

– Передадите от меня привет вашей коллеге?

– Разумеется. Мы ведь оба заботимся о ее благополучии? – многозначительно спросил я.

– Воистину. Даже не представляете, как случайная встреча с этой необыкновенной женщиной перевернула мою жизнь.

– До такой степени, что вы готовы отречься от сутаны?

Передо мной стоял Альвар, но его жесты были такими же реальными, как и у Рамиро Альвара.

Он уставился в стену, как будто вспоминая о чем-то приятном.

– Если и есть ради кого, то это, безусловно, она.

– Здесь мы едины во мнениях, – сказал я.

– Замолвите за меня словечко, ладно? – попросил он, и в его бархатном голосе мелькнула нотка отчаяния.

Хотя нас никто не мог услышать, мне нужно было расположить его к себе, создать доверительную обстановку. Поэтому я наклонился ближе и прошептал:

– Хватит, Альвар. Ты прекрасно знаешь, в этом нет необходимости.

«Ладно, – думал я, спускаясь по лестнице. – Альвар следит за телефоном и дорогой. А Рамиро Альвар страдает агорафобией и не выходит на улицу из страха, что люди узнают о его состоянии. Стоило мне упомянуть Эстибалис, как Альвар взял верх. Следовательно, он всегда начеку и в любой момент готов отключить разум Рамиро Альвара, который не помнит, как и когда появляется альтер».

Я зашагал в сторону деревни, зная, что Альвар наблюдает за мной из окна библиотеки.

В тот день у меня был запланирован еще один визит. Я направился к коттеджу Фаусти Месанцы и застал ее как раз в тот момент, когда она закрывала калитку своего сада.

– Я успел на собрание книжного клуба?

– О, конечно. Туда-то я и собираюсь. Пойдем со мной, я познакомлю тебя с остальными. Раньше в том здании находился врачебный кабинет, но мы с соседями сделали небольшой ремонт и превратили его в кафе. Каждый месяц мы передавали друг другу ключи и открывались по субботам после обеда и по воскресеньям после мессы. Но теперь помещение арендует молодежь. А мы, старики, до сих пор ходим туда выпить по стаканчику вермута и поиграть в карты. В непогоду разжигают камин, и становится совсем уютно.

Мы прошли по крутым улочкам Угарте. Деревня прекрасно сохранилась, а рядом с церковью даже имелся средневековый питьевой фонтан. Хотя сегодня здесь проживало не больше сотни человек, было чудом, что за тысячу лет место не обезлюдело полностью. Возле бара находилась стена для игры в пелоту[62] и деревянная площадка для боулинга.

Заглянув в окно, я разглядел деревянную стойку, потертый бильярдный стол и нескольких подростков, играющих в настольный футбол. Опустилась вечерняя прохлада, и когда мы вошли внутрь, тепло пылающего камина оказалось весьма кстати.

Из угла возле очага за нами наблюдала пожилая женщина в инвалидной коляске. Она оглядела меня с головы до ног с саркастической улыбкой. Я не раз встречал подобное выражение у других стариков, которые много повидали на своем веку и не заботились о том, что думают окружающие. Ее маленькие запавшие глаза не упускали ни одну деталь. Мы подошли поздороваться.

– Это моя свекровь Бенита, – представила Фаусти. – Лучше ничего ей не говори, у нее отличная память.

Я придвинул стул и сел у огня рядом с Бенитой. Знакомство обещало быть полезным.

– Это Сесилия, фармацевт, – сообщила Фаусти, когда в бар вошли еще несколько женщин.

– Аптекарша, – поправила Бенита. – И она не ладит с Авророй, которая раньше торговала бакалеей на рынке, а теперь вышла на пенсию и мается от скуки.

Появился молодой человек лет двадцати пяти с ящиками безалкогольных напитков.

– Это Гонсало, он заведует баром.

Парень поприветствовал нас улыбкой. На футболке у него красовалось животное с телом козла, головой льва и хвостом змеи, а также надпись «Я химера». Он подошел узнать, не хотим ли мы чего-нибудь выпить. Фаусти попросила «как обычно», а я заказал маленькую бутылку воды.

– Чомин – краснодеревщик, – продолжила Фаусти. – Ему надоело жить в городе, и он открыл здесь мастерскую. Обязательно туда загляни, он делает прекрасные вещи.

– Хорошо, – пообещал я.

Через десять минут я знал имена двадцати местных жителей, сидевших вокруг с открытыми на одной странице экземплярами «Повелителей времени».

– У нас новый участник, – объявила Фаусти. – Он не из Угарте, и тем не менее давайте его поприветствуем. Его зовут Унаи, и он…

– Инспектор уголовного розыска из полицейского управления Витории. Но здесь я в качестве читателя. – Я улыбнулся. Мое заявление стало неожиданностью для всех, включая Фаусти.

Присутствующие с любопытством воззрились на меня. Я изучал выражения лиц, делая мысленные заметки на будущее.

Затем, когда первый испуг прошел, кудрявая молодая женщина по имени Ирати, которую мне представили как владелицу центра сельского туризма в Угарте, начала неторопливо читать вслух.

Я перевел взгляд на потрескивающий огонь и, загипнотизированный языками пламени, в очередной раз прослушал уже знакомую историю.

27. Ризница

Дьяго Вела

Зима, 1192 год от Рождества Христова

Я встретил Гуннара на Руа-де-лас-Тендериас. Увидев выражение моего лица, он увел