Послание смерти - Лесли Вульф

Стейси не возражала, но у нее не вызывала восторга вся эта затея, включая ЭКО. Рената хотела детей. Более того, мечтала стать полноценной матерью и была согласна на экстракорпоральное оплодотворение, хотя многие однополые пары предпочитают усыновление.

И слава богу, потому что Стейси не имела ни малейшего желания предоставлять свое тело в качестве сосуда для продолжения рода, учитывая все сопряженные с этим побочные эффекты — от лишнего веса до послеродовой депрессии. Ей даже не пришлось ничего говорить, потому что Рената хотела забеременеть, хотела испытать «настоящее материнство», как она это называла. Это случилось два года назад, а выглядела подруга Стейси по-прежнему шикарно: ни полноты, ни депрессии, только счастливое сияние. Рената была создана для того, чтобы стать матерью.

Стейси предпочитала со стороны наблюдать за проявлениями родительской любви. Она исполняла семейный долг, но не разделяла энтузиазма жены, меняя подгузники или стряпая. Хозяйство хозяйством, но порой ей хотелось побыстрей вернуться на работу, где она могла заняться базами данных и компьютерными кодами, а не возиться с какашками и слюнями.

Близнецов вынашивала Рената, но по какой-то прихоти природы от депрессии страдала Стейси. В ее случае, так как рожала не она, она называла свое состояние «послеродовой ипохондрией» и предпочитала помалкивать об этом. Ведь Рената заслужила все радости материнства, и несправедливо заставлять ее переживать.

Стейси нравилось смотреть, как Рената ухаживает за детьми. Всякий раз вытирая слюни, меняя подгузники и шепча девочкам ласковые слова, она излучала блаженство. Все трое воплощали собой образ гармонии, безмятежности семейной жизни. Стейси не могла сдержать улыбки.

— Что ты улыбаешься? — игриво спросила Рената. — Получаешь удовольствие, глядя на нас?

Стейси ухмыльнулась. Ее жена не целиком ушла в материнство, в ней еще горел огонь сексуальности, горячий, как расплавленная лава.

— Вчерашний вечер удался, согласна? — спросила Рената. — Мне понравился тот дворик.

— Ага, — согласилась Стейси. — Сырные палочки они готовят отменно.

— Хорошо, что можно было взять с собой девочек и не пришлось ловить на себе осуждающие взгляды в зале ресторана. Лучше уж жара, чем намеки типа «зачем вы притащили сюда своих детей и не лучше бы им замолчать».

— Не все так уж плохо, Рената!

— Да нет. Может, ты и не замечаешь или тебе хватает ума не обращать на все это внимания, но я кожей ощущаю это их презрение, это унизительное чувство превосходства, словно они сами никогда не были детьми и не раздражали окружающих.

Стейси отхлебнула кофе и сочла за благоразумное воздержаться от комментариев. Ренату, натуру чувствительную, всегда волновало, что о ней думают. Может, это было следствием ее профессиональной подготовки: она работала турагентом в крупной корпорации и отвечала за заказ авиабилетов. А может, Рената утратила привычку не обращать внимания на посторонних после того, как начала сидеть с близнецами и трудиться дома. Ежедневная притирка к коллегам в офисе помогает выработать определенный иммунитет.

— Ты подумала еще раз об этом? — спросила Рената, имея в виду их план приобрести минивэн.

Прошлым вечером за десертом Рената озвучила несколько резонов, почему небольшой кроссовер «Ниссан» им больше не годится и почему надо поменять его на полноценный минивэн. Тогда Стейси вполне была расположена согласиться с женой. Но сейчас она посмотрела на Ренату, оценивая, насколько негативно та отреагирует на: «Нет же, черт возьми!» А именно так ей хотелось ответить.

— Я работаю над собой. Ненавижу эти чертовы штуки и не понимаю, почему нельзя остановиться на крупном внедорожнике. Если дело в размерах, давай возьмем машину побольше.

— Эти раздвигающиеся двери…

— Как только ты установишь детские сиденья, ты про двери забудешь, — перебила жену Стейси. Ее голос прозвучал более снисходительно, чем следовало.

— Но его проще чистить, — настаивала Рената. — Только подумай, сок будет проливаться, а пюре и хлеб — падать на пол…

— Ну сколько можно говорить про еду и питье в машине? — раздраженно рявкнула Стейси. — Что, нельзя занять детей в поездке чем-нибудь другим? Что за проблема такая, в конце концов?

Рената выронила подгузник и быстро подошла к Стейси. Выглядела она крайне озабоченно. Она нежно дотронулась до руки жены и приобняла ее. Та не отпрянула. Опустив глаза, Стейси уставилась на столешницу.

— Ты расстроена, — зашептала Рената. — Я бы тоже расстроилась. Я напугана даже больше тебя. Что ты собираешься предпринять? — она погладила длинные волосы Стейси и, не дождавшись ответа, продолжила: — Я все-таки думаю, надо обратиться в полицию.

— Никакой полиции, — ледяным голосом произнесла Стейси. — Нечего им сообщать. Может, мне вообще вся эта чертовщина привиделась.

— Уверена, что ничего тебе не привиделось, — подбодрила ее Рената, глянув в сторону одной из близняшек, начавшей баловаться. — Прошу тебя, позвони копам. Посмотрим, что они скажут. Вдруг такое уже случалось.

— Нет. Не нужен мне этот цирк. Может, это было… Ну не знаю, что-нибудь вполне безобидное. Или предназначалось не мне.

— Ты же говорила, что, кроме тебя, на парковке никого больше не было? Это так?

— По крайней мере, мне так показалось. Но наверняка он подкарауливал кого-то другого, не меня. Что во мне такого особенного?

— Ну, я могу назвать сразу несколько причин, — прошептала Рената ей на ухо, заходя сзади и обнимая жену. — Красавица, сексуальная, горячая штучка, от которой у меня внутри все пылает.

Стейси повернулась, отвечая на ее поцелуй в губы.

— Все равно не буду им звонить, — пробормотала она.

— Значит, сексом я от тебя ничего не добьюсь… какая досада! — засмеялась Рената. — Ну а план у тебя есть?

— Пока никакого. Если увижу его еще раз, может, тогда пойду к копам. Но я даже толком не поняла, что видела. Он держал что-то в руках. И все! Было слишком темно, да и глаза устали после целого дня расшифровывания кодов на мониторе компьютера. Давай закончим этот разговор.

Стейси поднялась и, взяв ключи от машины, направилась к двери. На пороге она обернулась и с любовью посмотрела на своих девочек. Если минивэн сделает Ренату счастливой, она постарается смириться с этим.

25. Удаленный офис

— Ты ведь не остановишься? — уточнил Кот, еще больше замедляя шаг, чтобы подстроиться под неуверенную походку Тесс. — Подождать день или два никак нельзя?

— Нельзя, Кот, прости. Времени совсем нет, ты же слышал сам. Этот преступник не будет ждать, когда я поправлюсь. Он будет душить невинных женщин, и этому надо положить конец.

Она заставляла себя идти, шаг за шагом, опираясь на руку Кота, хотя силы у нее были на исходе и перед глазами все плыло. Коридор в послеоперационном отделении был длинным, и она намеревалась пройти его весь. Доктор Де Паоло сказал, что