Сломанная стрела - Кэмерон Кертис

Как и в нашем киссатене, лестница ведёт на второй этаж. Мой снайперский глаз подстраивается под фокусное расстояние объектива. Телеобъектив сжимает перспективу и удалённые объекты кажутся ближе, чем они есть на самом деле. Широкий угол делает их меньше и дальше.

Это важно, поскольку определяет, где сидит полицейский относительно других людей в комнате. Он находится на расстоянии не менее девяти метров от своих объектов. Больше, если смотрит на них по диагонали. Это необходимо. Трейдкрафт требует, чтобы он занял позицию, не вызывающую подозрений у Тоно.

Я оглядываю посетителей, сидящих за барной стойкой и в кабинках.

Напрягаю зрение, ищу Тоно. Сравниваю каждое изображение с изображением, которое Конго показывала нам в лагере Тачикава.

«Вот он», — говорит Штейн, указывая на мужчину, сидящего в кабинке.

Тоно в своём фирменном костюме, сшитом вручную. Ткань идеально драпируется, а его осанка выдаёт уверенного, состоятельного человека. Он резко контрастирует с двумя другими мужчинами в плохо сидящих костюмах, прямо с вешалки. Их плащи, сложенные на спинках стульев, выглядят помятыми. На запястьях поблескивают изготовленные на заказ золотые запонки.

На скамейке рядом с Тоно, между его телом и стеной, лежит портфель.

«Деньги?» — спрашиваю я.

«Возможно, — говорит Конго. — Он готов заплатить и принять поставку».

В киссатене темно, как и внизу. Кабинки окутаны глубокой тенью. Свет от чочина

Мерцание. В фонарях либо настоящие свечи, либо электрические свечи, имитирующие мерцание света.

Темно, и Тоно находится в сорока футах от камеры. Как полицейский может быть уверен, что это он? Конечно, он последовал за Тоно внутрь.

«Я не вижу лица Тоно», — говорю я.

«Неважно», — Конго качает головой. «Это он».

«Удалось ли полиции выследить Горо или Сорю?» — спрашивает Штейн.

«Нет, они спрятались. Сорю — старший из них двоих. Он использует Горо для обмена».

«Как долго он там находится?» — спрашиваю я.

«Один час».

«Может быть, он встречается с ними здесь».

«Это отвратительная практика», — говорит Штейн. «Он попытается определить, следят ли за ним, а затем пойдёт на встречу. Если он нас заметит, то прервёт её».

Конго поглаживает подбородок. «Полиция следила за ним целый час, прежде чем он пришёл сюда».

Я нахмурился. Конго не торопился нам звонить.

Часы тикают. Тоно подаёт бармену знак принести ещё виски. Кажется, он никуда не спешит. Входит ещё один мужчина в костюме и длинном плаще и садится за барную стойку. Кладет плащ на табурет, заказывает напиток, снимает галстук.

Пара входит, садится за столик. Они изучают меню, заказывают еду. Женщина идёт в туалет.

Штейн вздохнула, поднялась на ноги и потянулась. Она подошла к окну и посмотрела на улицу. Мы все набрались терпения. Будучи оперативником, Штейн часами вела разведку. Будучи снайпером, я целыми днями лежала в укрытиях. Сидела в собственной моче и дерьме, ожидая, когда цель попадётся мне на прицел.

Один из мужчин в киссатене встаёт и, шатаясь, идёт к туалету. Камера двигается вверх и назад. Полицейский в киссатене начинает нервничать. Тоно делает глоток из киссатена.

Мужчина, пошатываясь, возвращается из туалета.

Шатаясь, идёт к бару, опирается на руку. Проходя мимо, он опирается на каждый табурет.

Полицейский заказывает ещё один напиток. Камера показывает, как бармен подходит к нему, чтобы обслужить. Забирает у него пустой стакан и ставит новый на стол. Пара садится ужинать.

«Насколько активны КОК?» — спрашивает Штейн.

«Мои люди и SAT предотвратили три крупных теракта за пять лет, — говорит Конго. — Один из них был связан с грузовиком, заминированным в Киото. Два других были связаны с химическим оружием».

«Я помню, — говорит Штейн. — Все три случая попали в новости. В каждом случае мотивация КОК была непонятна».

«Мы должны сосредоточиться на прекращении атак», — говорит Конго.

«Мы полагаемся на полицию в вопросах контроля за закупкой ингредиентов, которые могут быть использованы для производства отравляющего газа. Боюсь, успех одной из их атак — лишь вопрос времени».

«Им должно повезти только один раз», — говорит Штейн.

«Это правда», — Конго смотрит в окно. «Но, боюсь, мы сосредоточились не на той угрозе».

«Что ты имеешь в виду?» — спрашиваю я.

Генерал опускается на свое место, откидывается назад.

«Китайцы становятся всё более агрессивными по отношению к Тайваню. Северная Корея разработала ракеты и занимается миниатюризацией бомб для боеголовок. Россия милитаризирует Курильские острова».

«Это продолжается уже долгое время», — говорит Штейн.

«Россияне и китайцы организуют совместное патрулирование»,

Конго говорит: «Не учения… патрулирование. Если Китай вторгнется на Тайвань, Япония будет обойдена с юга. Мощная Россия на Курилах обойдет нас с севера».

Штейн отворачивается от окна и смотрит на Конго. «Мы тебя прикроем».

«Вы сделали это?» Конго встречается взглядом со Штейном. «Как вы сделали это с Ашрафом Гани? Соединённые Штаты развернут свои

ядерный зонтик для защиты Японии, зажатой между челюстями дракона и медведя?»

Напряжение в комнате нарастает. Внезапный вывод американских войск из Афганистана оставил тысячи наших союзников беззащитными. Я часто думаю о друзьях, оставшихся в этой неспокойной стране. Интересно, как они справляются с Талибаном.

Штейн ничего не говорит. Отворачивается к окну.

Большую часть своей карьеры я посвятил сражениям в Афганистане. Думаю, опасения генерала Конго обоснованы. Не уверен, что США нажмут ядерную кнопку из-за Тайваня.

Мир изменился. У России и Китая современные профессиональные вооружённые силы. Они годами тренировались, готовясь к конфликту с Западом. Меня беспокоит, что СДС не обладают достаточным боевым опытом.

«Вы готовите маневры, генерал?» — спрашиваю я.

Конго улыбается. «Мои люди всегда на учениях, Брид. Как они могут оставаться боеспособными, не подвергаясь бою?»

«Наиболее реалистичное упражнение из возможных».

«Да. Именно поэтому мои люди на учениях».

Цинизм в голосе генерала несомненен. Ни одна боевая сила не может сохранять преимущество без периодического развертывания, учений с боевой стрельбой и реальных боевых действий.

«Я делаю, что могу, — говорит Конго, — и мои люди — самые подготовленные и оснащённые в стране. Тем не менее, они не проходят проверку. Поэтому я постоянно с ними работаю. Манёвры, учения с боевой стрельбой, тренировки. И я лоббирую в парламенте отмену статьи 9».

«Как вы думаете, вы сможете это сделать?»

«Это очень сложно, Брид. Несмотря на всё моё влияние, при поддержке премьер-министра, мы проиграли последнее голосование».

«Мне жаль это слышать, генерал. Я хочу увидеть СДС.

готовый."

«Спасибо, Брид. В Соединённых Штатах многие разделяют твоё мнение. Они хотят видеть Японию более сильной. Они не понимают нашего