Темная священная ночь - Майкл Коннелли

скрывается сексуальный хищник, не идентифицированный вот уже девять лет, и почувствовала глубокую внутреннюю тягу. Это была та самая тяга, которая впервые привела ее к мысли стать полицейским и охотником за мужчинами, которые обижали женщин и оставляли их, как мусор, в переулке. Она хотела участвовать во всем, чем занимался Гарри Босх.

От этих мыслей Бэллард отвлекли голоса. Она подняла глаза от экрана и посмотрела через перегородку рабочего места. Она увидела двух детективов, которые снимали пиджаки и раскладывали их на стульях, готовясь к новому рабочему дню.

Один из них был Сезар Ривера.

4

Бэллард собрала свои вещи и покинула занятое рабочее место. Сначала она отправилась в комнату для печати, чтобы собрать отчеты, которые она напечатала на общем принтере. Лейтенант детективного отдела был старой закалки и все еще любил получать от нее по утрам отчеты на бумажных носителях, хотя она подавала их и в цифровом виде. Она разделила отчеты по расследованию смерти и предыдущего звонка о краже со взломом, скрепила их степлером и отнесла в ящик для входящих документов на столе адъютанта лейтенанта, чтобы они были готовы к его приходу. Затем она проследовала в отдел по расследованию преступлений на сексуальной почве и подошла к Ривере, который сидел на своем рабочем месте и готовился к работе, выливая в кружку кофе бутылочку виски размером с подающимися в самолетах. Она не подала виду, что видела это, когда заговорила.

— Приветствую тебя, Сезар.

Ривера был еще одним парнем с усами, почти белыми на фоне его смуглой кожи. Они сочетались со струящимися белыми волосами, которые были длинноваты по стандартам полиции Лос-Анджелеса, но вполне приемлемы для старого детектива. Он слегка покачнулся на своем месте, испугавшись, что его утренний "распорядок" дня был замечен.

Повернув стул, он расслабился, увидев, что это Бэллард. Он знал, что она не станет поднимать шум.

— Рене, — сказал он. — Как дела, девочка? У тебя есть что-нибудь для меня?

— Нет, ничего, — ответила она. — Тихий вечер.

Бэллард держалась от него на расстоянии на случай, если от нее пахнет разложением.

— Так в чем дело? — спросил Ривера.

— Собираюсь уходить, — сказала Бэллард. — А мне вот интересно. Ты знаешь, что раньше здесь работал парень по имени Гарри Босх? Он работал в отделе убийств.

Она указала на угол комнаты, где когда-то располагался отдел по расследованию убийств. Теперь там располагалась группа по борьбе с бандитизмом.

— До того, как я сюда пришел, — ответил Ривера. — То есть я знаю, кто он такой, — думаю, все знают. Но нет, я никогда не имел с ним дела. А что?

— Он был в участке сегодня утром, — сказала Бэллард.

— Ты имеешь в виду в ночную смену?

— Да, он сказал, что пришел поговорить с Двореком о старом убийстве. Но я обнаружила, что он просматривает твои папки.

Она указала на длинный ряд картотечных шкафов, стоящих вдоль стены. Ривера в замешательстве покачал головой.

— Мои папки? — сказал Ривера. — Какого черта?

— Как давно ты работаешь в Голливудском отделе, Сезар? — спросила Бэллард.

— Семь лет, и что из этого следует?

— Тебе знакомо имя Дейзи Клейтон? Она была убита в 09-м году. Дело открыто, классифицируется как убийство на сексуальной почве.

Ривера покачал головой.

— Это было еще до моей работы здесь, — сказал он. — Я тогда работал в Холленбеке.

Он встал, подошел к ряду картотечных шкафов и достал из кармана связку ключей, чтобы открыть верхний ящик своей стопки из четырех ящиков.

— Закрыт, — пробормотал он. — И был заперт, когда я уходил вчера вечером.

— Я заперла его после того, как он ушел, — сказала Бэллард.

Она ничего не сказала о том, что нашла в ящике согнутую скрепку.

— Разве Босх не на пенсии? — спросил Ривера. — Как он сюда попал?

Он оставил свои девять-девять-девять, когда уходил?

Каждому офицеру выдавался так называемый ключ 999, который отпирал заднюю дверь каждого участка в городе. Они выдавались в качестве резервной копии электронных идентификационных ключей, которые были весьма склонны к сбоям и выходу из строя при отключении электричества. Городские власти не слишком щепетильно относились к их сбору, когда сотрудники уходили на пенсию.

— Возможно, но он сказал мне, что лейтенант Манро впустил его, чтобы он мог подождать, пока Дворек придет из патруля, — ответила Бэллард. — Он заблудился, и тогда я увидела, что он заглядывает в твои документы. Я работала в углу, и он меня не заметил.

— Это он упомянул о деле Дейзи?

— Дейзи Клейтон. Нет, вообще-то Дворек сказал, что Босх хотел поговорить с ним именно об этом. Дворек был первым офицером, прибывшим на место происшествия с ней.

— Тогда это было дело Босха?

— Нет. Первоначально им занимались Кинг и Карсвелл. Сейчас оно передано в отдел нераскрытых преступлений в центре города.

Ривера вернулся к своему столу, но остался стоять, взяв чашку с кофе и долго отпивая из нее. Затем он резко отнял чашку ото рта.

— Черт, я знаю, что он делал, — сказал он.

— Что? — спросила Бэллард.

В ее голосе чувствовалась срочность.

— Я пришел сюда как раз в тот момент, когда они проводили реорганизацию и переводили убойный отдел в Западное бюро, — сказал Ривера. — Секс-стол расширялся, и меня взяли сюда. Мы с Сандовалом были дополнением, а не заменой. Мы оба пришли из Холленбека, понимаешь?

— Допустим, — сказала Бэллард.

— Итак, лейтенант выделил мне этот шкаф и дал ключ. Но когда я открыл верхний ящик, чтобы положить туда вещи, он был полон. Все четыре ящика были полны. То же самое с Сандовалом — его четыре тоже были заполнены.

— Заполнены чем? Ты имеешь в виду папками?

— Нет, все ящики были забиты карточками для встряски. Их там были стопки и стопки. Ребята из убойного отдела и другие детективы решили сохранить старые карточки после того, как отдел перешел на цифровые технологии. Они засунули их в ящики для хранения.

Ривера говорил о том, что официально называлось карточками полевого опроса[22]. Они представляли собой карточки размером 3 x 5, которые заполнялись сотрудниками во время патрулирования при встрече с людьми на улицах. На лицевой стороне каждой карточки находился бланк с конкретными идентификационными данными