Цепная реакция - Дмитрий Николаевич Поляков-Катин

class="p1">Епископ Антонио Борелли сидел в гамбсовом кресле с бронзовыми головами фараонов, украшавшими подлокотники, и вяло помешивал угли в потухшем камине. На голове у него была амарантовая четырехугольная биретта, чуть сползшая на лоб. В зубах, вопреки церковным канонам, но по подобию папы Пия Х, который, как известно, не считал курение великим грехом, торчала дымящаяся сигара.

—А-а, господин Лофгрен! — воскликнул он, поднимаясь из кресла. — Очень рад вас видеть в добром здравии. Прошу, присаживайтесь напротив. Сейчас дьякон разожжет камин, и мы с вами побеседуем. Что будете? Кофе, чай? Лично я предпочитаю кофе. Его у нас варят особым способом, по-турецки. И кладут туда пару листиков мяты. Аромат, я вам доложу, слышен на улице. Проезжающие мимо водители на миг теряют ориентацию. Хорошо, что движение по Тхунштрассе слабое. У нас тут, знаете, глушь.

Немного ошеломленный столь неожиданной встречей, Хартман занял второе кресло. Пока дьякон умело раздувал угли, епископ Борелли взял со стола хьюмидор, перенес его на столик между кресел и открыл крышку:

—Надеюсь, курите? Не обессудьте, сигары очень простые, но именно их предпочитал Его Святейшество покойный Пий Десятый. Попробуйте. Потом будете вспоминать их вкус в кругу друзей и говорить: «А я знаю, чем дымил сам папа римский».

—Благодарю, Ваша Светлость. — Хартман повертел сигару в руках, понюхал и обрезал ножницами кончик. — Признаться, не ожидал обнаружить здесь такой соблазн.

—Это, конечно, грех, но маленький, — улыбнулся Борелли: чуть заметным жестом он приказал дьякону, который покончил с камином, уйти. — Главное, не увлекаться. Как-то раз Его Святейшество предложил сигару грешнику. Тот сказал, что не обладает таким пороком. На что папа заметил: «Если бы сигары были пороком, я не стал бы добавлять их к уже имеющимся».

— Знаете, я всегда считал, что хорошее чувство юмора только укрепляет веру, — сказал Хартман. — На первом причастии, мне было семь лет, от волнения я обмочился. Прямо перед священником — не помню, кто это был. На исповеди я умолчал про все свои грешки: как стащил у кухарки лепешку, как раздавил жука, как бегал на речку, не послушав воспитательницу. На мне были короткие штанишки, и капли падали прямо на пол. Священник положил мне в рот гостию и сказал без улыбки: «Это самые искренние слезы в нынешнем году». Видите, я всю жизнь помню его и смеюсь.

—Разве вы не протестант?

—Нет, я католик. Несмотря на то, что до двадцати пяти лет жил в Восточной Пруссии. Мой отец был испанцем. И хотя я почти не видел его — он умер, когда мне было пять лет, — мать посчитала нужным обратить меня в веру отца.

Дьякон внес кофейник с чашками на подносе, разлил кофе по чашкам и удалился.

—Выходит, — произнес епископ Борелли, размешивая сахар в кофе, — у нас с вами общий путь.

Хартман одарил его добродетельной улыбкой:

—Хотелось бы надеяться, что да.

Порыв ветра распахнул ставни. Борелли отставил чашку, поднялся и подошел к окну. Откинув развевающиеся занавески, он закрыл и запер ставни на щеколду.

—Я думал о вас, — сказал он. — Вы сложный человек, господин Лофгрен. И хотя Святое Писание апеллирует к простоте, даже к Святой простоте, нам с вами будет интересно, в этом я абсолютно уверен.

—В Евангелии от Матфея Христос говорит: «Я посылаю вас, как овец среди волков: будьте мудры, как змии, и просты, как голуби». Здесь нет противоречия, Ваша Светлость. Земле — земное, небесам — истинное, ибо там же сказано: «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдёте в Царство Небесное». У нас еще есть время, не правда ли?

—Я же сказал, нам с вами будет интересно.

—Тогда у меня есть одно пожелание. — Хартман положил сигару на край пепельницы. — Важно, чтобы о наших взаимоотношениях — без каких-либо подробностей — было известно в определенных кругах. Вы поймёте в каких.

—Я уже понимаю, господин Хартман. — Борелли осознанно назвал его настоящим именем. — Будьте добры, подойдите сюда.

Когда Хартман подошел к нему, Борелли слегка отодвинул занавеску.

—Посмотрите на человека, который бегом пересекает двор. Это викарий Жорж-Луи. Благодаря ему о факте вашего пребывания в этих стенах уже сегодня будет известно там, где вам нужно.

—И вы терпите таких людей возле себя?

—А где же еще их терпеть. Так хотя бы точно знаешь, откуда дует. — Борелли вытянул руку: — Вернемся к камину. Нам предстоит долгий разговор…

Встреча Меркулова и Ванина с Берией завершилась жесткой фразой наркома:

—Вопрос слишком чувствительный, чтобы я прямо сейчас сказал: вы правы. Зацепится Баварец у Даллеса — будет один разговор. Вылетит — вслед полетят головы.

Словно подытожив его слова, снаружи послышалось шипение пара, выпущенного через воздуходувку подведенного к составу паровоза. Вагон дрогнул от соприкосновения буферных тарелок…

Когда Хартман ушел, Борелли какое-то время сидел, глубоко задумавшись. Потом он позвонил в колокольчик. Вошел дьякон.

—Позовите викария, — сказал Борелли.

Появился Жозеп. Замер на месте, сцепив руки, склонив голову. Епископ взял чашку с кофе, понюхал и выплеснул его в камин. Потом он подошел к Жозепу и, глядя ему в лицо, произнес:

—Вы слышали разговор, викарий. Прошу вас, держите господина Лофгрена в орбите вашего внимания. Опекайте его всеми средствами, которые вам доступны. Также прошу обо всем — обо всем, викарий, вплоть до мимики на его лице и случайной оговорки — сообщать мне незамедлительно в любое время дня и ночи. Как долго продлится сотрудничество с сеньором Лофгреном, зависит в том числе и от вас. Когда оно завершится, именно вам придется подметать пол.

Цюрих, Xиршенплатц,

15—16 марта

Открытка прибыла с утренней почтой. Она лежала на полу в прихожей среди газет, заброшенных почтальоном через щель в двери. На лицевой стороне были изображены заснеженные вершины, окруженные порхающими ангелами, с призывом благотворительного фонда «Швейцарская горная помощь» — «Дадим горным регионам шанс на будущее!»

Хартман собрал почту с пола, прошел в кабинет и, сложив в аккуратную стопку газеты, положил перед собой открытку. На ее обратной стороне убористым почерком было написано по-французски: «Дорогой друг, оба ваши костюма готовы. Пришлось повозиться с формой плечевого пояса, поскольку вы не изволили явиться на вторую примерку, однако, хвала небесам, нам удалось справиться с задачей. Вы хотели английский фасон с накладными карманами из тонкой шерсти серого и черного цвета, серый — в синюю клетку. Просим вас прийти в ателье